Искупление варвара

Она нервничает. Боится. Я хочу спросить ее, почему она боится, спустя столько времени. Прожив у ша-кхаи несколько дней, прежде чем прийти ко мне, но я знаю ответ. Она счастлива со мной в пещере и чувствует себя в безопасности.

И она не верит, что так будет продолжаться и дальше.

Мне больно думать о том, что она так полна страха. Мои люди — хорошие люди. Я знаю, что со временем ее страхи пройдут, но до тех пор она будет беспокоиться. Тогда я должен сделать все, что в моих силах, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Мы делаем паузу, чтобы она могла отдохнуть, и каждый раз я прижимаю ее к себе и целую, чтобы отвлечь. Возможно, это не очень успокаивает — поощрять наших кхаи, но если она будет думать о спаривании, возможно, она не будет так сильно беспокоиться о возвращении в племя.

— Все будет хорошо, — успокаиваю я ее, когда мы приближаемся к подъемнику, который спустит нас в ущелье, где находится каменная деревня. Ее холодные пальцы крепко сжимают кожу моего ремня, а на лице появляется озабоченное выражение.

— Я просто не хочу, чтобы нас разлучали, — говорит мне Эл-ли. — Если они не позволят тебе вернуться, я тоже не хочу возвращаться. Я хочу пойти с тобой. Не имеет значения, куда именно.

Я хочу заверить ее, что мы не расстанемся, но продолжаю молчать. Резонансные пары были разлучены в прошлом, когда одного из них нужно было наказать. Я помню краткое изгнание Рaхоша, а также Хассана. Я не хочу, чтобы это случилось. Я ни на минуту не хочу расставаться со своей парой.

Я смотрю на свою пару, и ее круглое лицо мрачное и бледное, и она смотрит на шкив так, словно сталкивается лицом к лицу со своими худшими кошмарами.

— Все будет хорошо, — успокаиваю я ее. — Мы по-прежнему будем ходить смотреть на звезды каждую ночь и каждое утро встречать восход солнца.

— Даже в деревне? — Она смотрит скептически. — Здесь не так много света. Тиффани приходится постоянно передвигать свои деревья в течение всего дня, чтобы поймать солнечный свет.

— Мы можем приходить сюда и подниматься на шкиве, чтобы каждое утро наблюдать восход солнца, — говорю я ей. Я буду рад проснуться немного раньше, если это так много значит для нее. — И я прорежу дыру в крыше, чтобы ты могла смотреть на звезды каждую ночь, пока не заснешь.

Ее губы изгибаются в легчайшей из улыбок.

— Это не очень хорошая крыша, если в ней есть дыра.

Я обнимаю ее за плечи и прижимаю к себе ее хрупкую фигурку.

— Я позабочусь о том, чтобы у тебя все было, так или иначе.

Затем она улыбается и прижимается лицом к моей груди.

— Я люблю тебя, — шепчет она.

Мой дух переполняется любовью.

— Ты — мое сердце, Эл-ли.

Требуется время, чтобы загрузить и закрепить сани на шкиве, и мы с Эл-ли спускаемся вместе с ними. Оказавшись внизу, я начинаю расстегивать ремешки, в то время как Эл-ли терпеливо ждет.

— Хо! Кого я вижу перед собой? — зовет знакомый голос.

Я выпрямляюсь, и Эл-ли автоматически перемещается, чтобы встать позади меня. Харрек. Я поднимаю руку в знак приветствия, что рад видеть своего друга.

— Ты как раз вовремя, чтобы помочь нам с санями.

— Да? — Он ухмыляется мне. — Я сегодня занятой охотник — я должен пойти и поймать семь клыкастых рыб до захода солнца.

Это кажется странным.

— Зачем?

Харрек пожимает плечами.

— Потому что Кейт думает, что я не могу, и я должен доказать, что она ошибается. — Он ухмыляется, а затем идет вперед, чтобы помочь мне стащить сани с платформы. — Это та девушка, Эл-ли, которую я вижу у тебя за спиной?

Я жду, что она поприветствует его, но она молчит, вцепившись руками в мой жилет сзади.

— Так и есть. Рокан говорит, что надвигается сильный шторм.

— Ах да, его великая буря. — Харрек бросает на меня озорной взгляд. — Думаю, это предлог, чтобы он мог остаться дома со своей хорошенькой парой и растирать ее опухшие ступни.

— Ха. — Как будто Рокан мог солгать. Его пара носит комплект во второй раз, но он знает свой долг охотника. — Будь осторожен, чтобы он не услышал твоих слов, иначе он ткнет тебя лицом в снег.

Харрек просто смеется, а затем хлопает по боку саней.

— Ну, давай же. Тяни эту штуку, лентяй. Меня ждет симпатичный человечек, которому я хочу доказать, что он неправ.

— Ты делишься мехами с Кейт? Совокупление для удовольствия? — спрашиваю я, когда мы тащим сани вперед. На дне ущелья не так много снега, и это значительно затрудняет спуск.

— С ней? Она бы перерезала мне горло, прежде чем поделиться со мной своими мехами. — Но он выглядит довольным этой мыслью. — Тем не менее, я собираюсь измотать ее. Подожди и увидишь.

Харрек действительно может действовать человеку на нервы. Он любит поговорить, и более того, ему нравится слушать, как он сам говорит.

— Были какие-нибудь резонансы, пока нас не было?

— Ни одного. Думаю, Таушен отчаялся когда-либо найти себе пару.

Я ворчу, толкая сани вперед, пока Харрек направляет их. Моя пара тихо отходит в сторону, становясь в тени скал, в стороне от дороги. Я слегка киваю ей, чтобы успокоить и дать понять, что это не займет много времени.

— А Варрек?

— Он такой тихий, кто знает, о чем он думает. — Харрек пожимает плечами.

— Может быть, дело не в том, что он тихий, а в том, что у тебя просто все время открыт рот, — говорю я ему, а затем хмыкаю, когда сани наконец въезжают в знакомые колеи в земле. — Вот оно. Спасибо за твою помощь.

Харрек только ухмыляется и нетерпеливо потирает руки.

— Я надеюсь, ты сегодня в настроении отведать клыкастой рыбы, потому что я собираюсь доказать Кейт, что она меня недооценивала.

— Удачи тебе, — говорю я ему, фыркнув, а затем смотрю на свою пару. Я похлопываю по переду саней. — Иди присядь, моя пара. Я потяну сани с тобой.

Она делает шаг вперед, быстро кладет ладони мне на плечи и успокаивает себя. Я притягиваю ее к себе, чтобы поцеловать в лоб.

— Ты выглядишь по-другому, Эл-ли, — кричит Харрек, поднимаясь на подъёмный блок. — Резонанс тебе идет. — Взгляд, которым он одаривает нас, лукавый и полный поддразнивания.

Я рычу на него, и он ускоряет шаг, быстро поднимая блок и смеясь, когда исчезает.

— Не обращай внимания на этого дурака, — говорю я ей. — Он говорит только для того, чтобы услышать собственное хвастовство.

Она устраивается в передней части саней, а затем слегка улыбается мне.

— Некоторым людям нравится слышать свой собственный голос.

Я хмыкаю. Это одна из черт, по которой мы с Эл-ли идеально подходим друг другу. Мы оба довольствуемся молчанием. Я еще раз целую ее — на этот раз в ее розовые, мягкие губы — прежде чем мы отправляемся в путь. Прогулка до деревни, как только вы окажетесь в ущелье, будет недолгой, и довольно скоро я услышу смех комплектов, играющих в деревне, и ветер донесет запах дыма. На меня накатывает волна тоски. Это мои люди. Мое племя. Я люблю их. Если они не примут меня обратно или не позволят мне быть с моей парой, у меня не будет другого выбора, кроме как уйти. Но я буду скучать по ним.