Использовать до...
Шрифт:
– За то, что Татьяну напоили, будете мне должны!
– Так она же сама, Стас!
– Не волнует! У меня на неё сегодня планы были!
– Извини, Стас! – крикнул ему вдогонку Сергей.
Слава унес меня к себе в машину.
– А мы к тебе или ко мне? – спросила я.
– Куда ты хочешь?
– К тебе! Завтра выходной!
– я не соображала, что уже поздно и надо быть дома. У меня какое-то приподнятое настроение, почти эйфория. Мне всё нравится, всё хорошо.
Мы приехали к его дому. И тут моя выпитая текила полезла обратно! Ой, мама!
– Славочка, меня тошнит! Я же раньше не пила никогда эту текилу! А тут целую кружку, да ещё без всякой закуски! – я выскочила
– Не ешь снег, горло заболит!
– Карпов взял меня за руку, повел домой. Я еле перебирала ногами. В лифте прислонилась к стеночке. Опять замутило, но я сдержалась. Стала глубоко дышать, вроде, полегчало. Карпов посмотрел на меня, покачал головой:
– Ай-яй-яй! Как нехорошо! Зачем ты напилась, Таня? Мы же договорились встретиться. Почему вовремя не появилась?
Я молчу, вдруг вспомнила, почему я оказалась в отделе. Вспомнила блондинку.
– Я искал тебя везде, потом опять в отдел вернулся. Предположил просто, что ты можешь быть там. Не хочешь разговаривать? Ладно! Отложим разговор на завтра! – он взял меня за локоть. Мы на нужном этаже. Зашли в квартиру. Он снял с меня шубу, разделся сам. Прошли на кухню. Он включил газ, поставил чайник.
– Есть хочешь? – спросил он.
– Какое там – есть? Плохо мне, Слава! – я присела на табурет.
– А я поем! – он достал из холодильника колбасу, из хлебницы горбушку хлеба. Нарезал всё это на ломти. Неторопливо стал жевать. Налил себе чаю, поел-попил. Потом взял телефон, стал кому-то звонить.
Меня опять замутило, я ушла в туалет. Опять меня вывернуло. Я пошла в ванную, умылась, почистила зубы. Улеглась на кровать. Я всё ещё пьяная.
– Славочка! А ты когда ляжешь?
– Скоро! – коротко ответил мне Карпов.
Он прилег рядом, укрыл меня одеялом.
– Слава, а у вас в отделе, наверное, ведь есть наркотики?
– Ну, допустим, есть, - как-то недоверчиво ответил он мне.
– Не мог бы ты принести? Мне попробовать хочется.
– Что?! – он даже подскочил на кровати. Чувствую в полутьме, как багровеет его лицо, и наливаются кровью глаза. Глаза становятся черными, как угли. Он словно хочет меня прожечь насквозь своим взглядом. Его ладони обхватили мою шею. Он с такой силой придавил меня к кровати, думала – задушит! Пытаюсь оторвать его руки от своей шеи, хриплю ему:
– Славочка! Ты чего?! Мне же больно, отпусти меня!
Он не отпускает, всё сильнее сжимает моё горло.
– Ты! Чтоб я больше ничего подобного от тебя не слышал, понятно?! Идиотка! Попробовать ей хочется! Да я лучше сразу своими руками тебя сейчас придушу, чем позволю тебе стать наркоманкой! У меня сестра в прошлом году подохла в СИЗО от заражения крови, наркоманка чёртова! Племянника сиротой оставила! У матери инсульт был. И всё из-за наркотиков проклятых! Сука! – в сердцах выругался он. Я замерла от ужаса, не зная, к кому относится его ругательство. То ли ко мне, то ли к его покойной сестре. Лицо Карпова исказилось, он разжал руки, отшатнулся от меня. Сидел на кровати, сжав свою голову ладонями, взгляд отсутствующий. Морщился как от боли, приходя в себя от эмоций, захлестнувших его. Какой-то сразу ссутулившийся, уставший, растерянный. Шею саднило, но я бросилась к нему, сразу забыв все свои глупые обиды. Обняла со спины, стала гладить его по плечам, целовала в шею, плечи, абсолютно искренне говорила ему:
– Слава, Славочка! Прости меня, дурочку! Прости, пожалуйста! Я больше никогда-никогда даже не заикнусь!
Он с трудом справился с собой, отдышался. Посмотрел на меня с укором, сказал:
– Алексею я позвонил, предупредил,
что ты у меня остаешься. Всё, спокойной ночи!- он поднялся с кровати.– Ты куда?
– Сегодня я сплю на диване! Терпеть не могу пьяных баб! – пробормотал он и ушел.
Я услышала, как тяжело он вздохнул, улегся на диван, повозился немного, затих.
А я разревелась, как девчонка. Мне стало так жалко Карпова, его сестру, племянника, мать. Боже мой! Какая я дура! Заревновала, напилась. Сейчас бы грелась у своего Славочки под боком! Нет, ведь! Лежу, тихо глотаю слёзы, стараюсь меньше шмыгать носом. Постепенно успокоилась. Поворочалась на кровати, с трудом заснула. Голова болит, мутит немного.
Просыпаюсь от жуткой головной боли. Голову рвет на части! Она – как огромный железный котел. Во рту такая сухость, жажда одолевает. Чувствую запах кофе с кухни. Лежу, встать не могу! Держусь обеими руками за голову. Вдруг в дверном проёме появляется мой любимый Слава!
У меня улыбка до ушей. Он держит кружку с кофе, прикладывается к ней, отпивая по глоточку. Смотрит на меня, улыбается:
– Что, с утра хреново?
– Да, плохо мне, Славочка! Пить хочется.
– Сушняк? Танечка, солнышко! Может, ещё текилки? – шутит Слава.
– Нет, спасибо! Лучше - мохито!
– Чего нет, того нет! Водку будешь?
– Я не пью водку. Лучше минералки!
– О! Это дело! – он пошел на кухню, вернулся с бутылкой минералки в руках.
– На, болящая! Исцеляйся! Похмелье - вещь тяжелая! – он уселся на кровать рядом со мной. Улыбается немного насмешливо. Я глотаю воду прямо из бутылки. Мне гораздо лучше.
Сидит, смотрит, потом спрашивает:
– И, всё-таки, почему напилась?
Я вспоминаю: он любезничал с какой-то блондинкой около ОВД.
– А нечего с блондинками обниматься и целоваться!
– Не понял! С какими блондинками?
– Тебе лучше знать! Стоял около ворот, обнимался, целовался!
Он вдруг прыснул от смеха:
– Танька! Да ты меня ревнуешь?!
Я надула губки, сижу с обиженной миной на лице. Он просмеялся и сказал:
– Тань! У моей мамы сестра есть, тетя Зина. Она после инсульта уже больше года не встает. У неё две дочери, мои двоюродные сестры. Так вот это была одна из них, зовут её Наталья. Она замужем давно, старшему сыну десять лет. Мы с ней поговорили. Они с мужем второго надумали рожать, так что скоро прибавления ждать! – Слава радостно улыбнулся.
Я растерянно посмотрела на него:
– Слава, прости меня! Я же правда подумала, что это подружка твоя очередная!
– Какая ещё очередная? Ты у меня одна-единственная!
– Я тебя люблю! Ты мой, только мой! – кидаюсь ему на шею, обнимаю, целую.
– Да твой, твой! – смеется он, увлекая меня на кровать…
========== Часть 22 ==========
Завидовский был зол. Таню он приручил давно. Вот уже десять лет они были близки, Алексей Аркадьевич был в курсе. Владимиру было удобно: было, где жить, что есть, с кем спать. Он надеялся, что Никонов скоро загнется. Приложил к этому некоторые усилия. И Таня будет свободна, останется с ним. А тут облом! Таня под любым предлогом отказывала ему в близости. Потом он понял, почему. Увидел её с Карповым. Этот самодовольный подполковник, с наглой мордой, таскался за ней повсюду. Владимира он очень раздражал. А когда он узнал, что Карпов при Тане будет как бы охранником, а на самом деле – узаконенным любовником, крышу сорвало! Теперь спать не с кем! Но, он не терял надежды. Ему не нужна была сама Таня, он хотел заполучить всё, что она получит после смерти Никонова. Не зря же он целых десять лет так стремился к этому!