Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

История литературы как история общественной мысли, интеллигенции и т.п.
– права, ибо исходит из романа и по нему равняет поэзию. Правильно и то, что ей существенно чужда эстетическая точка зрения.

Самый сюжет в романе эстетическим не может быть! Это есть изображение эстетического предмета как и не в форме романа, а, например, описания картины.

Л. 15.

Феноменализм, доведенный до степени нравственного убеждения, возведенный в значение нравственного миропорядка, и есть не что иное, как авантюризм.

В философско-историческом порядке роман развивается с потерею ощущения реальности (с Востока!). Последняя реальность — христианская, чем более она теряется, тем больше места роману. Дайте ощутить поэту новую реальность и получится новый эпос.

– Христианский мир ответил Вергилию Дантом, протестантский мир дал Мильтона, новый мир даст нового Гомера.

«Роман в стихах» (собственно = «лирический роман») — юмор, лирические компоненты.

Л. 16.

Античное (классическое) сознание изучает доксу, но правилом делает идею; несчастное сознание делает правилом доксу и живет в ее противоречиях. Достоевский17 доводит конфликт, антиномии до абсурда и, действительно, есть преддверие новой трагедии, - у Достоевского (вопреки Вячеславу18) до идеи, до «рока» не доходит.

Вообще же у Вячеслава основное: смешение «трагического» и «трагедии» как поэтической формы («драмы»). Трагическое есть и в эпосе, и в лирике. Его нет только в романе, потому что здесь - морализирование о трагическом! ! Подлинно трагическое - мистично!

В сюжете лицо, возвышающее идею, действует; в романе оно дается в обстановке, среде и суть - не в его имманентном действии, а во влиянии среды общественно-моральной.

Л. 17.

Иванов Вяч. Борозды и Межи. С. 18-19.

Внешнего разделения эпоса нет, не видно необходимости, а она есть.

Лирика говорит «от себя» - неверно, - для нее безразлично, как внешне развит «образ» — диалогично, идейно и т.д.

Драма же необходимо действенна, ибо идея иначе не приходит к воплощению, как через действие (от него приходим и к идее, простой рассказ был бы изложением, а не воплощением идеи); трагедия - диалектична!

Эпос возводит к идее, оттого и должно быть «рассказано» возведение.

Роман дает доксу и только.

В трагедии идея не в символах (Прометей и прочие), - символы — средства, — а в роке; отсюда — необходимость «катастрофы».

17 Ср. Иванов Вяч. Борозды и межи. Опыты эстетические и критические. М., 1916. С. 18.

18 См.: Гам же. С. 24-25.

В романе катастрофы нет (в том числе и у Достоевского19), а есть только неразрешенный конфликт, антиномия.

Л. 18.

ThesencharaJcter в новелле (Zeitschrift fur Aesthetik.).

Превращение «идеи» в сюжет романа заставляет воплотить идею в фантасму, отчего идея лишается «бесконечности» и становится конечным предметом романа (Мельмот Скиталец).

Тема [в виде моральной сентенции] - версии (иллюстрации).

Фабула — эпизоды?

Сюжет - мотивы?

План — детали.

Схема сюжета:

a+b+c+d+e

Схема сюжета романа:

Л. 19.

Так как отрешенность может быть присуща не только эстетическому, и так как отрешенность есть характеристика бытия, а не самого предмета, то возникает вопрос: не нужно ли указать особый эстетический предмет, характеризуемый sui generis формами? Повод к этому вопросу дают и такие примеры, как те, что приводит Major (Zehschrift fur Aesthetik.).

14 См.: Иванов Вяч. Борозды и межи. С. 21.

Формы эстетического восприятия суть внешние - Gestaltqualitat -и внутренние - поэтические. Следовательно, особого эстетического предмета со своими эстетическими формами нет! Все формы суть: чувственные, оптические и их отношения. Вопрос возникает только потому, что под «эстетическим» предметом разумеют непременно «красивый»; в действительности предмет эстетичен, если его можно квалифицировать как красивый, безобразный и под. (лишь индифферентный = вне-эстетический, неэстетический - узко = некрасивый) в разных степенях.

Но NB! Особая характеристика (отрешенного) содержания: возвышенное (Cf. значит, Гаман, Zeitschrift fiir Aesthetik XIV, 3, 297), «чистое содержание», требующее себе формы на место предметной, формы выражения (= внутренняя форма).

Л. 20-22.

Schisselfon Fleschenberg О., Glogar J.A. Rhetorische Forschungen. Halle, 1912. Предисловие:

1. Композиция риторического произведения претворяет естественную последовательность его частей в художественную едино-временность. Менее значительные софисты часто отказываются от композиции, в особенности в риторических произведениях, не преследующих исключительно художественные цели.

2. Такие произведения дают только диспозицию, логическое расчленение. Где есть композиция, там диспозиция ей подчиняется. Композиция индивидуальна, диспозиция - целый риторический жанр. Художественное достижение в области диспозиции - в приспособлении индивидуального случая в схему жанра, т.е. во внутреннюю форму - символ высшего порядка, к которому логически принадлежит предмет.

3. На границе жанрового и родового применения стою топика. Есть типы, свойственные известным жанрам (так в сигнализацию, signalement, античной [Апулей, Лукиан, Петроний] новеллы входят аутопсия и ссылка на свидетелей, хронологическая и топографическая фиксация, ссылки на чужой авторитет и документ, — приемы создающие фикцию действительности), есть типы, встречающиеся безразлично. Типы необходимо рассматривать, привлекая их техническое значение для структуры.

4. Стиль, в котором необходимо различать формы изложения и формы выражения (DaisteUungsform и Ausdrucksform), может способствовать характеристике жанра. Диалог и монолог или повествовательная форма изложения создает жанровые отличия; напротив, риторического выражения употребляется одинаково во всех жанрах.

5. Ритмика имеет наименьшее значение для риторической формы.

«Из этих пяти компонентов слагается художественная форма, риторика, т.е. главный фактор ее эстетического воздействия. Только мимолетно пользуется она поэтическим настроением (Stimmung) и захватывающими, вызывающими напряжение (Spannung) свойствами материала (Stoff), - каковы, например, типы греческого романа».

Анализ художественных средств риторики помогает установить различие в эстетическом воздействии риторического и поэтического произведения. В первом случае оно основано на понимании красоты формы, т.е. на интеллектуальном акте, во втором — на вживании в настроенность произведения, т.е. на эмоциональном акте. Риторика стремится к совершенству формы, поэзия - к эмоциональному содержанию и способности напряжения (Spannung). Риторика - искусство формы, в поэзии центр тяжести на содержании (материале и концепции), т.е. на технике напряжения (Spannung) и настроения. Формы даже самые внешние, поэтически иррелевантны.