Испытание славой

И рядом со мной упал на соседнее кресло второй уставший человек. Мы молча сидели, даже не шевелясь.

— Договорился? — наконец уставшим голосом спросил меня он.

— Это было нелегко, — едва шевеля языком, ответил я, — герцог Андрийский и Антонио д’Алессандро настоящие монстры, торговались словно за свою жизнь.

— Антонио д’Алессандро лучший, кого ты можешь найти, если нужно заключить сделку, — слабо улыбнулся граф Латаса, — король Фердинанд знал, кого посылал на переговоры.

— У вас как дела? — вяло поинтересовался я.

— Комендантский час и совместное патрулирование с нами тех районов, которые контролируют обе семьи начнётся с понедельника следующей недели, — обрадовал меня он, — но мне тоже пришлось пойти на уступки.

— Что конкретно? — поинтересовался я и когда он перечислил, я махнул рукой, всё было не сильно серьёзно.

— Подписывайте Сергио, я согласен, — ответил я, — и проследите пожалуйста за всем лично. Всё же ломать руки всем подряд может и правда обернуться для нас проблемами.

— Папа правда это одобрит? — поинтересовался он.

— Папу на данный момент интересует только то, во что он будет одет и как будут смотреться камни в его тиаре во время торжества, — хмыкнул я, — так что я ему скажу, всё на благо празднования.

Вспомнив о ещё одном задуманном мной мероприятии, я позвал слабым стоном.

— Пау-у-ула!

Дверь быстро открылась и в проёме показалась приятная во всех отношениях мордашка.

— Звали, сеньор Иньиго? — на людях она всегда обращалась ко мне только официально.

— Зайди, — пригласил я её сесть напротив двух уставших мужчин и когда девушка чинно это сделала, аккуратно присев на краешек дивана, с ровной спиной, со скрещёнными ногами и скромным взглядом, я понял, что уроки Камиллы ей явно идут на пользу.

— У меня к тебе просьба, — обратился я к ней, — возьми охрану, обойди все гильдии врачей и аптекарей, договорись с ними чтобы все вышли на день торжеств и внимательно следили за теми людьми, которых благословит лично папа. Пусть проследят за ними, осмотрят их и по возможности вылечат. Деньги за каждого клиента заплатим мы, а самих этих людей они будут лечить бесплатно, ничего им не объясняя. Всё под отчёт тебе.

— Эм-м-м, сеньор Иньиго, — задумалась девушка, — я могу этим заняться, а можно узнать, зачем вам это делать? Я не понимаю.

Я не успел ответить сам, как это сделал граф Латаса.

— Всё просто милая сеньорита, — хмыкнул он, — после того чуда, которое явил папа после дня своих выборов, вылечив Иньиго, который не мог ходить много лет, или успешно притворялся, тут я уже и сам не знаю этого.

— Но-но! — возмутился я, — наговариваете тут на инвалида!

— В общем, скорее всего на церемонии будет очень много больных, так что если даже часть из них будет вылечена врачами, всё это припишут чудесам, исходящим от папы, что неизменно поднимет его авторитет среди простых людей. Гениальный план изворотливого и коварного ума. От меня лишь оценка «браво» и непонимание, зачем ему нужен какой-либо советник.

Закончил граф с весёлой улыбкой на лице, показывая, что он шутит насчёт последних своих слов. Паула же изумлённо смотрела на него, затем перевела свой взгляд на меня.

— Сеньор Иньиго, а можно если я хорошо выполню ваше задание, вы тоже подарите мне дом в Аликанте, как и Бартоло? — попросила она, — свой я так поспешно продала, а мне бы хотелось куда-то возвращаться по приезде в город.

— Разумеется, — согласился я.

— Тогда я вас оставлю, — она поднялась, сделала книксен и удалилась, идя неспешно и величаво.

— Хорошая девушка, — заметил граф, когда она ушла, — но только для тебя Иньиго.

— Мне большего от неё и не нужно, — пожал я плечами, — верна мне, этого более, чем достаточно.

— Тут трудно с тобой поспорить, — вздохнул Сергио, — тебя интересуют подробности переговоров с Орсини и Колонна?

— Да, разумеется, рассказывайте пожалуйста, пока мы приходим оба в себя, — попросил я его.

Сергио закрыв глаза стал вспоминать и передавать мне не только смысл его переговоров, а также эмоции людей, которые он при этом считывал и вероятные их мысли при этом. Его чёткий, подробный и главное невероятно информативный ответ ещё раз меня убедил, что я не зря согласился на его предложение, сделать его герцогом в обмен на его услуги. Граф Латаса оказался и правда очень ценным кадром. Об этом я ему и сказал, когда он закончил.

— Ты лучше подумай Иньиго, чем ты можешь заинтересовать Наполеоне Орсини, — хмыкнул он, — он явно слишком близко к сердцу воспринял мои слова о том, что ты сделаешь меня герцогом. Он страстно желает того же самого.

Я тяжело вздохнул.

— Я даже для нас Сергио ещё даже не думал над этим, сами видите, как мы заняты, чтобы ещё про Орсини думать. Но спасибо, что сказали, это важное наблюдение.

— Да, поскольку, судя по их поведению, они не сильно рады твоему возвышению, — заметил он, — хотя во всём этом я чувствую некую недоговорённость, словно от меня, что-то скрывают.

— Это так и есть Сергио, — согласился я с ним, — пожалуй я расскажу вам обо всех нюансах этой сделки сейчас, чтобы вы были в курсе, кому и что нужно говорить.

Следующий час я удивлял графа размахом своей задумки, и он всё с большим изумлением смотрел на меня, словно увидев меня впервые.

* * *

24 августа 1458 A . D ., Рим, Папская область

Утром следующего дня, после объявления комендантского часа, а также о введении патрулей в городе ознаменовалось сразу несколькими событиями, которым гражданам Рима пришлось стать невольными свидетелями. Во-первых, каждое утро по водам Тибра и раньше плыли трупы убитых ночью людей, но сегодня их было сотни. Сломанные конечности, перерезанные горла утопленников явно говорили о том, что они не сами выбрали такой путь уйти из этой жизни, во-вторых, в каждом уголке города, даже в инсулах, туда, где никогда раньше не заходила городская стража, теперь несли патрули швейцарские наёмники в полном боевом облачении, которые за малейший косой взгляд в свою сторону выхватывали оружие и шли разбираться с обидчиком. Так что нужно ли говорить, что порядок стал воцаряться хоть и весьма кроваво, но очень быстро.

Несколько банд клюнувших на мнимую малочисленность патрулей, попытались было дать им отпор, но тут же звучал сигнальный рог, который был у каждого главы патруля и уже весьма скоро быстрый отряд из трёх сотен наёмников, прикрытых всадниками и арбалетчиками, появлялся на месте события и быстро наводил порядок.

В-третьих, совместно с этими патрулями, но в более престижных районах города выходили и отряды римских аристократических семей, которые весьма лояльно относились к тому, что швейцарцы ломали рук и ноги тем, кто нарушал порядок. А уж когда руки и ноги стали ломать самим швейцарам, тем, кто решил взять взятку и отпустить нарушителя, даже самым тупым стало понятно, что префект города за месяц своего правления, который ему отвёл папа и правда решил соблюсти все клятвы, что он давал на церемонии своего введения в должность.

Многие, разумеется, затаили на него обиду, за столь ясное самоуправство и решительность в наведении порядка, но большинство отнеслось к этому спокойно, поскольку это было всего на один месяц.

Ну и главное, в-четвёртых, по городу стал ходить упорный слух, что по ночам по улицам Рима стали ходить одетые в одну ночную сорочку красивые девицы с золотым украшением на шее, и что удивительно, ходить безопасно! Но в такие враки никто не верил, поскольку в городе, столетиями, раздираемыми резнёй великих семей, а также в котором орудовали сразу несколько жестоких и наглых банд, такое было попросту невозможно.