Испорченная кровь

дотянуться и коснуться повязки, но это было

слишком больно.

— На данный момент просто отдыхай.

Принести тебе что-нибудь?

Я кивнула. Когда я говорила, мой голос звучал

хрипло:

— На тумбочке, рядом с моей кроватью есть

книга. Принеси мне её в следующий раз, когда ты…

— Я принесу её завтра, — сказал он. — Твой

сотовый здесь. — Айзек указал на шкафчик рядом с

моей

кроватью.

У

меня

не

было

никакой

потребности в телефоне, так что я туда даже не

посмотрела. — Я должен сделать обход. Позвони

мне, если что-нибудь понадобится. — Я кивнула,

половина меня хотела, чтобы он оставил визитную

карточку как в старые времена.

На следующий день Айзек, верный своему

слову, принёс мне книгу Ника. Я держала её в руках в

течение длительного времени, прежде чем попросила

медсестру положить на мою тумбочку. Трудно

избавиться от старых привычек.

Айзек пришёл проведать меня после того, как

его смена закончилась. Он снял форму и теперь был в

джинсах

и

белой

футболке.

Медсестры

перешёптывались, когда доктор шёл одетый таким

образом. Он выглядел больше барабанщиком, нежели

врачом. Айзек сел на мою кровать. Но на этот раз не

как врач. Он был барабанщиком. Интересно, Айзек

ударник очень отличается от Айзека врача? Доктор

потянулся к книге и взял её, переворачивая в руках.

Мои глаза исследовали татуировки на предплечье.

Странно было видеть книгу Ника в руках Айзека. Он

изучал её некоторое время, а затем спросил:

— Хочешь, чтобы я почитал тебе?

Я не ответила, поэтому он открыл её на первой

главе. Айзек пролистал страницу посвящения, даже

не глядя. « Браво», — подумала я. — « Повезло тебе».

Когда он начал читать, я хотела закричать на

него, чтобы остановить. У меня был соблазн заткнуть

уши. Отклонить атаку книги, написанной лишь для

того, чтобы сделать мне больно. Но не сделала.

Вместо этого, я слушала Айзека Астерхольдера,

читающего слова, которые любовь всей моей жизни

писал мне. И они звучали так...

КНИГА НИКА

Человек не должен быть одинок, но, тем не

менее, в большинстве случаев, рождается он именно

таким. И пока взрослеет, ему прививают мысль, что

где-то в мире существует вторая половинка его души.

Нашу планету населяет более шести миллионов

человек, значит, один из них может , действительно

может, быть предназначен непосредственно для вас.

Но для того, чтобы найти этого человека, разыскать

свою вторую половинку — любовь всей своей жизни

— мы все должны полагаться, что наши пути

пересекутся, две жизни свяжутся воедино, и одна

душа узнает другую по тихому шёпоту.

Мне повезло найти свою половинку. Она

оказалась совсем не такой, как я себе представлял.

Если воссоздать душу женщины из чёрного графита,

окунуть его в кровь, а затем усыпать мягчайшими

лепестками роз, и то не удалось бы достичь той

замысловатости,

которой

была

наделена

моя

избранная.

Я познакомился с ней в последний день лета.

Лучи солнца пробивались сквозь вашингтонское

небо, и казалось вполне уместным, что скоро

наступит осень. На следующей неделе обещали

дождь, дождь и снова дождь. Но в тот день светило

солнце, и она стояла, греясь в его лучах, щурилась,

даже сквозь солнцезащитные очки, словно у неё была

аллергия на свет. Я выгуливал свою собаку в

довольно людном парке возле озера Вашингтон. Мы

как

раз

развернулись

в

обратную

сторону,

намереваясь отправиться домой, когда я остановился,

чтобы посмотреть на неё. Она была худощава,

очевидно, любила бегать. И на ней была надета та

вещица, которая длиннее свитера, но короче, чем

платье. Свитер-платье? Я медленно прошёлся

взглядом по её ногам, вплоть до армейский ботинок.

Судя по потёртым загибам и тому, как удобно ей

было в них стоять, она их очень любила. И я тоже

полюбил эти ботинки ради неё. И на ней. Мне

захотелось овладеть ею. Откровенная мужская

мысль, которую слишком стыдно произнести вслух.

Женскую грудь пересекала лямка сумки, которая

висела на её левом бедре. Мне кажется, что я

довольно смелый мужчина, но не настолько, чтобы

подойти к женщине, каждое телодвижение которой

буквально кричало, чтобы её оставили в покое. Но в

тот день я отважился. И чем ближе подходил, тем

больше она отдалялась.

Она не замечала меня, была слишком занята,

разглядывая воду. Теряясь в ней в какой -то степени.

Как может мужчина ревновать к воде? Именно это

мне и хотелось выяснить.

— Привет, — поздоровался я, когда оказался

прямо перед ней. Она не сразу посмотрела на меня, а

когда это сделала, её взгляд показался мне немного

вялым. Я сразу перешёл к делу.

— Я писатель и когда увидел, как ты стоишь

здесь, у меня появилось желание начать записывать

слова на бумаге. Поэтому мне кажется, что ты моя

муза. Поэтому я посчитал, что мне нужно поговорить

с тобой.

Она улыбнулась мне. Похоже, ей потребовалось

приложить усилия для этого, видимо, женщина не

часто улыбалась, и мышцы её лица застыли.

— Это лучший способ ухаживания, о котором я