Испытание огнём
Шрифт:
– Семнадцать попыток в меня вселиться, - задумчиво сказала Кайшу. – В упорстве народу Алайна не откажешь. Если бы они так же настойчивы были, договариваясь миром…
– Каким миром?! – не выдержала Джейн. – Любой из них – убийца-серийник, а этот Кьюген – хуже Маркуса! Если вы им поверите…
– Шайис-Огонёк, все видели то же, что и ты, - бесстрастно отозвалась Кайшу. – Спокойно, о стражи! Дайте же сказать гостям из Алайна. Двадцатая попытка… моя вежливость не беспредельна, о алайналь.
Ледяная стена расширилась вдесятеро, прорастая острыми зубцами в сторону чёрной взвеси. В мозгу Джейн колыхнулось чужое возмущение, медленно сменяющееся оторопью и страхом.
– Вы убили
Чужой страх (Джейн только потому его и выносила, что изнутри поднималась яркая злая радость) сменился удивлением и возмущением. «Это была кучка дикарей и их никчёмные хибары и лодки! Рядом с Алайном, с новой жизнью нашего народа… Ты знаешь, что мы можем… что могли, пока наши солнца не погасли?!»
– Я знаю, чего вы хотите, - отозвалась Кайшу, и от её голоса Джейн стало не по себе – он и раньше приятным не был, но теперь вдавливал в стену. – Алайн зовёт вас и ждёт. Что же… лучший из проводников уже слышит мой зов – и он придёт сюда.
Хассинельг, коротко вскрикнув, прижал Джейн к себе и попытался спрятать за спиной и вскинутым посохом. В зале медленно темнело, и становилось всё холоднее – но не снаружи, а… будто изнутри, из своих же костей. Многоглазая тень с когтистыми лапами выскользнула из стены.
– Все, кому больно от Мрака и Пустоты, пусть же выходят быстрее! – линза налилась ярким белым светом, и холод на миг отступил, а тени – их были сотни, если не тысячи – попятились, втягиваясь в изгибы орнамента. Часть огней – сияющие посохи стражей – по краям провала погасла.
– Джейн, беги! – громко прошептал Хассек. – Ты не знаешь, кто сейчас…
– Тут суд. Приговор… я его не пропущу, - отозвалась Джейн, выходя из-за его спины. Взгляд шестиглазой тени равнодушно скользнул по ней. Строй пришельцев уже сливался в стену мрака – очень холодную стену. Она закручивалась по вертикали, поднимаясь спиралью к темнеющей линзе, и холод нарастал. Что-то сверкало в медлительном чёрном смерче… может быть, их было два, и один изнутри искрил зеленью. Два ледяных потока текли по залу, и Джейн чувствовала, как цепенеет. Перед глазами мелькнули тела, рассечённые гигантскими когтями, силуэт ящера, выедающего внутренности и с хрустом грызущего пальцы… обезглавленные туши бизонов у реки… горка чёрных перьев в полукруге когтистых лап… кадры из новостей – разодранные ксенотварями глайдеры, растёрзанные трупы на улице… Белая вспышка в центре линзы сверкнула ярче, отгоняя морок. Только её и видно было в темноте – и луч, идущий из неё и упирающийся в комок чёрной взвеси. Струящаяся чернота замерла. Прядь волокон скользнула сквозь прозрачную «плоть» линзы – и кристаллоиды исчезли, только вопль ужаса долетел до Джейн – издалека, сквозь густой туман. Спираль черноты отступила, уходя в стены, и от ослепительного света девушка зажмурилась.
– Вы видели, о стражи Равнины, - услышала она бесстрастный голос Кайшу. – Ук-Хеммайи и Укшу согласны с нашим приговором. Всё, что мертво, уходит за ворота Ук-кута. Ук-Хеммайи открыл их для преступников-алайналь. И воля Укшу такова, что ворота не откроются снова. Приговор для каждого из алайналь – и стражи Ук-кута уже их ждут. С теми же, чьи тела захвачены, мы поступаем по своему закону. Избегайте убивать невиновных!
– Да усилится двадцатикратно Сердце, Хранящее и Хранимое, - услышала Джейн в наступившей тишине странный щёлкающий голос. – Каждый, кто был тут, всё видел. Кто не был, узнает сегодня же. Каждый алайналь будет схвачен для суда!
– А… - заикнулась было Джейн, но голосовые связки не послушались. Только сейчас она поняла, что её
трясёт, и на ногах она стоит, только цепляясь за посох Хассека. Стражу было немногим лучше, но он удачно прислонился к стене.– Хвала т-той, кто может призвать Богов Смерти, - прошептал он, глядя в пустоту. – И пятнадцатому, к-который приходит сам. Т-только он нас и прикрыл. Ид-дём отсюда, Джейн. Опирайся на меня. Вдвоём выстоим.
…Тёплая вода струилась вокруг тела, но казалось, что проходит насквозь, выполаскивая из мозгов чужую грязь и тысячелетний холод. «Боги Смерти… Вот они какие,» - думала Джейн; в реальности этих существ сомневаться как-то не получалось. «А кто-то из стражей ещё мог говорить с Кайшу… и сюда, в купальни, не пошёл!»
В это место – довольно странное, на самом деле, и вряд ли предназначенное для купания – скорее, тут был производственный цех… когда-то, пока его не обвешали цветными камешками и ленточками… сюда пришли не только Хассек и Джейн. В других бассейнах, наполненных явно не водой, отмокали инсектоиды, моллюски, что-то ещё бронированное, сплетённое из нитей и вовсе неописуемое. Переговаривались тихо – прикосновение Богов Смерти всех привело в оторопь, и из неё нелегко было выйти.
– Здорово ты держалась, - криво ухмыльнулся Хассек; его острые зубы давно уже не пугали. – Когда рядом открыты те ворота, любой испугается. Вот не думал, что Кайшу позовёт их обоих прямо в Зал Пламени! И они пришли…
Джейн передёрнуло. Существо, которое может позвать богов – и они подчинятся… это было похлеще странных обликов и просачивания сквозь стену. В мозгу мелькнуло, что «Пламя» - по-местному, похоже, реактор, - и не стояла ли Джейн только что над реакторной шахтой… и не оттуда ли бьёт луч, который виден каждое утро – и заменяет Равнине солнце… но тут же вспомнилось про двадцать попыток вселения вот в это вот – и её передёрнуло снова. «Сильные тела… да, куда сильнее… а вдруг…»
– Хассек! А что, если алайналь вселятся в тех богов… или в тени с когтями? Это же будет полный…
– Вселятся в Открывающих ворота?! – незнакомый страж, гуманоидная амфибия, повернулся к ним. – В стражей-на-границе?! Таких шуток я ещё не слышал! А если ты всерьёз… наставник твой мух ловит вместо дела. И кто ему тебя доверил?.. Алайналь ищут тепло и живые тела. Никто из Икси не жив, а мертвенный холод – их кровь. А попытавшийся вселиться в одного из Открывающих… он узнает, что такое ужас, и насколько глубока его пропасть.
– В Кайшу они вселиться пытались, - проворчала Джейн, поборов смущение. – А она тоже не… беззащитная мушка!
– Хранящее Сердце милостиво и терпеливо к глупцам, - существо широко раскинуло лепестки внешних жабр. – Особенно – пробираясь к истине. А у Открывающих ворота для терпения и милосердия нет причин. Даже если бы они к такому были склонны. Хассинельг! Ты как стал наставником?!
– Все отказались, - сердито ответил Хассек, придвигаясь к амфибии. – Тут столько сильных и мудрых, а за дело взяться некому! Зато потом так и набегают тыкать пальцами. Ты, страж Уг-Гуллурру, много обучил диких лучевиков из Тлаканты?!
– Из… - амфибия уставилась на Джейн, а та с трудом удержалась, чтобы не накрыть лицо ладонью… потому что не определилась, чьё именно лицо – своё или Хассека! «Он так и будет это брякать, где надо и не надо?! Его же даже не спрашивали, кто я!»
– Взялся – работай, - буркнул Уг… дальше Джейн не взялась бы воспроизвести – и отплыл на другой край бассейна. Девушка уставилась в тёмный потолок.
– Хассек! Вот обязательно хлопать языком?!
Страж уставился на неё, будто она отрастила щупальца.