Испытание правдой

— С вами все в порядке, мэм? — спросил мальчишка.

Я коснулась правой щеки. Она была мокрой.

— Не совсем.

Я полезла в сумочку, достала пять долларов и поблагодарила его за помощь.

Дом стоял темный, с закрытыми ставнями. Девять двенадцать на часах. По меркам Дэна, это была сверхпоздняя тренировка. Прежде чем распаковывать пакеты с продуктами, я прослушала автоответчик. Никаких новостей о Лиззи, только Джефф подтвердил, что в понедельник выезжает в Бостон и уже договорился о встрече с детективом Лиари.

— Он заверил меня, что сможет попридержать «Бостон геральд» еще несколько дней. За уик-энд я переговорю кое с кем из своих коллег, и мы посмотрим, есть ли какие-то юридические зацепки, чтобы остановить публикацию.

Черта с два. И хотя в глубине души я оценила старания Джеффа обойти Первую поправку [57] , все-таки мне была неприятна мысль о том, что им руководило лишь отчаянное желание скрыть тот факт, что его сестра делала аборт, поскольку это шло вразрез с идеологией Шэннон.

57

Имеется в виду Первая поправка к Конституции США, гарантирующая гражданские свободы, в том числе свободу слова и печати.

Я заглянула в свой электронный почтовый ящик. В основном мусор, если не считать приветствия от Марджи, отправленного из медицинского центра «Хемоленд».

Привет, дорогая!

Только что вернулась домой с очередного сеанса химии. Похоже, доктор Аптека нашел-таки на последнем снимке МРТ что-то маленькое, серое и аморфное в нижней доле и хочет это уничтожить. По его словам, ничего угрожающего, но, как и положено настоящему онкологу, он перестраховывается. Так что, проведя полдня под ядовитой капельницей, я наконец-то дома, сижу перед телевизором, смотрю жуткое реалити-шоу — представь только, шесть парочек заперли в бывшей тюрьме строгого режима — и думаю: что это ты притихла? Ты еще не прочитала книгу-ужастик? Если да, позвони мне срочно, чтобы мы могли обсудить стратегию.

Скучаю по тебе. Жаль, что не можем сейчас пропустить по паре мартини… лучший анестетик.

Целую, М.

Опять химия… и что-то маленькое, серое и аморфное в нижней доле. О господи, этого еще не хватало. К черту книгу. В сравнении со всем остальным это был сущий пустяк… во всяком случае, именно в этом я собиралась убеждать себя ночью.

Я как раз заканчивала с ответом на письмо Марджи, когда послышался шум подъехавшей машины. Отправив почту, я спустилась вниз. Дэн заходил в дверь. Казалось, он удивился, увидев меня дома.

— Разве ты не завтра собиралась вернуться? — спросил он.

— И тебе тоже «здравствуй».

— Извини, я просто не ожидал…

— Разве ты не получил мое сообщение?

— После тренировки забыл включить сотовый.

— Ты так долго тренировался?

— Встретил в клубе Элиота Биксби. Выпили пивка потом. Элиот Биксби, заведующий отделением дерматологии в медцентре Мэна, всегда казался мне напыщенным бараном.

— Я теперь на пушечный выстрел к дерматологу не подойду, — сказала я.

— Да, мне эта мысль тоже приходила в голову, но мы столкнулись с ним в раздевалке, и он предложил выпить, так что… мне не хотелось возвращаться в пустой дом. Есть какие-нибудь новости из Бостона?

Я покачала головой.

— Как прошла беседа с Лиари?

— Он задавал неприятные вопросы.

— Например?

— Считаю ли я, что у нас счастливый брак?

— Он меня тоже об этом спрашивал, — сказал Дэн.

— Я знаю. И что ты ответил?

— Правду.

— А именно?

— Ну, а ты как думаешь?

— Скажи мне.

Он опустил глаза и уставился на мыски своих ботинок.

— Я сказал, что мы очень счастливы. А ты?

Пауза. Он избегал встречаться со мной взглядом.

— Я сказала то же самое. У нас счастливый брак.

Глава четвертая

Из Бостона по-прежнему не было новостей. Весь уик-энд я продолжала названивать Лиззи на сотовый, но каждый раз натыкалась на голосовую почту. И вдруг, в воскресенье днем, кто-то ответил:

— Да-а, чё надо?

Это был мужчина неопределенного возраста. И явно нетрезвый.

— Я бы хотела поговорить с Лиззи Бакэн, — сказала я.

— Кто это, черт возьми?

— Это ее мать. А вы кто?

— Не важно.

— Где моя дочь?

— Откуда мне знать.

— Она у вас?

— Хорошо бы.

— Вы ее где-то удерживаете?

— Ты, дамочка, в своем уме?

— Где она?

— Эй, кончай орать.

— Где она? — крикнула я. — Что вы с ней сделали?

— Точно чокнутая. Я ничего не сделал…

— Тогда почему у вас ее телефон?

— Нашел.

— Где?

— На улице.

— Где эта улица?

— В Бостоне.

— Где именно?

— Дамочка, что за допрос?

— Моя дочь пропала. Это ее телефон.

— Я нашел его в Гарденз.

— В Паблик-Гарденз?

— Ну да.

— А вы не видели там женщину лет двадцати пяти, с короткой темной стрижкой, среднего телосложения…

— Дамочка, я просто нашел телефон. Это понятно?

Связь оборвалась. Я нажала кнопку повторного вызова, но в трубке раздались частые гудки. Я тут же перезвонила на сотовый детектива Лиари, извинилась, что отвлекаю его в выходной день. Когда я объяснила, что произошло, он сказал:

— Дайте мне пару минут. Я свяжусь с нашими ребятами.

Он перезвонил мне через час и сообщил, что телефон вывел на бездомного, который жил в парке. Его уже задержала патрульная машина, и он божится, что нашел мобильник Лиззи недалеко от своей ночлежки.

— Если это так, то, возможно, нам повезет, и мы обнаружим ее среди постоянных обитателей Гарденз. Пока мы с вами беседуем, наши люди прочесывают парк.

Но поиски ничего не дали, а задержанный, как оказалось, был хорошо знаком местным копам. Его считали вполне безобидным, поскольку он редко бывал трезвым.

— Мы показали фотографию Лиззи всем, кто ночует в Гарденз, — сообщил мне Лиари. — Никто ее не опознал… но тот факт, что ее телефон нашелся сегодня, говорит в пользу того, что она могла быть неподалеку от парка в последние день-два. Это, конечно, не доказано, но я готов спорить, что она обронила телефон не меньше суток назад. Этот тип клянется, что нашел его под скамейкой… и, как бы мне ни хотелось прищучить сукина сына, боюсь, он говорит правду.

На следующий день мой телефон зазвонил в восемь утра, Я схватила трубку. Это был детектив Лиари.