Искупление

Дирк считал, что, чем больше возможностей, тем лучше.

* * *

Анжела проснулась за час до занятий, и впервые с того дня, когда Тим переехал к ней, его сторона постели была пуста. Она потянулась и застонала. Ее мускулы были напряжены, особенно затекла шея. Она вспомнила ночь накануне, и ее охватило беспокойство.

Что, если Тим передумал? Может быть, он вернулся домой, чтобы уладить все с Кэри и восстановить свой брак?

Анжела вздрогнула при этой мысли. Хотя ей было морально тяжело вступить в связь с женатым мужчиной и ее очень беспокоило его пристрастие к выпивке, но гораздо хуже, если он ушел и вернулся к своей жене. Она лежала в постели, раздумывая, как ее жизнь стала такой сложной.

Она делала именно то, чего решила не делать в тот день, когда ее отец оставил семью. Она вспоминала то время, когда была ребенком и слышала по ночам, как родители ссорились на первом этаже. В сознании всплыл их последний диалог.

— Я больше тебя не люблю; все кончено! Я люблю другую! — таким голосом отец говорил, когда укладывал Анжелу спать. Непреклонным, не допускающим возражений.

— Не уходи, пожалуйста! — ее мать плакала, и по ее тону Анжела поняла, что эта размолвка серьезнее, чем предыдущие. — Я сделаю все, что ты хочешь, только не уходи! Ты нам нужен!

Ее отец не сказал больше ни слова. Он просто поднялся наверх, к постели Анжелы, поцеловал ее и погладил по голове.

— Прощай, малышка. Прости меня.

После ухода отца мать никогда уже не была прежней. Она работала и что-то механически делала по дому, но блеск в ее глазах навсегда погас, и Анжела до сих пор жалела об этом. В ту ночь в ее комнате она видела отца в последний раз. Когда она училась в старших классах, она узнала, что он погиб в автокатастрофе в Калифорнии.

Анжела отлично помнила, что она почувствовала, услышав эту новость. Разнообразные эмоции охватили ее, и она приняла несколько серьезных решений.

Во-первых, она пообещала себе, что никогда не поступит с другой женщиной так, как та неизвестная поступила с ее матерью. Она будет избегать женатых мужчин, чего бы это ни стоило.

Во-вторых, ей показалось, что если любовь способна разрушить жизнь человека так, как случилось с ее матерью, лучше остаться одинокой до конца своих дней. Она никогда не позволит никому бросить ее с ребенком и не будет умолять мужчину остаться. Никогда. Она будет одинокой и независимой, она будет за все в своей жизни отвечать сама, и никто не потушит блеск в ее глазах.

Да, она встречалась с мужчинами. Такими парнями, как Дирк Беннет, с которыми приятно проводить время. Да, она берегла свое сердце, спрятала его глубоко, не хотела беспокоиться о привязанностях.

Но все изменилось, когда она встретила Тима.

Только не влюбись в него, предупреждала она себя. Этот профессор был женат, он уже отдал жене свое сердце и душу.

Но, вернувшись на занятия в ту осень, Анжела была уверена: сердце Тима больше не принадлежит той женщине, на которой он был женат.

Оно принадлежит ей.

Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Ей не о чем волноваться. Тим вернется. Потому что, какие бы тревоги не беспокоили его прошлой ночью, где бы он ни был сегодня утром, как бы он ни отличался от того, что она от него ожидала, она не отпустит его теперь. Она чувствовала себя в безопасности в его объятиях, защищенной больше, чем когда была ребенком. Он был остроумным и обаятельным, блестящим автором и учителем, он обладал харизмой, которая привлекала ее с первого дня.

Помимо своего отца, Тим был единственным мужчиной, которого она когда-либо любила. Единственным, кому она позволяла заглядывать себе в душу.

Анжела закрыла глаза и представила себе, как должна страдать его жена. На мгновение она почувствовала угрызения совести и сожаление, вспомнив слова проповедника, услышанные по телевизору накануне. Искупление. Словно такие люди, как Тим и она, имеют возможность уладить свои отношения с Богом.

Она перевернулась на другой бок и посмотрела в окно. Она не волновалась о Боге и об искуплении, а только о том, чтобы быть с мужчиной, которого она любит. Кроме того, она уже в раю, не в каком-то далеком месте в облаках, куда она попадет после смерти. Это объятия профессора Тима Джейкобса.

Глава 13

Кэри вошла в дом Брук и окликнула сестру:

— Я пришла!

— Прекрасно, — Брук вышла из своей спальни на втором этаже и улыбнулась, опираясь о перила. — Спасибо. Ты меня спасла. Наша няня никогда еще так нас не подводила.

— Без проблем. Где девочки?

— Хейли уже спит. У Мэдди температура. Она лежит в постели, но еще не заснула. Я уже почти готова. Спущусь через минуту.

— Хорошо.

Кэри огляделась вокруг. Новый ковер, новая мебель. Она зевнула и пошла в гостиную. Что-то было такое в престижном доме Брук, что Кэри чувствовала себя в нем неуместной в своих джинсах и свитере. Она села на кожаный диван и задумалась о своей старшей сестре. Брук не была роскошной женщиной и даже особенно красивой, но всегда излучала уверенность и энергию. Она выделялась в толпе.

Кэри откинулась назад и стала разглядывать элегантное произведение искусства на противоположной стене. Брук всегда была такой, даже когда училась в школе и ходила в церковь вместе с остальными. Она всегда хотела иметь все самое лучшее. Тогда она была одной из лучших пловчих штата и капитаном школьной волейбольной команды.

Кэри вспомнила, как однажды спросила сестру, молится ли она перед соревнованиями. На лице Брук появилось отчужденное выражение.

— На самом деле, нет. Я просто представляю себя победительницей, а потом иду и побеждаю.

И так Брук продолжала жить по сей день. Она вышла замуж за Питера Уэста, одного из главных интернов больницы Святой Анны, и, хотя сама она должна была получить диплом педиатра через несколько месяцев, Брук уже распланировала свою жизнь так же гладко, как планировала спортивные состязания.

Для Брук все, от ее работы и прекрасного дома до ее очаровательных светловолосых дочек, было просто способом представлять себя победительницей и продолжать идти к новым победам. Быть лучшей. Владеть лучшим. От веры, в которой она была воспитана, ничего не осталось.

Кэри подумала о своей собственной жизни и тихо вздохнула. Это казалось несправедливым.

Брук легко сбежала по лестнице, одетая в классическое черное вечернее платье. Она улыбнулась Кэри и села в большое кресло напротив.

— Ты выглядишь, как девочка семнадцати лет.

Кэри приподняла брови:

— Я?

Брук кивнула:

— Может быть, из-за джинсов.

— Может быть, — они минуту смотрели друг на друга, молча, но молчание это не было неловким.

— Эшли сказала мне, что ты видела Райана.