Истинная хозяйка Драконьей усадьбы

— Ты знаешь что это, Эва?

Тейран подозвал меня, протягивая на ладони прозрачный камешек, который я тут же схватила.

— Это нужное! Для узора в колодце. Найдёшь ещё — отдавай мне.

Дракон улыбнулся, глядя на мою реакцию. Ему удалось найти ещё один камешек, и вскоре оба оказались на своих местах.

Пока он заканчивал с грядками, я приготовила ужин и отнесла в оранжерею плетёное кресло с пледом и свечку — чтобы ловить вредителей с комфортом. Ужинали мы практически на ходу, без церемоний устроившись на террасе и оглядывая результат наших трудов.

— Никогда не пробовал такого блюда, — заметил дракон, осматривая кусок сочного пастушьего пирога. — И никогда не видел таких грядок.

Я непринуждённо пожала плечами.

— Обычные грядки. Это от вредителей. В оранжерее кто-то завёлся, перепортил мне весь урожай. Сегодня придётся всю ночь там дежурить. Гардокрылы не справились, придётся ловить самой.

Дракон перестал жевать.

— Я сам подежурю.

— Если ты думаешь, что слабая женщина не справится с обнаглевшими медведками…

— Я думаю, слабой женщине лучше ночевать в своей постели, — припечатал Тейран тоном, не требующим возражений.

Я сдалась. Хочет ночевать на улице — да на здоровье!

После ужина дракон ушёл в оранжерею, а я приняла душ. Среди импульсивных покупок Тейрана нашлось кое-что полезное: чудесные мягкие ночные сорочки и халат. Радуясь обновкам, я улеглась в постель, но уснуть снова не смогла.

Определённо, этот дракон плохо влияет на моё здоровье. Раньше я спала, как убитая, а теперь даже свежий деревенский воздух больше не помогает.

Промучившись пару часов, я надела платье и вышла на улицу, пытаясь рассмотреть, что делается в оранжерее. Внутри было темно, но в неясном лунном свете сквозь стекло были видны силуэты сидящего в кресле Тейрана. Дракон то и дело подбрасывал мышей с ладони в воздух, а те радостно шмякались обратно. Но стоило мне толкнуть дверь, как гардокрылы попрятались по углам, а их кумир принял свой обычный суровый вид.

— Ну как? — шёпотом спросила я.

— Тишина, — ответил он вполголоса.

Тишина и правда была могильная. Даже какая-то неестественная: ни тебе сверчков, ни мотыльков, бьющихся о стекло. Как будто всё живое вокруг попряталось при виде вышедшего на охоту дракона.

Я вздохнула.

— Кажется, никто в здравом уме не покажется на глаза дракону. Иди-ка ты в дом.

Тейран встал, возвышаясь надо мной.

— Эва, ты не будешь ночевать здесь одна.

— Не буду, — примирительно улыбнулась я. — Посижу здесь часок, пока не захочется спать, и вернусь. Иди, не пугай мне добычу.

Дракон с минуту колебался.

— Если что, кричи, — наконец сказал он и бросил взгляд на гардокрылов.

Те сразу выстроились в линию, только что не отдали честь. Вскоре мы с ними остались одни.

Мир вокруг начал оживать. Сначала в соседней рощице коротко пропела что-то ночная птица. Потом какой-то жучок прополз мимо моей ноги. Я сидела, не шевелясь и прислушиваясь ко звукам вокруг.

Мыши принялись со скуки играть в догонялки под стеклянным потолком. Их верещание мешало слушать, но и не давало уснуть. Неожиданно к нему стал примешиваться ещё какой-то невнятный звук.

Я насторожилась, глядя на грядку с луком. Звук повторился, и зелёные ростки одной луковицы ритмично закачались.

Её кто-то грыз. Изнутри. Прямо из-под земли!

Я резко вскочила, хватая зелёный пучок, и с победным воплем что есть сил дёрнула его наверх. Под луковицей обнаружился длинный ход, похожий на нору небольшого зверька. Но где сам зверёк?

Совсем рядом со мной что-то запищало и шмякнулось на землю. Луковица в руке сразу стала ощутимо легче.

42

Я посмотрела под ноги, пытаясь понять, кто же там поймался. На земле сидел чёрный пушистый комочек, блестя вытаращенными глазками-бусинами. Щёки зверька были набиты, как мешки, а под розовым носиком белели два длинных зуба.

Не успела я понять, чего во мне больше — негодования или умиления, как зверёк встал на задние лапы и неожиданно прыгнул на мой подол, пытаясь залезть по нему, чтобы вернуть себе луковицу. Я невольно взвизгнула, стряхивая его и мгновенно запрыгивая на кресло.

Гардокрылы наконец обратили на нас внимание и храбро бросились атаковать зверька. А на меня налетел вихрь, сжимая сильными руками.

— Что случилось?

Тейран схватил меня в объятия, заслоняя от клубка отчаянно верещащих гардокрылов.

— Мышь, — выдохнула я, судорожно цепляясь за него. — Нет, не мышь. Хомяк! Чёрный такой!

— Он тебя укусил?

Я перевела ошалевший взгляд с побоища внизу на дракона, внезапно резко ощутив, как близко друг к другу мы оказались. Его руки на моих плечах и талии, мои — на его груди, и я, всё ещё дрожа, прижимаюсь к нему изо всех сил. Отодвинуться оказалось сложно, как будто моё тело притягивало магнитом.

— Нет, не укусил. Просто прыгнул. Неожиданно, — пояснила я, пытаясь вернуться мыслями к злосчастному хомяку.

Гардокрылы тем временем разлетелись, по-прежнему галдя. На грядке было пусто. Похоже, зверьку удалось отбиться и скрыться в норе, которая теперь была засыпана землёй.

— И как теперь его поймать? — задумалась я, осторожно спускаясь с кресла.

— Подумаем завтра. Тебе пора отдохнуть.

Дракон мягко поймал меня за плечи и направил к выходу. Это оказалось неожиданно приятно — когда кто-то заботится о тебе больше, чем ты сам. Успокоенная этим ощущением, я быстро уснула. Правда, потом всю ночь ловила во сне хомяков, которые выпрыгивали то из одной норы, то из другой, всякий раз убегая от меня.

Проснулась поздно, и Тейран снова встретил меня завтраком — толстенькими блинчиками, которые он не очень ловко переворачивал, ругаясь под нос. Блинчики почему-то получались все разных размеров и форм, что заставляло дракона злиться ещё больше. Но на вкус это не влияло.

— Они потрясающие!

Я уплетала один за другим, добавляя ломтик сыра или намазывая мёдом. Тейран похвалу воспринял молча, но сразу приобрёл более уверенный вид.

— Я поставил в оранжерее магические ловушки. Скоро вредителей не останется.