Испорченная тобой

— ОДЕВАЙСЯ! — вдруг орёт парень. Я даже рот раскрываю от удивления.

— Да пошел ты, — нахожусь я наконец, спустя несколько секунд. Гари совсем взбесился и в один прыжок оказывается совсем близко ко мне. Я думала, он ударит меня, нет, правда, вид был именно такой. Парень грубо хватает меня за руку и дёргает со стола. Я слетаю и, не удержав равновесие, приземляюсь на пятую точку. Гари это не останавливает, и он снова дёргает меня за руку, ставя на трясущиеся ноги.

— Я отвезу тeбя домой, — тащит меня из класса.

— Да пошёл ты! — снова кричу ему, упираясь ногами в пол. — Отпусти меня, придурок. Отвали от меня, — вдруг прорываются из меня слова. — Кто ты вообще такой, чтоб указывать мне?

Гари резко останавливается и смотрит на меня взглядом, пропитанным ненавистью. Думала, отпустит, но он снова тащит меня к двери, несмотря на все мои попытки вырваться. Уже в коридоре я всё же выдергиваю руку и отстраняюсь.

— Отвали, Гари, — предостерегающе шиплю, увидев, что он снова хочет схватить меня за руку. Там и так уже, наверное, будет синяк. — Пошёл к черту!

Гари замахивается, а я попятившись к стене, вжимаюсь в неё. Кулак прилетает ровно возле моей головы, врезается в и без того пошарканную стену, и с неё сыплются мелкие куски штукатурки.

— Шлюха, — выплевывает парень, нависая надо мной. От кого угодно, но только не от него ожидала услышать подобное. На секунду на моем лице появилось негодование, и я тут же жалею об этом. — Прости, Кэсси, я не хотел, — вдруг выдыхает парень, зажмуриваясь. — Прости…

— Что, Гари? Тоже захотел кусок пирога, а до тебя всё очередь никак не дойдёт, — прячу слезы горечи за ненавистью и сарказмом. Подняв руку, кончиком пальца провожу по симпатичной мордашке парня. — О-о, бедный ари, год потрачен впустую.

Гари смотрит на меня своими голубыми, как океан в солнечный день, глазами, не моргая и не дыша. Потом трясёт своей светлой, с лёгкими кудряшками головой, словно выходя из ступора.

— Я не хотел этого… то есть год, я не для… Черт! Кэсси! Ты же не такая! Зачем ведешь себя как испорченная дрянь?

Он вновь повышает голос, но отстраняется, освобождая мне путь.

— Такая! И ты знаешь, кто меня испортил, — бросаю на последок, проходя мимо.

Он тяжело и с надрывом вздыхает.

— Позволь мне отвезти тебя домой, — вновь пытается заговорить со мной, точнее с моей спиной.

— Отвези себя домой, — говорю не оборачиваясь, уже спускаясь по лестнице.

Глава 2

До дома я довезла себя сама, на такси. Так и приехала с сумкой, которую наспех дёрнула из зала, в одной руке, и красными трусиками в другой. Сказать, что я была в шоке от поведения Гари, ничего не сказать. В расстроенных чувствах решила забыться сном, так и не снимая платья. А на утро, очень-очень рано, проснулась от надрывавшегося телефона. Вероятно, забыла поставить его на беззвучный режим. Кроме Лайзы, мне ни кто не мог позвонить, и я цeлый час игнорировала эту назойливую трель, прикрыв голову подушкой. Телефон не замолкал, и я всё-таки сдалась, иногда моя подруга может по — настоящему бесить.

Схватив телефон с прикроватной тумбочки, молниеносно подношу его к уху.

— Что? — резко интересуюсь.

— Кэсси! — слышу неуверенный шепот Гари. Гари? Смотрю на экран: и вправду он, вот же ж…

— Что? — повторяю вопрос.

— Я… это, хотел…

— Ты тaк усердно мне названивал! Говори уже, что хотел! — подгоняю его, проклиная себя, за то, что взяла трубку.

— Я хотел извиниться за вчерашнее, — всё же произносит парень уверенно. — Я не должен был говорить тебе всего этого…

«Но сказал», — хочется ответить мне.

Однако я быстро бросаю:

— Окей, ты прощен. Что-то ещё?

В трубке виснет тишина. Он знает, что я не прощу его.

— Кэсс…

— Что?

— Давай увидимся и поговорим? Я могу заехать.

— Я не хочу, — нахожу в себе силы отказаться и бросаю трубку. Пока телефон снова не зазвонил, убираю звук и вновь отправляюсь в царство Морфея. Провалявшись весь день, к вечеру всё же встаю и снимаю надоевшее платье. Оно оказалось каким-то несчастливым и не принесло ни мне, ни Лайзе того, что от него ждали. Нужно было позволить подруге сжечь его.

Остаток вечера провожу у бассейна. А уже в полночь, лёжа в кровати, просматриваю свой телефон. Пропущенных очень много. Почти все от Гари. И лишь пару от Лайзы. А так же Гари прислал мне сообщение с просьбой о встрече. Я не отвечаю. Даже лучше, что всё так происходит, он всё равно уезжает в колледж. долгие проводы, как говорится, лишние слёзы. Нет, я не буду плакать по Гари, и дело даже не в том, что он сделал. Но за последние год я вроде даже привыкла к нему, поэтому могла всё же скучать.

Могла, но теперь точно не буду.

Гари звонит и на следующий день тоже. А потом спустя два дня. Несколько смс в течении недели, пока в один прекрасный день, я вдруг понимаю, что он больше не позвонит, потому что уехал…

Зато с визитом заявилась моя мама. Сообщила о каком-то суперважном родительском разговоре и выделила аж целых пять минут в своём плотном графике, посветив их мне. Новый муж моей матери ожидал в гостиной, нервно расхаживая из угла в угол.

— Кэсси, — говорит она мне резким тоном. Мы сидим в столовой, точнее я сижу, а она стоит передо мной. — Ты отправила документы в колледж?

— Нет, — пожимаю плечами.

— То есть ты не будешь учиться? — всё же уточняет, повышая свой голос на октаву.

— Нет, наверное, нет, — начинаю паясничать. — Переходи к делу, мам…

— Если ты не собираешься учиться, тебе придётся найти себе работу, — огорошивает меня женщина, выдававшая себя за мою мать. Потому что моя мать никогда в своём лексиконе не употребляет слово работа.

— Зачем? — не понимаю я

— Затем, что я больше не буду тебя содержать.

— Пффф. Что?

— Звонили мои родители, спрашивали, как твои дела. О твоих планах на будущее, — примирительным тоном говорит она. — В общем, поставили жёсткие условия. Либо ты учишься, либо ты работаешь. Иначе они заберут у нас дом.

— Ну и что, пусть твой очередной муж выкупит его для тебя.

— Это невозможно, — мать сжимает переносицу двумя пальцами и добавляет, покачав головой: — В общем, найди работу, карманных денег ты больше не получишь.

С этими словами она разворачивается и выходит из столовой, я следую за ней. Её муженек при виде нас, встрепенувшись, направляется к парадной двери, а мать, не удостоив меня даже взглядом, бежит за ним.