Исповедники

– Я не солдат, сэр и надеюсь никогда им не стану.

– Почему это?! – волком посмотрел на меня он, - чем тебе солдатская судьба претит?

– Не претит сэр, просто мне нравится учиться, познавать новое, а не возиться в окопе и тем более командовать другими людьми – это совершенно не моё.

– Тем не менее, людей ты убил не мало, - заметил он, - и сколько ещё убьёшь за свою жизнь.

– Я не считаю это убийством в чистом виде, - я пожал плечами, - отношусь к этому, как необходимому злу.

– Ну-ну, - он покачал головой, устраиваясь на кресле и позволяя себе расстегнуть лишь одну верхнюю пуговицу на кителе.

Я прикрыл за собой дверь и поспешил в ванну, на пути встретил Элизу и принятие ванны у меня немного затянулось, впрочем, в этот раз она не слишком и сопротивлялась, видимо утрешний разговор всё же повлиял на неё, и она поняла, что я могу и разорвать наши отношения, что на фоне уже сделанного ею было бы полной глупостью.

Удовлетворённый, чистый и согревшийся, я переоделся в чистое и поспешил обратно, ведь мне нужно было выслушать о жизни генерала. Правда когда я зашел в комнату, которую раньше занимал мой наставник, а теперь её отдали генералу, я увидел, что он спит сидя в кресле, ровно в таком же положении, каким я его оставил. Не став его будить, я пошёл к себе и принялся за работу – пока было время, нужно было обобщать и систематизировать знания, доставшимися мне от великих людей прошлого.

– Рэдж, вставай, - громкий голос словно из далека раздавался и не давал мне спать, он словно комар жужжал надо мной. Я перевернулся на другой бок и попытался закрыть голову одеялом, к сожалению сильный рывок стащил с меня одеяло и я всем телом почувствовал свежесть наступившего утра. Недовольный, поскольку совершенно не выспался, я приоткрыл слипавшиеся глаза, увидев перед собой сэра Горна.

– Что такое? Что случилось?

– Вставай, мы идём на зарядку, - тоном не терпящим возражений произнёс он, уже одетый, чисто выбритый и снова в мундире застёгнутом на все пуговицы.

– Но сэр!!! – попытался возмутиться я, - ещё слишком рано!

– Я вчера размышлял над твоими словами о судьбе солдата и решил дать тебе её почувствовать, так что если не хочешь, чтобы я отказался от твоих услуг, быстро умываться и за мной в сад!

Вот это была серьёзная угроза, если он от меня откажется, я не только стану бесполезным, но и не сдержу данных мной обязательств как перед сэром Артуром, так и перед своей родиной. Выбора не было, так что ругаясь про себя и кидая гневные взгляды на генерала, я встал и поплёлся в ванную. Как я и думал он не дал мне привычно долго плескаться, лишь позволив почистить зубы и сполоснуться, стал подгонять меня на улицу в одной рубашке.

– Но сейчас холодно! Я замёрзну! – мои ругательства и мольбы были ему безразличны, так что пришлось подчинится и ёжась от холода, сначала начать с ним разминочный комплекс, а потом делать пробежку из десяти кругов вокруг сада. Генерал, который из-за ноги бегать не мог, нашёл отличный способ не давать мне отлынивать, он ехал рядом со мной на лошади и длинной тонкой веткой подгонял меня.

На пятом круге я упал и не мог стать, лёгкие горели, а в правом боку кололо так, что я едва мог встать с земли, мои ругательства также остались напрасными и загоняв меня едва ли не до смерти, он отстал от меня когда я пробежал десять кругов и бездыханным телом упал в кровать, едва добрался до комнаты.

– Рэджинальд! У нас урок! – сильный рывок сбросил меня с кровати, я хоть и отдышался к этому времени, совершенно не хотел никуда больше идти, тем более с ним.

– Я умер, не трогайте больше меня, - я лежал на полу и не собирался вставать.

– Мистер Стоун вы поможете мне? – голос генерала раздался издалека, словно он подошёл к двери и стал звать кого-то из коридора. Через десяток минут сильные руки вздёрнули меня в воздух с пола и усадили на кресло, крепко примотав к нему верёвками, оставив свободными только руки.

– И так, начнём с азов, сначала сборка, разборка и чистка оружия, потом основы военного дела, - передо мной положили револьвер, второй такой же оказался в руках генерала, который сел напротив меня.

– Смотри и запоминай, за каждое непослушание утром и вечером будешь пробегать лишний круг.

– Вечером?!!!!

– Да, а ты что думал? Только лёгкая утренняя пробежка теперь у тебя будет?

– Стрельбы мы наверно начнём с тобой со следующей недели, когда ты освоишься с оружием и не будешь держать его словно ребёнок.

– «Это капец, - была последняя мысль, прежде чем я смог сосредоточиться и повторять за быстрыми руками генерала, привычными к оружию, разборку револьвера».

Глава 4 Другой план

– Второй лейтенант ногу выше, - зычный голос генерала, который ни на шаг не отступал от своего плана, мучал меня второй месяц, за это время я не только окончательно не возненавидел армию и всё, что с ней было связано, но и также себя, за то что поменял спокойную и почти свободную жизнь антианиманта, на ученика исповедника, со всеми этими дурацкими правилами и законами. Если бы я знал, когда в минуту слабости захотел побегать, что это в действительности наступит, я бы никогда даже в мыслях об этом не заикнулся. К сожалению действительность превзошла все мои ожидания. Генерал – который от боли и заражения крови должен был валяться в кровати и умолять, чтобы ему кололи морфий, превозмогая себя и своё тело участвовал во всех пробежках (пусть и на коне рядом), так и разминку. Кроме всего прочего каждодневные стрельбы и разбор последних сражений и тех, что были ранее в насыщенной истории империи, он также проводил строго в указанные часы по расписанию, которое он для меня составил.

Я пытался, честно пытался заставить себя ненавидеть ещё и его, как и армейскую жизнь, что он мне устроил, но не мог. Смотреть на человека, который не даёт себе ни капли поблажек, железной волей просто подавляя боль, хотя с каждым днём я видел, как ему становится всё хуже и хуже. Когда он думал, что его никто не видит, его лицо кривила гримаса боли и он осторожничал с ногой, но всё тут же прекращалось, когда кто-то входил в комнату или я спрашивал не нужно что-нибудь ему. Лицо тут же становилось спокойным и безмятежным, словно и не было несколько секунд назад терзавшей его тело боли. Так что как бы я не пытался возненавидеть его, или хотя бы испытывать к нему неприязнь – у меня этого совершенно не получалось – генерал был образцом того, что я пытался в своей время найти в своём отце. К тому же сэр Энтони оказался прав, постоянное нахождение вместе заставляло мою ауру всё лучше и лучше чувствовать колебания его души. Даже когда я осознанно пытался дотронуться до его громадной и насыщенной энергетикой души, моя воля вначале обучения натыкалась на острейшее сопротивление, когда я только познакомился с ним, но вот в последние недели, я всё чаще и чаще мог смешивать свою ауру с его, и его воля не ставила мне барьеры. Так что однозначно польза от занятий с ним была, не говоря уже про то, что Элиза сделала мне вчера комплимент, проведя ладонью по начавшемуся подтягиваться животу, она сказала.

– Ты мужаешь Рэджи – это так сексуально.

Вот так, ненавидя то, чем мы с ним занимались, но уважая и признавая сильного и волевого человека, мы готовились к событию, которое должно перевернуть обе наши жизни. Сэр Энтони видя мои способности к совестной синхронизации дал нам ещё месяц, чтобы стать ещё ближе и я смог поймать полный резонанс с душой генерала. Вот только я решил несколько изменить планы, стараясь не думать, к чему это потом приведёт, мне крайне не хотелось убивать человека, который воплощал в себе все качества того, кем бы я хотел стать в будущем.

– Мистер Стоун, у меня к вам просьба, - я выкроил время среди постоянных занятий и нашёл «якобы своего» инженера. Почему «якобы», потому, что я пытался обращаться к нему с просьбами пару раз, но он всё время отнекивался, что ему за это не платят и вообще он занят. В этот раз я решил или настоять на своём, либо расстаться с ним. Какой смысл мне от инженера, который ничего для меня не делает?

– Какая мистер ван Дир? – инженер обитал в хорошо оборудованной мастерской, занимаясь каким-то большим механизмом. Он обернулся ко мне, с маленьким пинцетом в руках и с увеличительной линзой на одном глазе, которая была часть хитроумного механизма его шляпы.