Испытания любимого кота фюрера в Сибири

Отсутствовал грохот, дребезжание и лязг.

И запахи, оставшиеся после ремонта, были вполне терпимы.

В подвалах еще не успели завестись мыши, угрожающие ценности уникальных экспонатов.

А хвостатые сторожа успели поступить на службу без резюме и конкурса, не претендуя на жалованье.

Часть четвертая Тевтонец – гордость России и убийственная мировая сенсация

Четырнадцатый этап. Испытание скукой

1. Эксклюзивные инсургенты

Заповедная архитектурная зона, воссоздающая подлинный уголок Иркутска середины девятнадцатого века, дала раненому коту и беременной кошке необходимый покой.

Семейная пара с молчаливого позволения администрации поселилась на музейной территории.

Аристократ отлежался в полуподвальном логове, куда заглядывали только главная хранительница и заведующий хозяйственной частью.

Посторонним вход был строго запрещен.

Внешний суетный мир почти не соприкасался с образцами деревянного зодчества, расположенными на краю старой части города.

Приходили вездесущие иностранцы и восторгались резными наличниками с языческими оберегами, ставнями с узорами, точеными балясинами, коваными решетками водостоков.

Экскурсионные автобусы регулярно доставляли любопытствующее пополнение.

За разноголосыми группами зарубежных туристов следовали классы шаловливых и неугомонных школьников, неохотно приобщавшихся к истории родного края.

Больше всего хлопот и беспокойства доставляли столичные высокопоставленные персоны в сопровождении мэра или губернатора.

Аристократ и Дина избегали людей, показываясь на глаза только смотрительницам, и то после окончания времени, отведенного для посетителей.

Беременная Дина все реже и реже появлялась на людях, предпочитая отлеживаться в кладовой среди предметов, не вошедших в постоянную экспозицию.

Аристократ, с присущей элитным котам скромностью, тоже не афишировал свои несомненные достоинства.

Элитный тевтонец постепенно набрал прежнюю боевую форму.

От кисломолочной травмы не осталось и следа. Боль в спине прошла.

И все благодаря Дине.

Беременная кошка день за днем неутомимо и старательно вылизывала ушибленного кота, снимая ломоту и судороги. Языковый массаж и целительная слюна оказали терапевтическое воздействие.

Элитный тевтонец и верная спутница втянулись в размеренный, строго регламентированный еженедельным расписанием неспешный музейный ритм.

Мемориальный комплекс был посвящен первым российским классическим революционерам. Не бунтующим крестьянам, не выдержавшим угнетения, не буянам-казакам, ищущим вольных земель, не раскольникам, готовым умереть за старую веру.

А дворянам, возмечтавшим свергнуть иго самодержавия, разогнать жандармское управление, ликвидировать крепостное право, дать народам огромной империи конституцию, республиканское устройство и выборную (по-честному) власть.

Уникальное, чисто русское явление: диссиденты из высшего сословия, представители древних и славных родов. Князья, графы, бароны. Герои Отечественной войны 1812 года, армейская элита – от генералов до прапорщиков.

С теоретическим фундаментом, выстроенным на европейских идеях: свобода, равенство, братство.

С дерзкими революционными планами: вооруженное восстание, штурм царского дворца, убийство всех членов императорской фамилии, массовый террор против сатрапов.

Благородные господа, которым полагалось делать придворную карьеру, выслуживаться, превращаясь в казнокрадов и мздоимцев, записались в народные благодетели.

А красавцы офицеры, устав изнурять роты парадной шагистикой, отдали приказ к бою в мирное время.

В пасмурное декабрьское утро 1825 года отчаянные головы, одержимые жаждой справедливости, вывели на Сенатскую площадь, на берег реки Невы гвардейские полки.

Три тысячи человек.

Но солдаты с заряженными ружьями так и простояли бессмысленно целый день в каре возле монумента основателю новой столицы.

Дворяне, посягнувшие на вековые устои, так и не решились пролить кровь правящего класса – кровь родственников, соседей, однокашников, сослуживцев, друзей и собутыльников.

И только поручик в отставке, назначенный в цареубийцы, не добравшись до коронованной особы, застрелил с досады генерал-губернатора. Полководца, имеющего немалые заслуги перед отечеством и пользующегося уважением у низших воинских чинов.

Отставной поручик, бретер и гуляка, еще уложил наповал из пистолета командира лейб-гвардии Гренадерского полка.

И легко ранил какого-то щеголя из свиты.

Неизвестно, сколько бы пуль истратил молодой человек, вошедший в азарт, если бы не вмешался наследник, занявший престол закону вопреки.

Новый правитель не стал разводить церемоний и приказал расстрелять нерешительных противников из пушек.

После второго залпа каре рассыпалось, и глупые солдаты, приведенные на площадь умными офицерами, в панике разбежались.

Мятеж был подавлен за полчаса.

К дворянам, понаторевшим в сочинении пламенных манифестов, но не сумевшим на практике захватить власть, приклеилось странное, не отражающее сути, прозвище «декабристы».

Декабристы: как будто участники государственного переворота не готовились к безжалостной резне, а отмечали завершение года, наряжая елку к Рождеству. Но вместо картонных игрушек, стеклянных шаров, бумажных гирлянд и разноцветных бус наготове были острые сабли, булатные кинжалы, граненые штыки, масонские стилеты и морские кортики.

Декабристы…

Пятерых, самых ярых зачинщиков, казнили.

Остальных за казенный счет отправили на каторгу в Сибирь.

Рядовых – пешком.

А родовитых преступников, закованных в железо, – на тройках с бубенцами, вторившими кандальному перезвону.

Так большая часть несостоявшихся героев оказалась в Иркутске.

Сменили барскую негу и обеспеченное благополучие на тяжкий изнуряющий труд в сырых темных штольнях серебряно-свинцовых рудников.

Наверняка декабристы оценили бы поведение элитного тевтонца, отказавшегося от гламурного комфорта, охраняемого уюта, сытного быта.

Наверняка заговорщики охотно бы приняли в тайное общество кота, выбравшего свободу.

2. Непреднамеренное кощунство

Пока элитный тевтонец выздоравливал после нелепой кисломолочной травмы, в усадьбе золотого магната по-прежнему сохранялось казарменное положение.

Чтобы скрасить неудобства и поощрить солидарное молчание об исчезновении потомка любимого кота фюрера, провели внеплановую выдачу щедрого аванса.

Деньги – не на пластиковые карточки, а лично в руки – получили все участники добровольной изоляции.