Использовать до...
Шрифт:
Дочь посмотрела на мать, спросила:
– А смысл?
– Ну, ведь ты же съездила! Сказала ему всё, что думала! Вот и я хочу сделать тоже самое.
– Тогда поезжай, и ничего не бойся! – Таня взяла её за руку, слегка пожала её ладонь.
– Спасибо, Таня!
Они сели в «Инфинити», поехали по заснеженному городу. Стас притормозил у банка. Таня поцеловала Стаса, быстренько выбралась из машины, забежала в здание.
Стас с Забелиной подъезжали к дому Зелинского. Ольга молчала, всю дорогу судорожно сжимала в руках небольшую сумочку, будто там было что-то ценное. Карпова это немного насторожило. Он схитрил: попросил Ольгу выйти из машины, посмотреть, горят ли задние
– Горят? А сейчас?
Так он держал Забелину позади машины, а сам тем временем ухватил её сумку, деловито проверил её содержимое.
– Ого! Дамочка-то решительно настроена!
В сумочке лежал небольшой пистолет. Стас быстренько вытащил патроны, пистолет сунул обратно, сумочку положил на сиденье, как она лежала раньше. Позвал Ольгу обратно в машину.
– Теперь всё в порядке! А - то иногда бывает - не включаются сразу! – соврал он ей с честными глазами и невинной улыбкой.
Вот и дом адвоката. Стас нажал кнопку звонка, всё тот же охранник открыл дверь.
Карпов небрежно бросил:
– Скажи хозяину, приехал Карпов. Про мою спутницу - ни слова! Это сюрприз для хозяина.
Тот позвонил, сообщил о визитёре, пропустил Стаса и Ольгу. Она шла позади Стаса, прячась за его широкой спиной. Она очень была взволнована, даже испугана: а вдруг Валерий узнает её сразу!
Хозяин дома открыл, небрежно скользнул взглядом по Карпову:
– А, это Вы?
– Да, я! Документы готовы? Я привез своего агента, - он указал на Забелину. Она в темных очках стояла за ним.
– Да, всё готово! Нотариус как раз у меня! Проходите, присаживайтесь! – пригласил он гостей.
– Хотелось бы ознакомиться с текстом завещания.
– Пожалуйста! – Зелинский протянул Карпову бумаги.
Стас внимательно прочёл отпечатанные листы. Речь шла о том, что после смерти господина Зелинского всё движимое и недвижимое имущество, акции, счета в банках унаследует его единственная дочь - Никонова Татьяна Валерьевна, урожденная Забелина. Стас прочёл особенно внимательно то, что было напечатано мелким шрифтом, где было дополнительное условие. Если наследница выйдет замуж вторично, в случае развода или её смерти, муж не будет иметь право даже на часть её наследуемого имущества. Всё отойдет Забелиной Ольге Александровне, её матери. Пару раз Карпов останавливался, уточнял пункты завещания. Наконец, улыбнулся, передал его Ольге Александровне.
– Ознакомьтесь, пожалуйста! Посмотрите, всё ли правильно?
Забелина пробежала глазами текст:
– Вот здесь размытая формулировка! Уточните!
Документы тут же исправили, перепечатали. Всё было подписано и скреплено печатями. Один экземпляр отдали Забелиной. Стас посмотрел на Ольгу:
– Видите, я не буду претендовать на её наследство!
– Это хорошо! – улыбнулась она.
Зелинский внимательно разглядывал Забелину, не удержался:
– Станислав! Представьте мне, пожалуйста, Вашу очаровательную спутницу!- вежливо попросил он.
В больших темных очках на половину лица и повязанном вокруг шеи платке, её невозможно было узнать!
– Немного позже! Давайте мы сначала проводим уважаемого нотариуса, потом всё остальное!
– Да-да, конечно! – заторопился нотариус, - Я уже ухожу!
– он откланялся и уехал.
– Откуда Вы? Такая женщина! Вы мне кого-то очень напоминаете! – рассыпался в комплиментах Зелинский.
– Не утруждайте себя, Валерий Яковлевич! Мы с Вами знакомы уже очень давно!
– сказала Ольга. Она встала с дивана, развязала платок, выпустила из-под
– Оля…
– Да, Оля! Я вернулась в Москву, Валера!
– Оленька, прости меня! – адвокат сделал виноватое лицо.
– Я просто хотела высказать тебе всё! Да вижу, ты уже получил наказание Божье. Педофил-извращенец! Как ты мог! Ладно, я! А дочь-то чем была виновата?!
– Она очень похожа на тебя! Я любил тебя, очень любил! А ты променяла счастливую семейную жизнь на свой модельный бизнес!
– Если бы ты отпустил нас с Таней, не было бы никакой ненависти и злости на тебя! А теперь, после всего, что ты сделал со мной, а особенно с моей дочерью, я выношу тебе свой приговор! Ты не муж и не отец! Ты – мстительная, злопамятная, похотливая скотина! Я ненавижу, ненавижу и презираю тебя! Вот тебе за это! – она достала из сумочки пистолет, направила его на Зелинского, нажала курок. Но, выстрела не было! Она нажала ещё и ещё.
Зелинский очень испугался вначале: задрожал и побледнел, хотел убежать, спрятаться.
Ольга недоумевала: что с пистолетом, почему не стреляет? Она растерянно взглянула на Стаса. Он отрицательно покачал головой, достал из кармана патроны, показал ей. Отобрал у неё пистолет, положил в карман своего пальто.
Ольга всхлипнула, слёзы побежали по щекам. Она рассердилась на Карпова, бросилась на него с кулаками:
– Так это ты?! Зачем ты мне помешал?! – в ярости молотила его по плечам, по груди.
Карпов обхватил её, прижал к себе. Сказал негромко, но так, чтобы слышал адвокат:
– Ну, тихо-тихо! Потешила душу, мстительница! И довольно!
Ольга остановилась, закрыла лицо руками, уткнулась в его плечо. Стас продолжал:
– Ну, убила бы ты его. И что?! Ему легкая и быстрая смерть. А тебе пришлось бы присесть надолго из-за этого урода! Не только тебе, но и мне бы сесть пришлось, как сообщнику. Эх, ты, мамаша… Да я бы и сам его убил, честно говоря! Никто бы даже не догадался. Но, Таня - то гораздо умнее поступила: моральные страдания больнее физических. Такой отец ей не нужен. Правильно она от него отказалась! Разве можно забыть, что он с ней вытворял?! Да никогда! Ей же до сих пор видеть его невыносимо больно. А что касается денег: разве его деньги вернут двадцать лет её исковерканной жизни? Не вернут, но это будет хоть какое-то моральное удовлетворение, компенсация! Разве я не прав?
Зелинский в это время сидел на стуле за столом, рыдал, уронив голову на руки.
Ольга затихла, успокоилась, вытерла слёзы, посмотрела на Стаса снизу вверх:
– Стас, Вы правы! – она повернула голову в сторону бывшего мужа, презрительно сказала:
– Слишком много чести будет! Оставайся, живи, как знаешь! Бог тебе судья!
Стас отпустил её. Ольга тяжело вздохнула, направилась к выходу.
– Прощай, Валера! И прости, если что не так!
– Оля, Оленька! Не уходи! Я люблю тебя! – он бросился следом, упал на колени, пополз за ней.
Забелина, не оборачиваясь, шла дальше, громко говорила ему:
– Нет, не любишь! Если бы любил, никогда бы так не поступил с нашей дочерью и со мной!
Зелинский уткнулся лицом в пол, выл, голосил на весь дом:
– Прости меня, Бога ради!
Стас, проходя мимо него, пробурчал:
– Про Бога вспомнил? А когда дочь свою насиловал, что ж про него не вспоминал? Да будь ты мужиком - то, в конце концов! – Стас брезгливо обошел распластанное на полу тело, хлопнув дверью, вышел на улицу.