Искусство проклинать

Мой роман уже подходил к концу, потому что Матео, красивый и очень неплохой парень, открытый и щедрый, начал заговаривать о брачном союзе, а я, как раз, не спешила замуж. И вдруг, вечером, прямо в мой курортный рай на шестом этаже «Интуриста», с джакузи и роскошной лоджией, врывается телефонный звонок Дока с просьбой о помощи. Южные мужчины более болтливы, чем вообще по России, но Док к ним не относится. Я так никогда и не узнала, что с ним тогда произошло. Да и сама я, когда, уже перед рассветом, подобрала его из под обломков старого баркаса на лодочном кладбище, промокшего и окровавленного, избитого до зловещей синевы, тоже ничего не спрашивала, кроме одного: закончились ли на этом его проблемы?

Оказалось, что нет. Я перетащила его в машину и повезла к Матео на частную дачу, а потом понеслась в гостиницу в полчетвёртого утра, чтобы выписать Дока за сумасшедшую взятку. По его номеру прогулялось небольшое стадо слонов, но кое-что, пригодное к дальнейшему употреблению, я всё-таки нашла и покидала в сумку. Матео с братом оказались бывалыми и мудрыми парнями. Ни о каком лечении на побережье даже не могло быть речи, и уже к восьми часам белоснежная красавица «Венис» с Луиджи за штурвалом причалила возле парома через пролив. Матео перегонял мой рено.

Дома я взяла месяц за свой счёт и поселила Дока на втором этаже, в кабинете. Никто ничего не знал, кроме Галии и старенького доктора Галдумяна, иногда практиковавшего на дому. Переломанные пальцы Дока так и не обрели былой гибкости, а со своей корыстной мегерой он развёлся. Теперь у него другая жена, хорошенькая простушка-хохотушка и полуторагодовалый сын. Мы с Доком никогда не поминали прошлого, за исключением сегодняшнего дня.

— Ты всё-таки поберегись, Тинатин. — настойчиво требует от меня Док: Кости, они тоже устают и рушатся. Кальций принимай подольше, не повредит. Беспокоишь ты меня, давно и крепко. Даже своим свойством к быстрому выздоровлению…

— Бу сделано, Док! «Есть» и «Так точно!» Но моим способностям к скоростному самовосстановлению ты должен радоваться, а не ныть. Тем более что оплаты брать не хочешь… Что же плохого, если я лечусь по-стахановски?

— Всё до поры до времени, девочка моя, и за всё надо платить — вздыхает он, выкидывая окурок в керамическую кружку без ручки, установленную в дальнем уголке подоконника за стеллажными полками: И не скаль зубки, у меня такое чувство относительно тебя, которое появлялось в жизни всего несколько раз… С другими людьми, правда…

— И?

— И оно не отпускает, вот что. Свербит и свербит, как комар в ухо. Зудит, понимаешь!

— А что случилось с теми людьми?

— С теми людьми? Да разное с ними случалось — неохотно выдавливает из себя Док. Потом улыбается и встряхивает головой: Не бери в голову, Тинатин! Просто береги себя и всё будет хорошо. Если что, проруха какая — первым делом обращайся ко мне, выкарабкаемся.

— Ну, вот и договорились. Сам не бери в голову, а я как кошка, многожильная! Светланке и маленькому — привет! Счастливо вам отдохнуть, если не увидимся. С Новым Годом!

Когда я, обогнув, ради «променада», несколько кварталов, подъезжала к нашему прибрежному шоссе, из кустов на дорогу вышла собака. Я посигналила, но она не двинулась с места. Тощая, облезлая, глаза в свете фар блеснули красным. Мне пришлось обогнуть её на приличной скорости: тормозить было уже некогда, да и дорога скользкая. Я оглянулась назад — не задела. Собака села прямо в подмерзающее снежно- грязное месиво посреди дороги и завыла, подняв голову к небу. Меня пробрала дрожь. Почему-то захотелось оказаться дома, под спасительно-уютной защитой родных стен. И хорошо бы у камина…

А что, вот возьму, да и заведу себе камин. Настоящий, из камня и с кованой чугунной решёткой! Дом старинный, трубы и дымоходы где-нибудь, да отыщутся… Надо Васо подкинуть идею, вдвоём всегда веселей строить…

Глава 11

На пятачке, в надвигающемся с реки тумане, одиноко стояла девятка Дана, а сам он вышел мне навстречу, когда я подъехала. Помог загнать машину в гараж, придержал тяжёлую дверь подъезда.

— Ты так поздно ездишь одна, Тина. Не стоит этого делать. Это опасно.

— Одиннадцать часов, город гуляет. Чего же опасного? Ещё и время-то, почти детское- даже и не надеясь на его откровенность, спросила я.

— Ты же ещё не поправилась окончательно, а дороги сейчас — сплошной гололёд. И видимость не самая лучшая.

— Я здорова. Док сказал, всё уже в норме. Ты, как всегда, чай? Ну, сам себя обслужи, ладно? Ты же здесь уже старожил. А я лучше кофе…

Мне было хорошо и спокойно, комфортно возле кухонного стола, за толстыми стенами квартиры, отгораживающими от холодного сырого ветра, бестолковой предпраздничной суеты, стреляющих бандитов и одуревших бродячих собак. Дан, привычным жестом отогревающий руки об горячую чашку с чаем, тоже не напрягал.

— Как твой крест? Ты уже успел его рассмотреть? Всем доволен?

Вместо ответа он, потянув за цепочку, вынул крестик на грудь поверх тонкого, тёмно- зелёного свитера, живописно оттеняющего бездонной синевы глаза. Я с усилием отвожу взгляд на цепочку. Слабовата… Надо ему посоветовать заменить панцирное плетение на якорное и замок тоже лучше лучше выбрать покрепче…

— Ты что, так вот носишь его каждый день? Такую ценность? Дан, дорогой, это не мне, это тебе опасно одному ходить по ночам.

Он улыбается в ответ, поглаживая крестик: Его же никто не видит под одеждой, Тина.

— А процедуры? Ты же не принимаешь свои оздоровительные ванны и массажи в одежде?

— Нет уже никаких процедур. Я выписался.

— Вот как? Так ты уезжаешь? — надеюсь, что мой голос звучит достаточно облегчённо.

— Нет, я нанял квартиру в Скворечнике. — со вздохом признаётся Дан: Два дня назад.

Скворечник — бывшее рабочее общежитие в нашем квартале и публика в нём живёт разная, от рыночных торговцев до алкоголиков и наркоманов. Место не самое приятное и безопасное. Я сообщила об этом Дану, но он меня успокоил.

— Я в квартирном блоке снял, не в коридоре.

— Значит, ты остался… Это создаёт определённые проблемы. Маринка скоро объявит мне войну. А её мама и папа способны превратить любое наше сражение в катастрофу.

— Я не могу сейчас уехать, Тина. Немного позже, но не сейчас. Я не буду тебе мешать. Но, время от времени, нам надо видеться, поверь.

Я не привыкла задавать лишних личных вопросов, а Дану их задала и так слишком много за наше короткое знакомство. Давно заметила, что тактика выжидания бывает полезной чаще, чем это признаётся, а я так устала от недомолвок, догадок и подозрений. Надо просто подождать. Если он всё равно не отвязывается, нужно просто терпеливо ждать. Ходит — пусть ходит, пока ему ходится. Надо найти в этом что-нибудь хорошее… Например, крест. Мне тяжело расставаться с этим сокровищем навсегда. Я буду его видеть наяву ещё некоторое время. Снимки, даже самые совершенные — это не то же самое.