Испытание
Шрифт:
Быстрое движение – и вырвала из моих рук.
– Эээ, и всё? Хм… Признавайся, Мария Бронс! Я как твоя подруга, должна узнать имя этого Казановы!
Залилась краской. Зарылась лицом в цветы. Отпустила сознание, рассудок. Впивалась, впивалась ароматом, самым невероятным, хмельным ароматом на свете, впивалась и тонула в безумии, эйфории, в хаосе счастья.
– Ну, Мария! Я обиделась на тебя!
– Прости… - едва слышно пробормотала, на мгновение выныривая из царства сумасшествия. Ровно настолько, чтобы бросить умоляющий взгляд на подругу, а затем,
***
– Привет, Мигель!
– Привет.
– Как твои результаты? Они же вчера пришли?
– Да. Уже лучше.
– Что говорят?
– Назначили новые препараты и целую кучу процедур.
– Ясно...
– Только измучают меня.
– А Луи что говорит?
– Сказал, что со всем сам разберется.
– Вот и не переживай.
– Матуа меня не усыновит…
– Что?
– Приходили из соццентра. Мне нашли семью.
Молчу. Оторопела.
Так быстро?... Хотя, наверно, глупо медлить… Все равно уже его мать не вернуть.
Тяжело сглотнула, с последних сил проталкивая ком боли.
Матуа… Луи не может… Без привязанностей…
– Просто, ему нельзя…
– Знаю, он объяснял, но все равно не понимаю…
Я тоже не понимаю, не хочу понимать, но…
Но что наше слово против его?
– Надеюсь, все образуется.
Хотя… зачем мы ему? Две обузы? Вольному, молодому, богатому, вечному …
Два ярма на шею?
Разве бы вы согласились?
– А если бы я усыновила тебя?
– Правда?
– Ты бы хотел?
– Мне еще сложно думать на эту тему. Но, думаю, да… Хотя, зачем я тебе?
– Хочешь, я поговорю на эту тему с соцработниками?
– Если ты этого хочешь…
– Хочу.
– Давай…
***
Утро второго дня. Утро вопрос и пререканий.
Не понимаю, никак не понимаю, почему они так отреагировали на мое просьбу?
Калека,… без нормально работы, высокой зарплаты, отдельной квартиры или дома.
Хотя, наверно, я просто заигралась в романтика. А лишать ребенка всех этих привилегий не имею права. Да и кто сказал, что они будут хуже относиться к нему, чем я?
Не знаю…
Мечты мечтами, а жизнь жизнью.
Хотя еще раз попытаться никто не запрещает, ведь так?
***
Неспешно выкатилась из лифта и направилась в свою палату.
Скоро придут мои родители, и я искренне надеюсь на их поддержку. Моральную. Моральную! Денежной обузой я не позволю ему быть. Нет, сама справлюсь. Спасибо…
– МАРИЯ! – окликнул меня знакомый голос.
Испуганно обернулась.
– Луи?
Среди белого дня?
Торопливо подскочил ближе.
– Что ты творишь?
– Что? – не могла я поверить своим ушам. Глупые попытки сообразить. – Что не так?
– Какого ты звонила в соццентр насчет Мигеля?
Поморщился. Поморщился, но не от злости. От боли?
Капельки пота на лбу, мутные глаза. Бледные,
сухие губы...– Тебе плохо?
– Нет, - резко отрезал.
Присел рядом на корточки. Снизил тон, переходя на шепот.
– Зачем ты им звонила?
Тяжело сглотнула.
– А почему я не могу его усыновить?
– Я подыскал мальчику добрых, заботливых родителей. Обеспечу отличное будущее. У него будет все отменно. Я всегда смогу за ним следить и опекать, пусть даже сохраняя этот факт в глубочайшей тайне.
– Я тоже смогу…
– Зачем? Зачем это тебе? У тебя своя семья будет… - едва слышно добавил, - муж, дети…
Нервно хмыкнула. Дернула колесо, желая отъехать назад, … уйти.
Удержал.
– Не психуй. Я, просто, мыслю трезво. Мария. Трезво!
– Это - не трезвость, а полный бред!
Немного помолчал. Тяжелый вдох.
– Думай, как хочешь, но больше не вмешивайся и не баламуть Мигеля. Прошу…
Резко встал и направился к лифту.
Даже прощального косого…
Не сдержалась от смеха…
В последний момент, впрыгивая в кабину, все же повернулся и игриво подмигнул.
– Э,э, э… - вдруг послышалось где-то сбоку.
Лили…
– Это Матуа был? Или мне показалось?
– Матуа.
– Ублюдок. Чего он приперся? Мальчик только стал в себя приходить. Словно игрушка: хочу прихожу – хочу нет.
– Он просто не мог…
– А ты откуда знаешь?
– Сказал…
– Хм, не знаю, не знаю…
***
Ох, почему, почему? То ли чтобы окончательно додушить Луи, то ли, просто, чтобы еще раз его увидеть, я явилась к Мигелю в палату.
– Мария?
– Луи…
– Так, стоп, барышня. Если Вы пришли меня убеждать в том, чтобы я поменял, пересмотрел свое решение, то и не надейтесь. Не пытайтесь, это всегда глухой номер. Я еще в здравом смысле. И принимать решения могу сам.
– Матуа, по-твоему, я не смогу быть ему достойным опекуном? Не смогу воспитать? – тут же бросилась в атаку.
– Я тоже хочу к ней, - едва слышно пробормотал Мигель.
– Я считаю, что ты, Мария, будешь отличной матерью. Но не в этом случае… Нет. И еще раз НЕТ. Эмоции эмоциями, а принимать важные решения следует согласно предписаниям холодной логики и трезвого рассудка.
– Ты не прав.
– До сего дня я отличался тем, что был всегда прав в своих решениях.
– Ну, ну. А вчера напиться и прийти ко мне в таком состоянии – это тоже правильное решение?
– Девочка моя, не смешивай всё до кучи, - нервно фыркнул и прошелся к двери.
Злобно ухватился за ручку. Замер на мгновение.
– Решение принято. И до тех пор, пока я отвечаю за вас обоих, вы будете слушать меня.
Короткое движение – и двери захлопнулись за ним, скрыв от наших взоров черствого, бездушного судью…
Вот напыщенный павлин! Ишь, как заговорил! Всезнающий оракул, который никогда не ошибается.
Лихорадочно задергалась в своем кресле, выкатившись из палаты, спеша за этим умником.