Исповедь королевы
Шрифт:
Я разрешила ей сесть и тут же поняла, что сделала ошибку, заговорив с ней и позволив ей сидеть в моем присутствии. Боже, я никогда не научусь соблюдать этот сложнейший этикет! Но в ту минуту Аделаида была достаточно дружественно расположена ко мне и посмотрела на это сквозь пальцы. Пришла Виктория.
— Ты послала за Софи? — спросила Аделаида.
— Да, перед тем как уйти, — ответила ее сестра.
Аделаида наклонила голову. Затем она надменно повернулась к молодой чтице и сказала, что разрешает ей уйти. Молодая женщина тихо, как мышка, выскользнула из комнаты. Она действительно напоминала мышь — такая же маленькая,
Но больше у меня не было времени думать о ней, так как появилась Софи.
— Супруга Берри здесь, — сказала Аделаида. Софи заставила себя взглянуть на меня. Я улыбнулась, подошла и поцеловала ее. Мне было противно делать это, потому что она была невероятно безобразна! Софи не ответила на мой поцелуй и стояла, от вернувшись от меня.
Аделаида рассмеялась громким, резким смехом. Она сказала, что надеется на то, что им будет позволено сесть несмотря на присутствие дофины. При этих словах я рассмеялась. Тогда Аделаида тоже рассмеялась, а Виктория, взглянув на сестру, присоединилась к ней. Аделаида подтолкнула локтем Софи, и та тоже засмеялась. Это был ужасный смех! Вспомнив о том, что сказал мне Мерси о короле Франции, я почувствовала себя неловко.
— Итак, — сказала Аделаида, — ты — супруга Берри! Он странный мальчик, этот Берри.
Она кивнула головой и посмотрела на сестер, которые тоже кивнули, стараясь подражать выражению ее лица. Бедная Софи, как всегда, опоздала.
— Он непохож на других мальчиков, — медленно продолжала Аделаида, приблизив рот к моему уху.
Я испугалась. Все три сестры снова дружно закивали.
— У него хороший аппетит, — сказала Виктория.
Аделаида засмеялась:
— Она считает, что это очко в его пользу. Ты бы посмотрела, как она сама ест! У нее аппетит Бурбонов!
— Но я терпеть не могу корочку от пирожных! — вставила Виктория с заговорщицким видом.
— Единственное, о чем она мечтает, — это сидеть в своем кресле и есть.
— Я люблю удобства, — признала Виктория.
Софи смотрела на своих сестер и, казалось, пребывала в восхищении от этой блестящей беседы. Тетушки нравились мне. Я подумала, что они очень милы и простодушны. В тот день мне так хотелось найти друзей!
— Бедный Берри! Он никогда не смеется и не шутит, — сказала Аделаида.
— Не то что Артуа! — добавила Виктория.
— Ох уж этот мне мальчишка! — произнесла Аделаида снисходительным тоном. — У него уже есть любовница! Это в его-то возрасте! Представь себе! — прошептала она.
— Он еще очень молод, — согласилась я.
— Теперь о Берри… — Она взглянула на Викторию, и они засмеялись. Через некоторое время к ним присоединилась и Софи. — Девушки его никогда не интересовали.
— Однако же он любит поесть, — Виктория благожелательно вставила словечко в его защиту.
Аделаида нетерпеливо посмотрела на сестру, и Виктория забеспокоилась. Аделаида продолжала:
— Когда он, еще маленьким мальчиком, приходил ко мне, я, бывало, говорила ему: «Давай, Берри! Здесь ты можешь делать все, что захочешь. Говори! Кричи! Шуми! Мой бедный Берри, я даю тебе carte blanche» [21] .
— И он в самом деле делал что хотел? — спросила я.
Аделаида покачала головой. Они стояли, как три умные обезьяны, и все одновременно качали головами.
21
Полная
свобода действий (фр.).— Он был непохож на других мальчиков, — продолжала Аделаида печально. Потом ее глаза блеснули озорным блеском. — И вот теперь он стал мужем. Ведь он ваш муж, мадам дофина?
Она пронзительно засмеялась, и другие сделали то же самое. Я с гордостью ответила:
— Да, он мой муж.
Виктория засмеялась, но ее заставил замолчать взгляд старшей сестры, которая решила переменить тему разговора.
— Что ты думаешь о незнакомке, которая пришла на ужин в замок де Ла-Мюэтт?
— О!.. Эта прекрасная женщина с голубыми глазами…
— И шепелявая.
— Я считаю ее очаровательной!
Виктория и Софи смотрели на Аделаиду в ожидании подсказки. Глаза Аделаиды сверкнули, и она приняла воинственный вид.
— Она ведет короля к гибели!
Я была поражена.
— Но как же это? Ведь я слышала, что ее обязанность — развлекать его.
Аделаида разразилась громким кудахтающим смехом. Я ожидала, что остальные присоединятся к ней, сначала Виктория, а потом и Софи.
— Она — putain [22] . Ты знаешь, что это значит?
22
Шлюха (фр.).
— Не помню, чтобы когда-нибудь слышала это слово раньше.
— Она — его любовница. Теперь понятно?
Я кивнула. Она приблизилась ко мне вплотную. Ее глаза сверкали.
— Она работала в публичных домах, прежде чем появилась здесь. Говорят, она нравится ему потому, что знает множество новых приемов… Всему этому она научилась в публичных домах, где проделывала все это весьма искусно.
Я покраснела от смущения.
— Это не может быть…
— О, дорогая, ты еще так молода! Ты так наивна! Ты не знаешь этого двора. Тебе нужны друзья. Ты нуждаешься в том, чтобы кто-нибудь руководил тобой, помогал тебе.
Она схватила меня за руку и приблизила свое лицо к моему. Две другие тетушки тоже придвинулись ко мне, кивая. Мне захотелось убежать прочь, пойти к королю и спросить, правда ли все это. Я, как выяснилось, совсем не знала короля. Он оказался вовсе не таким, каким представлялся поначалу. Я поняла, что могу доверять только Мерси. Он единственный человек, в котором можно быть уверенной. Он сам сказал мне об этом.
Аделаида продолжала тихим, монотонным голосом:
— Король не должен был приглашать ее на тот ужин… И особенно — в такое время. Это было ужасным оскорблением… для тебя! Ведь тот ужин был первым в узком семейном кругу… И все-таки он позволил себе привести ее… Прежде он никогда этого не делал.
Теперь я поняла, почему Мерси и все остальные тогда так беспокоились. Они узнали, что эта женщина, его содержанка, тоже приглашена, что в некотором смысле можно было расценить как оскорбление в мой адрес. Все это глубоко уязвило меня, потому что как нельзя более ясно говорило о том, как мало король заботился обо мне. Я думала, что он любит меня, а он просто смеялся над моей наивностью и специально привел на ужин свою любовницу, чтобы оскорбить меня. Все это было тщательно продуманным спектаклем, за которым скрывалось что-то зловещее и пугающее.