Искусительная маленькая воровка

– Ты не оставишь ему шанса. Ты уйдешь, я знаю это, но…

Но Бастиан не уйдет.

И он не отпустит меня.

И не позволит прогнать его.

Он говорил это неоднократно: я принадлежу ему.

Черт.

Заставляю себя улыбнуться, как делала много раз, и вздергиваю одно плечо.

– Что ж, тогда мне просто нужно убедиться, что отец и Бастиан держатся подальше друг от друга. Это не должно быть слишком сложно.

Дам кивает.

Я киваю.

А потом мы оба деревенеем, когда из-за угла выходит отец.

Он приветствует Дама, а потом его внимание переключается на меня.

– Что не должно быть слишком сложным, дочка?

Дважды черт.

* * *

Я БЕСПОКОИЛАСЬ, ЧТО ОТЕЦ УСЛЫШАЛ СЛИШКОМ МНОГО, НО ТЕПЕРЬ СИЖУ перед ним, задавая себе вопрос – а если б и услышал? Может, было бы лучше? Не лучше, поскольку здесь, в Грейсон Мэнор, правила все еще устанавливает мой отец.

Но сейчас разговор у нас о другом.

– Ни в коем случае! – кричу я, вскакивая на ноги.

– Следи за своим тоном.

– Папа.

– Дочь.

Я поворачиваюсь к Келвину, который тоже здесь.

– Пожалуйста, вмешайся! Ты не можешь просто смириться с тем, что Бостон вернется в школу.

Келвин сжимает челюсти.

– Это не самая плохая идея, – осторожно говорит он, и я усмехаюсь.

– Роклин, – грозно предупреждает отец.

Я заставляю себя кивнуть и опустить глаза, как это сделала бы трогательная маленькая принцесса.

– Прости.

Несколько мгновений никто ничего не говорит. Я бросаю взгляд на отца – он смотрит на меня в упор.

Ясно, что Келвин не в восторге, но он правда не может ничего изменить, особенно когда Райо Ревено в гневе.

Я иду в наступление:

– Моя сестра подписала контракт, отдавая себя мужчине, чей отец хочет увидеть крах нашего клана.

– Ты не все знаешь, Роклин. Фикиле планировал расправиться со мной, а потом передумал.

– Верно… потому что моя сестра стала инструментом обмена. Она была белым флагом, но теперь она здесь. Плевала она на все ваши договоренности. И ты хочешь, чтобы она ходила на занятия вместе с сыновьями и дочерьми не самых последних в нашем мире людей, которые пребывают в уверенности, что здесь с их детьми ничего не случится?

– Перестань. Мы знаем, что Энцо не будет рисковать и не появится здесь. Он высокомерный ублюдок, но не дурак. Вот именно, что он не сунется туда, где можно напороться на силу, и не только в нашем лице.

Отец выглядит почти уверенным. Ему нравится мысль, что «не дурак».

Я хмурюсь, и он приподнимает темную бровь, разрешая мне высказаться. Это формальность – он не услышит меня. Просто отцу нужна еще одна маленькая победа, которая в очередной раз укрепит его чувство превосходства.

И что бы он сделал, если б узнал, что его дочь трахалась с «уличной крысой», как он назвал бы Бастиана? Мне было бы так сладко увидеть шок на его лице.

Нет. Стоп.

Семья – это все. Это главное.

Я сглатываю.

– Как ты думаешь, Фикиле просто позволит ей остаться, когда узнает? Ведь несмотря на странную задержку, он узнает. И я не имею в виду его сына.

Отец откидывается на спинку кресла, его лицо принимает суровое выражение.

– Я думаю, он придет к пониманию, что она не такая, как он ожидал.

Это не ответ, но он может означать очень многое.

Что он имеет в виду? Что Бостон лучше, чем они думали, или хуже? Неужели отец считает, что Энцо действительно изменит свое решение раздавить нас, заполучив невесту из нашего клана? Я ставлю на то, что нет.

Отец встает, приглаживая свои черные волосы, хотя ни одна прядь не выбилась из прически.

– Пока мы разговаривали, твоим подругам должны были сообщить об этом решении, так что вам троим не придется это обсуждать. Чего я не ожидаю, Роклин, так это того, что ты позволишь ей вернуться ко всем семейным делам.

– Я бы не хотела, папа…

Он подходит и встает передо мной, и я вытягиваюсь, как послушный маленький солдатик.

– Через три дня годовщина смерти твоей матери.

Я невольно вздрагиваю. Ненавижу, когда он использует слово «годовщина». Как будто выпить яд – это что-то, что стоит отпраздновать. Наша мать была убита, я это знаю, хотя никто не может этого доказать.

– Да, – киваю я, напоминание излишне.

– Бостон, конечно, не сможет присоединиться к нам за пределами этих стен, но я ожидаю, что ты поедешь. – Он хмурится, предупреждая меня не задавать ему вопросов. – Надень что-нибудь красное. Это подчеркнет твои глаза.

– Ладно, если ты настаиваешь.

На этот раз отец улыбается, целует меня в макушку и говорит:

– Сай будет готов ровно в семь. Не заставляй его ждать.

У двери он еще раз останавливается, просто для того, чтобы лишний раз потянуть за поводок, который, как я недавно вспомнила, все это время был на мне.

Будь сильной, доминируй, будь лучшей и не забывай улыбаться. Эти слова я часто слышала и в конце концов вбила себе в голову. Да это и не слова, а задание, которое я должна была выполнять и выполняю каждый день.

Я должна была заслужить право на северное крыло с именем моей семьи над входом, что я и сделала.

Я должна была найти свое место в поместье, которое наследую.

Я должна была заслужить уважение среди учеников и преподавателей Грейсон Элит, проявляя все те качества, которые присущи лидеру.

Мой отец был в восторге от того, какие волны я подняла, но постепенно толчки под колени, которые время от времени напоминали мне о необходимости двигаться вперед, прекратились, но они мне и не нужны.

Я не дура. Я знаю, что быть без члена в нашем мире – это минус, но я не диснеевская принцесса, как многие мои сверстницы, хотя иногда играю такую роль по просьбе отца. Для посторонних.

Но я доказала, что мое место – во власти.

Через несколько коротких лет я займу кресло ректора Академии, и как только отец состарится до дряхлости, я выполню свой долг – пересяду в его кресло.