Испепеляющий

— Вы в курсе, что я здесь.

Леви усмехнулся, но ответил на вопрос Харпер.

— Нет. Возможно, она «выиграла» Нокса, но настоящая награда заключалась в том, что она чувствовала себя богиней, которой себя мнит. Такая как Алетея может очаровать и соблазнить любого человека. Вот почему она проводит так много времени среди них… начинаешь ощущать себя сильной, когда являешься объектом стольких фантазий и можешь манипулировать и контролировать людей таким образом. Для нее способность заставить любого мужчину хотеть ее приравнивается к силе.

Танер кивнул и бросил на Харпер быстрый взгляд через плечо.

— Она не привыкла, что ей отказывают. Это заставляет ее чувствовать, словно она лишилась силы, которой привыкла пользоваться. Но Нокс выбрал тебя, а не ее. Ты отняла у нее силу, ты заставила ее ощущать себя слабой… ты бы тоже почувствовала себя слабой, если бы она отняла у тебя способность летать или вызывать агонию души у людей. Она никогда этого не забудет.

Харпер раздраженно посмотрела на Нокса.

— Неужели ты действительно кувыркался в постели с такой чокнутой психопаткой?

Нокс усмехнулся.

— Я искренне сожалею об этом и о том, что она так старается причинить тебе боль. Я бы предложил убить ее, но ты просто скажешь мне, что предпочла бы разобраться с этим сама.

Он мягко, словно извиняясь, поцеловал ее в губы.

— Забудь о ней. Она не важна. И никогда не была важна.

Танер усмехнулся.

— О, это было мило.

Нокс хмуро взглянул на него.

— Неудивительно, что Девон хочет тебя убить.

Ухмылка Танера стала еще шире.

— Адская киска не сделает этого.

Харпер фыркнула.

— Ты упорно продолжаешь верить, что она какая-то милая маленькая кошечка, с которой ты легко справишься. Однажды тебе это аукнется и в буквальном слове вцепится в задницу.

Кажется, это совсем не взволновало Танера. На самом деле, он выглядел так, будто ему понравилась эта мысль.

Завела его.

ГЛАВА 17

Спустя неделю, прислонившись к дверному косяку домашнего офиса Нокса, Харпер ждала, когда ее пара закончит звонок. Нокс все больше и больше времени проводил в особняке, устраивая телеконференции. Она знала, что защитные инстинкты Нокса с каждым днем становились сильнее, и предполагала, что демону Нокса было гораздо спокойнее, когда она находилась рядом. Её собственному демону, конечно, нравилось быть дома с Ноксом.

Когда он, наконец, закончил звонок, Харпер выгнула бровь.

— Ты занят?

Он не просто встал, он как бы… изящно поднялся со своего места, и она понятие не имела, почему ей это так нравилось.

— Для тебя — никогда. И ты в курсе этого, — сказал Нокс. Разум ребенка слегка коснулся его… малыш часто так реагировал на голос Нокса.

Обогнув стол и склонив набок голову, Нокс напрягся, видя, что Харпер нервничает.

— Что-то не так?

— Нет. Просто хочу тебе кое-что показать.

Он улыбнулся, когда его осенило, и напряжение покинуло мышцы.

— Ты, наконец-то, покажешь мне?

Она оттолкнулась от дверного проема.

— Да. Все готово.

Нокс провел рукой по ее плечам.

— Следую за тобой.

Она ни разу не впустила его в детскую с тех пор, как начала красить стены, желая сделать сюрприз. Харпер позволила сделать ему пару дел, таких как собрать музыкальный мобиль в виде стрекоз на кроватку, и Нокс подозревал, что она просто хотела быть уверена в его вовлеченности, и вот, пожалуй, все. Но он не жаловался. Нокс чувствовал, что это был ее проект, и он многое для нее значил. Так как он хотел, чтобы Харпер была счастлива, и Мег объяснила, что это инстинкт «гнездования», который был совершенно естественным, Нокс дал ей это.

Как только они подошли к закрытой двери детской, она сказала:

— Не забудь, если тебе что-то не понравится, мы все изменим.

— Уверен, мне понравится.

Повернув ручку, Нокс открыл дверь… и, в буквальном смысле, его челюсть рухнула на пол. Черт, Харпер хорошо поработала, и тяжелый труд с лихвой окупился. Он молча прошел по мягкому кремовому ковру и провел рукой по краю кроватки. Комод, пеленальный столик и кресло-качалка были сделаны из гладкой сосны. Лесные фрески, сочетающиеся с лесной тематикой одеяла, украшали стены лимонного цвета и двери шкафа. Самым ярким произведением искусства была большая, белая фреска из дерева, которая простиралась от пола до потолка.

Сосновые полки, заставленные подарками, которые она получила на вечеринке в честь рождения малыша… игрушки, видео няня и фоторамки с первыми изображениями УЗИ.

Ведро для подгузников и детское кресло, которые также подарили, стояли в углу комнаты.

Ветер, проникающий в открытое окно, раздувал белые занавески и покачивал мобиль со стрекозами, висевший над кроваткой. Комната казалось светлой и просторной, особенно с таким количеством естественного света. Когда лучи попадали на лимонные стены, то они становились более глубокого солнечного оттенка.

Харпер создала невероятное красивое и уютное, теплое, безмятежное пространство. Теперь Нокс был чрезвычайно рад, что полностью доверил ей самой заниматься комнатой.

— Я была поражена, когда ребята из доставки собрали мебель перед уходом, — сказала она. — Я привыкла, что потом приходится собирать все самой.

Тем не менее, Харпер потребовалась неделя, чтобы сделать комнату именно такой, какой она ее себе представляла. Она могла поспорить, что Танер и Кинан в восторге от того, что работы закончились, потому что она заставила их хорошенько потрудиться.

— Ну, что думаешь? — Нокс повернулся к Харпер, и выражение гордости на его лице согревало ее душу.

— Думаю, ты проделала потрясающую работу, — Нокс положил ей руки на плечи. — И я считаю, что ты приняла верное решение, когда решила работать самостоятельно.

Она с облегчением улыбнулась.

— Я так рада, что тебе понравилось

Он склонил голову.

— Ты думала, что мне может не понравиться?

— Ну, ты очень избирательный парень. Тебе трудно угодить, во многих отношениях.

Он выдохнул в ее рот.

— Тебе легко угодить мне. Серьезно, мне нравится то, что ты сделала с комнатой, и я думаю, что ребенку тоже понравится. Я хотел спросить, почему стрекозы? Мне нравится, просто любопытно.

— По той же причине, что татуировка на моей шее. Я восхищаюсь ими, несмотря на их короткую жизнь и хрупкость, стрекозы не из пугливых.

К тому же, они мастера полета. Любой сфинкс хотел бы также искусно овладеть полетом. И она желала это своему ребенку; немного волнуясь, что его крылья не появятся естественным образом, как и у нее.