Испорченная тобой

— Ты ни дня в своей жизни не работала! — кричу ей в спину. Она не оборачивается. — МАМА! — замирает, оборачивается. На лице негодование и злость.

— Тогда найди себе мужа, — цедит сквозь зубы, — и проваливай.

С этими словами она покидает дом.

Занавес.

Ещё долго я перевариваю всё то, что она мне сказала.

Я! Работать?

Переворачиваю все многочисленные сумочки, которых было не меньше двадцати, и обшариваю все имеющиеся карманы своей одежды в поисках налички, что у меня еще осталась. Пересчитав купюры, впадаю в уныние. Триста долларов пятьдесят семь центов. Не густо. У меня некоторые платья дороже стоят, не говоря уже о туфлях. Ну не одежду же продавать, в самом деле.

— Привет, крошка, — слышу я сонный голос подруги, решив позвонить ей поздним вечером.

— Привет, у меня проблемы, — решаю поделиться с Лайзой и сразу перехожу к сути. — Моя мать хочет, нет, требует, чтобы я нашла работу.

— Пффф, — фыркает она.

— Вот и я о том же.

— Зачем?

— Мои дедушка с бабушкой выставят нас из дома, если я не встану на истинный путь. С каких пор им не плевать?

— Да-а, дела, — протягивает Лайза. — Что будешь делать?

— Не знаю. Идеи есть?

— Ну, можно попробовать устроиться секретаршей или моделью или в фитнес клуб. А что, у тебя отличная фигура, — с энтузиазмом тараторит подруга. Не этого я от неё ожидала.

— Но я не хочу работать! — последнее слово выплевываю с брезгливостью.

— Но у тебя явно нет выбора, детка, — логично заключает Лайза. Черт бы её побрал.

— Ладно, я поняла, — надуваю губы. Куда ей до моих трудностей. — Пойду поплачу. Пока.

Бросаю трубку, а Лайза мне не перезванивает. Подружка… Мне кажется, что уже сейчас между нами пролегла стена непонимания…

Спустя три дня я понимаю, что катастрофа в самом разгаре. Тереза больше не приходит, холодильник начинает пустеть, а мебель покрывается мелкой пылью.

Съев всё, что имелось, начинаю тратить собственные деньги. Готовить я не умею, поэтому приходится перебиваться закусочными с сомнительным меню и мучиться от несварения.

Спустя еще три дня у меня остаётся пятьдесят долларов, и я нервничаю. Лайза так мне и не позвонила, и я решила не унижаться и не просить у неё денег. Лучше и вправду найти работу. Благо это можно было сделать, не выходя из дома. В интернете нашла несколько вакансий по работе фотомодели и отправила им свои самые пикантные фотки. Спустя час мой мейл молчал, но ничего другого я не ожидала. Несмотря на всю миловидную внешность, до модели, я всё же не дотягиваю. Ни маленьким ростом, ни слишком молодым лицом. На всех этих фотографиях с кричащей на мне одеждой, выгляжу я как подросток. Вот хотя бы та, что сделала Лайза пару месяцев назад, когда тайком пробрались на вечеринку одного закрытого клуба. На этом фото, я почти, в чём мать родила. Коротенькое белое платье, едва прикрывающее трусики и черные туфли на огромном каблуке, от чего мои ноги кажутся длиннющими. Но это только кажется… Крохотный рост и детское личико, таких как я много…

Ещё через час входящих сообщений так и не было, и я смирилась. Решила, что сойдёт работа в каком-нибудь классном фирменном бутике, но резюме у меня отправить не получалось. Пришлось принарядиться и отправиться туда лично.

Вакансия всего одна, требовалась помощница управляющей в магазин нижнего белья от Виктории Сикрет. Бутик располагался в самом крупном торговом центре Палм-Бей, в том самом, в котором бывала с Гари или с Лайзой.

— Добрый день, — приветствует меня стройная высокая девушка в строгих классических черных брюках и белой шелковой рубашке. — Я могу вам чем-то помочь? — улыбается приветливой, профессиональной улыбкой.

— Да… добрый день, — я неловко одергиваю свой не слишком целомудренный вырез на рубашке и выпрямив спину, делаю шаг вперед: — Я пришла по поводу работы. У вас всё ещё есть вакансия?

— Работа? — как-то слишком удивлённо спрашивает девушка. Её улыбка сразу меркнет, а приветливое выражение лица меняется на скептическое. Взглядом проходится по мне от макушки до каблуков, и кажется тихо хмыкает. — Нет, вакансия уже занята.

С минуту я стою, не шевелясь, и сверлю её тяжёлым взглядом. А девушка, сложив руки на груди, всем своим видом показывает, что разговор закончен. Развернувшись на высоких каблуках, заставляю своё тело двигаться, но у самой двери оборачиваюсь. Не могу просто так уйти.

— Это всё из-за моей внешности? То еcть я не подхожу внешним видом? — интересуюсь у девушки, стараясь, чтобы мой голос звучал дружелюбно. Хотя внутри всё клокочет от негодования.

— Нет, дело не во внешности, — снисходительно отвечает девушка. — Всё дело в твоей репутации. Кэсси Брайт.

И я ухожу, мне не нужно уточнять, о какой репутации идёт речь. на — заслуженная.

Испорченная девчонка… Шлюха.

Пару дней спустя в кармане остается всего тридцать долларов, и я решаю потратить их на веселье. Надев свою самую любимую мини юбку черного цвета и коротенькую маечку белого, разбавляю всё это ботфортами на огромной платформе. Получив удовольствие от собственного отражения в зеркале, отправляюсь в свет. На сегодняшнюю ночь выбрав ночной клуб почти в другом конце города, чтобы не дай Бог не встретить никаких знакомых. Просто хочу оторваться и забыться, потому что плачевное состояние, в котором пребываю, порядком мне надоело. Нахожу какое-то чересчур дешевое такси, которое еще и скидки представляет. И с ветерком отправляюсь в путь. Водитель немногословен, и мы доезжаем на удивление быстро.

Клуб «Мартини Холл» располагается в достаточно элитном районе и занимает весь пентхаус какого-то огромного бизнес-центра. Возле парадного входа стоят дорогие тачки, типа Бентли и Мазерати, и я поспешно покидаю такси.

Поднявшись на самый верхний этаж, оказываюсь в приятной атмосфере зажигательной музыки, аромате алкоголя и красивых двигающихся в танце тел. Вход на вечеринку свободный, что и послужило неким бонусом при выборе места.

Проследовав к бару, и, дождавшись, когда бармен освободится, обращаюсь к нему с обворожительной улыбкой:

— Привет. Ром с колой, пожалуйста.

— Привет, — улыбается мне бармен, на табличке значится Майкл. — Документы, пожалуйста.

Скривившись, всё же предоставляю ему документы, извлекая их из маленькой сумочки.

— Крепкий алкоголь только по достижению двадцати одного года.

Как будто я не знаю…

— Хорошо. А что ты предложишь мне?

— Сок, лимонад, — издевался Майкл. — Пиво.

Нет, так не пойдёт.

Поставив локти на барную стойку, прогибаю спину и выпячиваю грудь. Надуваю губки, бросая томный взгляд из-под ресниц. Заигрывая, наблюдаю за барменом. Ноль эмоций. Чёрт.

— Ладно. Давай пиво.

Парень хмыкает и наливает мне напиток. Залпом осушив бокал, сразу чувствую головокружение. Вероятно, из-за голодного желудка.

Музыка обволакивает и зовет меня в свои объятья, и я не противлюсь. Прохожу в самую гущу тел и отдаюсь её пульсировавшему ритму. Когда задеваю локтями танцующих рядом ребят, никто не отпрыгивал от меня, как от прокаженной. Мне нравится сливаться с этой толпой, быть с ней на одной волне, соприкасаться телами. Я тону в этих ощущениях и в музыке. И парни и девушки подстраиваются к моим движениям, на танцполе я становлюсь кем-то другим. Не испорченной девочкой Кэсси Брайт.

Спустя час решаю немного проветриться и, увидев балкон в самом дальнем углу, сразу направляюсь к нему. Выхожу на большое открытое пространство, огороженное от улицы огромными, во весь рост, панорамными окнами. Здесь тоже многолюдно, найдя самый свободный угол, прижимаюсь всем телом к холодному стеклу. Окна располагаются под наклоном, и если наваливаться животом вперед, создаётся впечатление, что висишь в воздухе, а под тобой тридцать этажей свободного падения.

— Привет, — слышу я приятный баритон за спиной. — То, как ты стоишь, щекочет мне нервы.