Испанский любовный обман

Я почти чувствовала объятия, которые последовали бы за этим.

Лина: В любом случае, я расскажу тебе все об этом завтра.

В любом случае, это был не тот разговор, который мы должны были вести по телефону.

Рози: Тебе лучше это сделать. Иначе я надеру тебе задницу.

В дверь постучали.

— Детка? — произнес глубокий голос с другой стороны. Это слово попало прямо в центр моей груди. — Я собираюсь начать думать, что ты прячешься от меня.

Боже, я так сильно облажалась.

Аарон продолжил: — Выходи, и пойдем что-нибудь поедим. Ты выбираешь.

Мой измученный сменой часовых поясов желудок заурчал при этой мысли.

— Даже рыбные тако?

— Особенно рыбные тако.

Проклятье. Он действительно хотел заполучить мое сердце.

— Хорошо, одну минуту! — сказала я, когда набирала еще одно сообщение Рози.

Лина: Мне пора. Мы едем за едой.

Рози: Хорошо. Но завтра мы с тобой поговорим.

Лина: S'i, se~norita.

Рози: И, Лина?

Рози: Это не обязательно должен быть сон, от которого тебе нужно проснуться.

С этой мыслью — нет, с этой надеждой, потому что это было именно то, что я чувствовала, когда читала сообщение моей подруги, глупую надежду — я покинула свое роскошное и выложенное плиткой укрытие и отправилась на охоту за Аароном.

Я нашла его стоящим в своей гостиной, выглядывающим из окон в индустриальном стиле, выходящих на набережную.

Квартира Аарона находилась в Дамбо, районе Бруклина, с которым я была не так уж хорошо знакома, но начинала любить все больше и больше. Место было невероятным. Просторным и строгим, элегантным, но простым.

Подойдя к нему, я сама выглянула в массивные окна.

— Эти виды на Ист-Ривер захватывают дух.

— Мне очень повезло, что я могу позволить себе все это, — сказал он, и его голос звучал задумчиво. Больше, чем он обычно делал.

Повернувшись всем телом в его сторону, я прислонилась спиной к окну и посмотрела на него. Как я могла сказать ему, что этот вид — он — был так же прекрасен? Никто просто не говорил подобных вещей. Поэтому я ограничилась тем, что посмотрела и впитала все это.

Аарон уставился вдаль, солнечный свет проникал сквозь стекла окон и целовал его кожу. Его голубые глаза блестели на свету.

Но что-то было у него на уме. Я могла это сказать.

— Все в порядке? — я протянула руку и положила ладонь ему на плечо.

Только тогда он посмотрел на меня.

— Иди сюда, — быстрым движением он прижал меня к своей груди. Он сжал меня, раскачивая нас. —Лучше. Теперь все намного лучше.

Я не могла с ним не согласиться. Все, что связано с пребыванием в объятиях Аарона, было намного лучше, чем все, что этого не делало. Я позволила ему вырвать из меня счастливый вздох, и мне понравилось, как он замурлыкал, когда я сжала его в ответ.

Когда он наконец отпустил меня, его взгляд снова устремился в окно, но на этот раз он сделал это с легкой улыбкой на лице.

Детские шажки.

Мои глаза каким-то образом остановились на консоли в индустриальном стиле, которая идеально дополняла атмосферу окон — и остального места. Единственными предметами на его поверхности были фотография в рамке и что-то похожее на учебник.

Мне стало любопытно, кто был на этой фотографии, я подошла к ней и подняла ее. Женщина. Красивая голубоглазая женщина с волосами цвета воронова крыла и улыбкой, от которой мне стало немного легче дышать. На сердце у меня потеплело.

Я почувствовала, как его рука обняла меня за плечи, а затем он поцеловал меня в волосы.

Позволив своему телу упасть на него, я спросила: — Как звали твою маму?

— Доротея, — я почувствовала, как его голос грохочет у него в груди, прямо у моей спины. — Она постоянно жаловалась на это. Она заставляла всех называть ее Теей.

— Расскажи мне больше о ней, о своей семье.

Он выдохнул, и это коснулось моих волос с легким дуновением.

— Так звали ее бабушку. «Претенциозное старушечье имя», — говорила моя мама. Ее семья была очень богатой, но всегда несчастной, когда дело касалось их здоровья. Они называли это проклятием. Он сделал паузу, немного погрузившись в свои воспоминания. — Когда я был ребенком, моя мама была единственным оставшимся в живых членом семьи, поэтому я никогда не встречал своих бабушку и дедушку. И когда моя мама умерла, последним из аббатов стал я. Итак, я унаследовал все. Вот почему я могу позволить себе это место.

— Это имеет смысл, — пробормотала я. Я считала, что мне повезло работать в такой компании, как InTech. За то, что каждый месяц получаешь хорошую зарплату. Но это место принадлежало совершенно другому образу жизни. Тому, где квартиры-студии могли бы поместиться в ванных комнатах. — Значит, тебе на самом деле не нужно работать с девяти до пяти.

— Нет, но мне нравится то, что я делаю. Даже если кто-то может назвать меня киборгом-трудоголиком.

Я хихикнула.

— Упс, я это заслужила.

Я не думала, что кто-нибудь в офисе знает об этом. Аарон всегда был таким… замкнутым. Но тот факт, что ему не нужно было работать, и все же он работал усерднее, чем подавляющее большинство из нас, был похвально. Это заставило меня полюбить его…

Ого. Я покачала головой.

— Я всегда восхищалась тобой, ты знаешь? Как бы я ни раздражала тебя за то, что ты такой прагматичный и упрямый, я всегда, всегда восхищалась тобой.

— Я… — он замолчал, на мгновение показавшись растерянным. — Спасибо тебе, детка.

Мои губы скривились, когда я положила рамку обратно на консоль.

— Твоя мама была красивой. Я вижу, откуда у тебя такая внешность.

Аарон тихо усмехнулся.

— Ты думаешь, я красивый?

— Конечно. Ты больше, чем просто красивый. Не говори так шокировано. Ты знаешь, что это так.

— Да, но я никогда не думал, что тебя так сильно влечет ко мне. По крайней мере, в первые несколько месяцев.

Я фыркнула. Если бы он только знал. Затем я подумала о том, как он это сформулировал.