Испепеляющий

— Держу пари, ты надеешься, что это маленькая девочка.

Нет, Харпер просто надеялась, что ребенок здоров.

— Ты боишься… ну, знаешь, родов?

Конечно, но очевидно, что она предпочла бы не обсуждать это с кем-то незнакомым. Полли подошла ближе и тихо заговорила:

— Не буду врать, это не прогулка по парку. Я пообещала себе, что не буду просить обезболивающего и сделаю все сама. Но, Боже, это так больно! Дорогая, я совсем тебе не завидую. Бедняжка. — Она похлопала Харпер по руке. — Моя Алия — ее головка была огромной — порвала меня, так что вагина и анус стали одной большой дырой. Мне наложили столько швов, что я с трудом могла ходить. Хуже того, что я потеряла столько крови, что пришлось сделать операцию.

— Переливание, — поправила Харпер.

— И это тоже. Не беспокойся о весе. Некоторые мужчины… ну, им нравятся женщины с формами. Харпер заставила себя улыбнуться.

— Это утешает. Не хочу показаться грубой, но мне нужно в ванную комнату.

— Конечно, прошу прощения за задержку.

— Хорошего вечера.

Харпер побежала к двери. Танер прислонился спиной к стене, охраняя, когда она и Ларкин вошли внутрь.

Ларкин вошла первой и сделала всего три шага, после чего резко остановилась.

— Так-так-так. Не ожидала тебя здесь увидеть.

Харпер посмотрела через плечо Ларкин и мысленно выругалась, когда увидела Карлу, склонившуюся над раковиной. Ее демон зашипел, желая поцарапать сучку. Карла выпрямилась, ее движения казались неуклюжими и скованными, глаза пылали. За все эти годы она никогда не видела, чтобы Карла испытывала глубокие эмоции. Ох, она видела вспышки таких чувств как раздражение или беспокойство в глазах Карлы, но ничего глубокого. Однако прямо сейчас Карла кипела. И это не предвещало ничего хорошего. Нарцисс в ярости не контролировал себя… хотя, вероятно, не так, как демоница, которая защищает своего не рождённого ребенка. Не желая прятаться за стражем, Харпер встала рядом с Ларкин. Гарпия напряглась, ей это не нравилось, но она не спорила. Харпер была их Предводителем и имела право сама справиться с последующими событиями. Она собиралась посоветовать Карле бежать, когда заговорила.

— Я пришла, чтобы спросить, узнали ли вы что-нибудь о настоящих Всадниках… Я хочу очистить имя своего сына. Представь мое чертово удивление, когда я услышала, что ты…

Карла остановилась, словно не могла закончить предложение.

Ларкин выступила вперед.

— Тебе нужно уйти.

Это было не предложением.

Карла усмехнулась.

— Но я же должна участвовать в праздновании, верно? Я стану бабушкой, — сказала она с горечью.

Ларкин подняла бровь.

— Как ты будешь бабушкой, если ты даже не мать?

Карла покраснела и перевела взгляд на Харпер.

— Нечего сказать? — Она оскорбилась. — Ну, это впервые.

— Ларкин права, — сказала спокойно Харпер. — Тебе нужно уйти.

Возможно, она и не хотела делать публичное заявление, но точно не желала, чтобы кто-то испортил вечер.

Указывая пальцем, Карла подошла к Харпер.

— Ты забрала у меня ребенка. — Ее губы задрожали, а потом сжались в плотную линию. — Разве справедливо, что теперь у тебя будет собственный?

Справедливо? Эта женщина хотела поговорить о «справедливости»?

— И я была твоим ребенком когда-то, — начала Харпер, — но ты отдала меня — продала… но уже после того как не получилось сделать аборт и запереть мою душу в сосуде. Итак, учитывая все это, как ты смеешь говорить со мной о справедливости?

Карла нахмурилась, не продемонстрировав ни капли вины или сожаления, только ярость.

— Роан…

— Он тут ни при чем, — усмехнулась Харпер, сдерживая демона. — О, я не отрицаю, что ты расстроена его смертью… он был твоим сыном, ты заботилась о нем по-своему. Но ты не поэтому стоишь здесь и трясешься от гнева. Нет. Ты злишься, потому что хотела, чтобы община обернулась против меня из-за убийства Роана, но они так не сделали.

Глаза Карлы сверкнули.

— Как скорбящая мать, ты хочешь быть в центре внимания, но не получается. Для тебя это чистейший ад. — Потому что Карла нуждалась во внимании, как в воздухе… это придавало ей значимость, как ничто другое в мире. — Как человек, жаждущий внимания, ты отчаянно хочешь моего… а я вижу тебя насквозь. Разве это не справедливо, мама?

* * *

Как и сказал консьерж, Молден и один из его стражей, ждали возле зала заседаний, где Нокс проводил встречу с Предводителями несколько недель назад. Он вежливо кивнул Ноксу и Леви с напряжением на лице.

— Нокс, мне жаль, если я тебя отвлек. Услышал, что ты здесь, и надеялся поговорить с тобой. Это очень важно.

— Все нормально. — Нокс провел ключом перед замком и открыл дверь, позволяя всем четверым войти в зал заседаний. Закрыв дверь, он повернулся в Молдену. — Чем могу помочь?

Молден заколебался.

— Я спрашивал себя несколько недель, стоит ли тебе говорить об этом или нет.

Нокс поднял брови.

— О чем?

И вновь Молден заколебался.

— Я знаю, что Джонас хотел от Люцифера.

Нокс скрыл удивление.

— Продолжай.

Молден грустно вздохнул.

— Я долгое время дружу с Джонасом, и всегда уважал его как личность и как Предводителя. Мы часто ужинаем друг у друга. Несколько месяцев назад мы обедали и выпили слишком много алкоголя. Мы разговаривали о Всадниках. Как и Тетчер, Джонас не уверен в их существовании. Он сказал, что никто не будет настолько глуп, чтобы пойти против тебя без поддержки, с которой ты не сможешь справиться. Признаю, он высказал дельную мысль.

— Что еще он сказал?

— Многое… не все имеет смысл. Как я уже сказал, мы напились. Он говорил, как устал от заговоров и злоумышленников и людей, всегда жаждущих власти. Джонас сказал, что понимает, почему некоторые готовы заключить сделку с Люцифером, упомянул, что и сам хотел бы. Я был удивлен.

Нокс нетерпеливо спросил:

— Так чего он хочет от Люцифера?

— Архидемона.

Все внутри Нокса заледенело, но он не показал удивление. Он и его демон пристально изучали Молдена. Предводитель догадался о нем? Он пришел сюда с дерьмовой историей, чтобы проверить реакцию Нокса на упоминание его вида? Нокс в это не верил, но не был готов отказаться от этой идеи.

— Архидемона? — спокойно повторил он.

— Ты же понимаешь почему? Архидемоны жестоки, безжалостны, беспощадны. Они не могут пострадать от адского пламени, потому что сами воплощают огонь. Но я помню, как безумный архидемон чуть не уничтожил мир. И верю в старую пословицу, что рожденные в аду должны там и оставаться. Я говорил ему это. Он подтвердил мою правоту. Сказал, что все равно потребуется сделка с Люцифером, чтобы заполучить одного из них, а у него нет ничего, что можно предложить дьяволу. Но если он нашел то, чего хочет Люцифер? В конце концов, зачем еще ему просить о встрече с ним?