Искуситель, или Весь мир к моим ногам

– Очень приятно, – вставил Ровнев. – У вас сейчас отпуск?

– Угадали.

– И каковы планы на осень? Программа будет выходить в новом формате или в старом? – продолжил Ровнев.

– Пока все остается без изменений.

– Не боитесь падения рейтинга? – атаковал меня Спасский.

– Я уже ничего не боюсь, – пыталась пошутить я. – Программа существует не один год, и поэтому у нас есть уже определенная зрительская аудитория.

– Похвально, – Спасский взглянул на меня своими блекло-голубыми глазами и повернул голову в сторону.

– Обед задерживается? – вопрос прозвучал в пустоту.

– А вы здесь по делам или отдыхаете? – рискнула я задать вопрос.

Спасский уставился на меня так, cловно я сказала что-то неприличное. Он просто проигнорировал мой вопрос, и возникла пауза. Ровнев решил спасти положение.

– Вы здесь надолго?

Я развела руками.

– Пока отдыхаю, но вскоре собираюсь работать с Андреем Валентиновичем. Мы с ним договорились о серии интервью, – уклончиво сказала я, ощущая легкое раздражение. Они пытаются меня прощупать, но сами на мои вопросы не отвечают.

Мы замолчали; вскоре принесли еду. Ни Захаров, ни Добреева так и не появились. Не было и Безикова, cтаринного друга Захарова, c которым он начинал свой бизнес еще на заре туманной юности. За столом мы обменивались односложными репликами, в воздухе витало напряжение, и поэтому я решила особо здесь не рассиживаться.

Быстро расправившись с обедом, я встала из-за стола и пошла к себе. Чемодан я распаковывать не стала и прилегла на кровать. Через несколько минут раздался стук в дверь, и передо мной появился Руслан. Он сказал мне, что Захаров уехал на несколько дней и я могу располагать собой по собственному усмотрению, проводить время, как мне хочется. Я могу выйти в город или находиться на острове. Здесь есть отличное место для купания, прибавил Руслан.

Когда он ушел, я крепко задумалась. А почему я считаю, что Захаров хочет с моей помощью выявить предателя? Ведь не может же он при своих мозгах не понимать, что я практически не владею нужной информацией, а мои сыщицкие способности более чем скромны. Может быть, он преследует совсем другую цель, а именно контролировать меня… Он же не знает, какой информацией я владею. Захаров вполне может думать, что я знаю, где находится кассета, или считает, что она вообще находится у меня. Я подумала, что слишком расслабилась и приняла его слова на веру. Странно, что Захаров уехал, а Руслан остался, обычно верный помощник всегда находился рядом и никогда не покидал своего босса. Вполне вероятно, что Захаров никуда не уехал, просто меня подобным образом «проинформировали», точнее, дезинформировали…

От этих мыслей моя голова пошла кругом; я решила выйти на улицу и прогуляться по острову; вдруг мне удастся наткнуться на Захарова или узнать, куда он уехал. Невольно я почувствовала на него обиду; почему-то мне казалось, что он должен был поставить меня в известность, раз пригласил сюда. Тут же я устыдилась, что как ребенок обижаюсь на совершенно чужого мне человека, c которым меня ничто не связывает, кроме устной договоренности; к тому же косвенно или прямо он виноват во всех напастях, свалившихся на меня.

На улице было жарковато, и я поспешила укрыться в тени под деревьями. Остров был небольшим, с противоположной стороны виллы на каменистом холме высилась беседка. Я забралась туда; сверху мне была видна узкая полоска берега, которая, по-видимому, и являлась пляжем, – в поле моего зрения попала точеная женская фигурка, расположившаяся на лежаке. Темные очки, бронзовый загар и широкополая шляпа – типичная курортная дама…

Пялиться было неудобно, и я перевела взгляд на море – чистейшая бирюзовая вода так и манила окунуться в нее. Я уже подумала отправиться к себе в комнату, но тут бронзовая пантера поднялась с лежака и завернула за угол скалы.

Я осталась на месте – сталкиваться с Ксенией Добреевой мне категорически не хотелось. Выждав какое-то время в беседке, я сходила за купальником и спустилась на пляж.

Искупавшись, я разлеглась на лежаке и примерно полчаса загорала, пока не почувствовала, как начинает пощипывать кожу, и решила прекратить солнечные ванны.

Когда я возвращалась на виллу, навстречу мне попался Спасский, который поднял вверх брови и иронично улыбнулся:

– Загорали?

– Решила привести себя в курортный вид, – пошутила я.

– Правильно. Зачем зря время терять. Вы ведь прибыли сюда не только отдыхать, но и по делам?

Губы улыбались, а цепкий взгляд прощупывал меня. Слова его мне не понравились.

– Я уже объяснила: я делаю серию интервью с Захаровым.

– Ну не знаю, не знаю. Может быть, Андрей Валентинович решил купить канал или контрольный пакет акций. Время, знаете ли, такое – выборы грядут. Лишний телеэфирчик не помешает.

– Могу вас заверить, что я не обсуждаю с Андреем Валентиновичем вопросы покупки телеканала. Наверное, для этого нужна ключевая фигура. Я всего лишь нанятый работник, и не в моей компетенции такие глобальные вопросы. Это решают телебоссы, к которым я не отношусь.

– Но у вас есть вес, влияние, и вас могли использовать как дипломата при переговорах, – парировал Спасский. – Послали, так сказать, для наведения мостов.

– Вас это тревожит или беспокоит? – решила я обрубить этого напыщенного индюка.

– Что вы, нисколечко. Просто как человек из ближайшего кружения Захарова, я хочу знать…

– Если вы входите в ближайшее окружение Захарова, – cделала я акцент на слове «если», – он вас и проинформирует насчет своих планов. Надеюсь, – прибавила я с ядовитой улыбкой.

Спасский побагровел и, сухо кивнув мне головой, быстрыми шагами направился от меня в противоположную сторону.

Ну вот, Оля, с тоской подумала я, ты и нажила себе лишнего врага. Кто тебя просил поддевать его. Промолчала бы лучше… конечно, он не имел никакого права расспрашивать тебя, да еще в таком тоне… Но у тебя вполне определенная задача, а если ты будешь срываться и высказывать людям все, что думаешь, – информации тебе не видать как своих ушей…

В растрепанных чувствах, ругая себя за несдержанность, я побрела к вилле. Поднявшись на второй этаж, я увидела приоткрытую дверь и, немного поколебавшись, на цыпочках подошла к ней ближе. Голос женский. Наверно, Ксения разговаривала с кем-то по телефону, понизив голос.

– Ну вот опять ты за свое. А мне, между прочим, и так трудно приходится. Думаешь, легко? Да? Меня постоянно контролируют, я и шагу не могу ступить…

Это она Захарову жалуется, c удивлением подумала я, или кому-то другому – на свою тяжелую долю подруги олигарха. Очень трудная доля – валяться на пляже и бултыхаться в море. Просто офигеть какой труд!

Раздался какой-то шорох, и я подумала, что она сейчас подойдет к двери, и быстро отпрянула назад. Чуть ли не бегом я припустилась по коридору c бьющимся сердцем. Больше всего мне не хотелось, чтобы Добреева застукала меня за подслушиванием. Уж она оторвется на мне по полной… От этой наглой девицы можно ожидать что угодно.