Испорченная тобой

— О, вот эти круассаны действительно божественны, — указывает она на картинку в меню. Выглядят они и вправду отменно, пo-крайней мере, на фото.

— Хорошо, я буду два.

Официантка убегает на кухню, а через несколько минут на моём столе дымится ароматный кофе. Рядом с чашкой на белой тарелке лежат пузатые круассаны.

— Спасибо, — говорю с улыбкой, а потом вгрызаюсь в сладкую выпечку. Вкус и правда божественный. Убегая, девушка лучезарно мне улыбается, чем заслуживает хорошие чаевые. Деньги-то всё равно не мои. Когда получаю сдачу, даже не притрагиваюсь к ней.

— Что-нибудь ещё? — интересуется официантка, забирая кэшницу со стола.

— Нет, и спасибо за зарядник. Мне у вас очень понравилось.

— Да, у нас очень много посетителей, — тяжело вздыхает девушка. — И работать совсем некому. Адский труд, — хлопает по своим бедрам. — Но за хорошие деньги.

— У вас есть вакансии? — вдруг выдаю я.

— Да, ты хотела бы попробовать? — оживляется официантка, как — то сразу переходя на ты.

— Не знаю, — роняю нервный смешок. — Подойду ли?!

— А почему нет, — она отодвигает стул и садится напротив. — Работа для молодежи, чаевые каждый день, оклад в конце месяца. И начальник у нас хороший.

— Что же тогда работников нет? — фыркаю я.

— На летний период устраивается много студентов, а когда заканчиваются каникулы, приходится набирать новых работников. Мистер Пэрриш говорит, что первый раз так долго нет кадрoв. Его семья владеет этим кафе уже много поколений, поэтому оно такое… востребованное.

– этот мистер Пэрриш, я надеюсь, мне не придется с ним спать за эту работу, — вполне серьезно спрашиваю я. На что в ответ получаю заразительный смех девушки.

— Мистеру Пэрришу шестьдесят три года, — она исподтишка указывает пальцем в сторону, и я потихоньку оборачиваюсь. Там сидит старик с рассеянным видом, копошась в каких — то тетрадях. Я уже видела его, когда только пришла.

— Ну знаешь, шестьдесят три — это не так уж и много, — шепчу ей, а сама вспоминаю своего соседа с голым задом.

— Приходи завтра в половине девятого, и я введу тебя в курс дела, — на лице девушки читается мольба. — Кстати, я Глория, — протягивает мне руку.

— Очень приятно, — с лёгкостью отвечаю на жест. — А я…

— Кэсси Брайт, — вместо меня говорит девушка. — Я знаю тебя, мы закончили одну школу.

— О, — всё, что могу сказать я.

— Так ты придёшь?

— Хорошо, — соглашаюсь немного поразмыслив. В конце концов, мне нужна работа. — Ты можешь на меня рассчитывать.

— Отлично, — восклицает Глория. — Что ж, побегу работать, до завтра тогда.

— До завтра, — она просто сияет, и я не могу не ответить ей тем же.

Пока она пропадает на кухне, вызываю такси, и оно приезжает через пару минут. Я ухожу, так больше и не увидев Глорию.

Она знала меня, знала, кто я, и всё равно предложила эту работу. Почему? Все, кто учился в моей школе, знали о репутации девушки по имени Кэсси Брайт. Моё имя было у всех на устах, причём абсолютно все поливали меня грязью. Все меня ненавидели и презирали, но эта девушка выглядела очень приветливо, и это не помещалось в моей голове.

Мне вдруг очень захотелось позвонить Лайзе и рассказать ей о своих приключениях. Немного поразмыслив, решилась и набрала её номер. Мы никогда с ней так долго не молчали. Да мы вообще никогда не ссорились.

После десяти гудков понимаю, что трубку она не возьмёт. Я не стала себя накручивать, ведь у неё уже вовсю началась учёба, и ей попросту некогда. Вечером она не позвонила, и я вновь попытала счастье сама. Нет ответа. Не берёт. Попробовала снова, тот же результат.

Что ж, Кэсси Брайт, ты стоишь на пороге новой жизни. И похоже, пойдешь ты туда одна.

Во всяком случае, мне так казалось.

Глава 4

Утром, очень-очень рано, аж в семь часов, столкнулась с проблемой — что надеть. Мне не хотелось создавать плохое впечатление, и это всерьёз беспокоило меня. С каких это пор мне не всё равно, что думают окружающие? Успокоила себя тем, что просто очень хочу получить эту работу, ну или не хочу, а должна. Вариантов — то всё равно больше не было. Сентябрь был теплым, и я надела обычное хлопковое платье с круглой горловиной, оно было не такое короткое. Не то что все остальные платья моего гардероба. Цвет был ярковат, темно-зелёный, но лучшего, более скромного наряда, у себя я не нашла. Свои непослушные длинные волосы, с десятой попытки, собрала в тугой конский хвост и уже очень опаздывала. На всех парах выбежала из дома, ровно в восемь, и перешла на лёгкий бег по направлению к станции. В кафе я вбежала в восемь тридцать четыре, язык валялся на моём плече, а дыхание всё никак не хотело восстанавливаться. Вот так форма!

— Привет, — голос Глории был удивлённый. Она не думала, что я приду.

— Привет, — выдыхаю, неловко переминаясь с ноги на ногу. Мы стоим возле барной стойки, поймав молчаливую паузу.

– ак, что это я? Пойдём! — манит меня девушка вглубь помещения. Мы проходим за бар и попадаем в узенький коридорчик. В нем три двери, одна открыта, из помещения доносятся великолепные запахи.

— Тут кухня. Наш повар, мистер Йен. Эй, Йен, это Кэсси, — парень лет тридцати пяти, азиатской внешности, посмотрел через плечо и приветливо мне улыбнулся. Я махаю ему рукой в знак приветствия, а он тут же вновь уходит в свою работу. В данный момент обжаривая сырники, их я узнала по запаху. Тереза часто такие готовила.

— Он работает как робот, — понизив голос до шепота, заговорщицким тоном сообщает мне Глория. — Так. Следующая дверь — уборная для персонала, то есть нас. Ну а последняя — раздевалка, ну и место, где можно хоть минуту побыть в тишине.

Глория щебетала без устали, направляясь к последней двери, и открыла её. Внутри стоял небольшой кожаный диванчик, пять деревянных ящиков с дверками и в самом углу — стол и два стула.

— Твой шкафчик, — она подходит к самому крайнему и открывает дверку. Полочка сверху, полочка снизу, посередине отсек для верхней одежды. Мне снимать было нечего, и я уверенно повесила на крючок свою сумку. На столе лежали стопкой фартуки, и Глория, взяв один, протягивает его мне. — Ты не брала сменную одежду, — это не вопрос, и она хлопает себя ладонью по лбу. — Вот же я идиотка. Ничего тебе не сказала.

— Ну и что? У меня же теперь есть фартук, — поспешно надеваю выданный мне реквизит. Фартук совершенно белый и абсолютно не практичный, на мой взгляд. Плюс он очень большой, лямки приходится чуть ли не в три раза обмотать вокруг талии.

— Ааа! Боже! — вдруг восклицает девушка. — А обувь? Вот черт! Какой у тебя размер? — оценивающе смотрит на мои туфли на двенадцатисантиметровом каблуке. Ножка у меня маленькая, и не думаю, что здесь найдется что-нибудь подходящее для меня.

— Всё в порядке, — останавливаю её. — В туфлях я чувствую себя как в тапках. Не стоит беспокоиться.

Это была правда! Я не выходила из дома без платформы, каблуков и любой другой обуви, имеющей возвышенность от десяти сантиметров и выше. Не хотела чувствовать себя маленькой…

— Да ты же сдохнешь к середине дня! — скептически выдаёт Глория. Я не собиралась с ней спорить и с выражением лица «проехали» попросила её ввести меня уже в курс дела. Девушка рассказала о распределении столиков на четные и нечетные, я выбрала четные. Всегда любила четные числа. Показала, как оставлять заказ на кухне, как правильно заполнять кэшницу и куда относить грязную посуду. На кухне стояла посудомоечная машина, а перед ней — большой стол. Повар Йен в свободную минуту по совместительству занимался и посудой. Причём Глория сказала, что парень всё время улыбался, и она никогда не видела его уставшим. И вправду робот!