Истинная хозяйка Драконьей усадьбы

Деревянные ящички были извлечены и выставлены на солнечное место. Ягодки разрезаны, крохотные семечки из них, напоминающие помидорные, промыты.

По моей просьбе гардокрылы через открытое окно наполнили ящички землёй. Периодически я выглядывала, чтобы удостовериться, что внизу все живы. Барон пыхтел, покрывая дорогой костюм зеленью и пылью. Тейран, поглядывая на него, в стороне мастерил какие-то ящики.

А я наконец могла приступить к посадке. Рассовав семечки по ящичкам, начала колдовать над рассадой, с каждым этапом прореживая и рассаживая ростки. Кропотливая работа требовала не только магических затрат, но и внимания, чтобы группировать саженцы по похожим признакам: самые быстрые, самые сильные, необычые — я решила дать шанс всем.

Через некоторое время подоконник лаборатории зазеленел маленькими весёленькими кустиками с цветочками. Клубни первого урожая вряд ли будут больше горошины, но я не отчаивалась — наклеивала ярлыки, расставляла таблички, записывала в журнал данные о каждом кустике, чтобы потом выбрать самые подходящие для работы.

Из сосредоточенной деятельности меня вывел громкий крик Ланвера. От испуга я даже не поняла, что именно он кричит, и бросив всё, кинулась к окну.

— Хомяк! Хомяк! — вопил барон, указывая на грядку. А потом схватил лопату и изо всех сил ударил ей по земле.

Сначало ничего не происходило. А потом что-то чёрное зашевелилось в другом углу грядки. Ланвер кинулся туда, но зверёк проворно юркнул под землю до того, как на него опустилась лопата. Ещё один тут же выскочил в противоположном конце.

Я застонала. Барон беспорядочно молотил по грядке, не обращая внимания на летящие от ударов во все стороны щепки. Он же её уничтожит! А Тейран только смотрит и посмеивается.

Я вихрем слетела вниз по лестнице, но к тому моменту, как выбежала на улицу, спасать уже было нечего.

Барон, тяжело дыша, уронил лопату и смотрел прямо перед собой на раздолбанную грядку. Тейран, пряча усмешку, вернулся к своему занятию.

— Эвалеона, извините, — растерянно пробормотал Айрек, пытаясь пригладить растрёпанные волосы. — Я возмещу ущерб. Просто эти хомяки…

— Ужасные кровожадные звери, — подхватил дракон. — Заставили барона буквально сражаться за свою жизнь.

Ланвер начал наливаться краснотой.

— Ничего страшного, — попыталась я успокоить его. — Эти хомяки и правда кого угодно доведут до белого каления.

— Особенно, если драться с ними лопатой, — опять усмехнулся Тайрон.

Барон стал отчётливо розовым.

— По крайней мере я попытался хоть что-то с ними сделать, а не просто сидел и смотрел!

— Я не просто сидел. — Тейран показал один из ящичков. — Я делал ловушки. Надо же, Ланвер, мне казалось, что ты умеешь пользоваться головой, а выходит, что нет — только грубой силой.

Барон вперил в него угрожающий взгляд, поднял с земли лопату и медленно двинулся навстречу. Тейран поднялся с места, красноречиво закатывая рукава.

— Так, хватит!

Гардокрылы, вереща, окружили меня со всех сторон, так что мой выкрик никто не услышал. Я замахала руками.

— А вы уймитесь! И вы тоже! Да перестаньте же!

Мыши верещали так, будто у ворот ждал какой-то посетитель. Это точно не доставка, сейчас ещё не время.

— Да иду я! Кыш! Сейчас иду! А вы двое, — я наставила палец в сторону противников, сошедшихся совсем близко и испепеляющих друг друга взглядом. — Только попробуйте подраться! Выставлю из усадьбы обоих.

49

Напряжённо прислушиваясь к тому, что происходило за домом, я помчалась к воротам. За ними робко переминалась с ноги на ногу женщина в платке, одна из деревенских, я уже встречала её прежде. При виде меня она с опаской поклонилась.

— Госпожа ведьма, нам бы лекарство.

— Лекарство? — не поняла я.

— Ну травку, знаете? У мужа сильно уж горло болит, глотать не может.

— Э-э, ему бы к врачу, — ответила я, и женщина подняла на меня круглые глаза.

— Да как же! — всплеснула она руками. — Это ж ехать аж в Розбар! А по хозяйству кто будет? Вы лучше дайте нам травку ту самую, ведьминскую.

Наверное, у меня было совсем растерянное лицо, потому что она тут же принялась объяснять.

— Тётка ваша покойная всегда нам травку давала от такой болезни. Заваривали её и пили. Да запасы все вышли уже.

Ах да, кажется, Хартманн говорил, что у Селестии был особый целительский дар. И пациенты её, похоже, теперь тоже часть моего наследства.

— Послушайте, — я вздохнула, — моя тётка была целительницей. Я так не умею. Вам лучше к врачу.

— Да травка-то обычная, лучистик, — зачастила селянка, видя, что я иду в отказ. — Она ж везде растёт, все её знают. Просто тут, на ведьминской-то земле, она крепче получается. Вы нам её дайте, мы дальше сами всё знаем.

Я прикрыла глаза. Мало того, что у меня за домом назревает побоище, ещё этой напасти не хватало. Ну откуда я знаю, что за травку тут называют лучистиком?

— Сами поищете? — вздохнула я, открывая ворота пошире.

Женщина попятилась.

— Госпожа ведьма, я лучше потом зайду за травкой-то. После обеда. Да мне пучок только, не боле.

Селянка торопливо припустила по дороге, и я утомлённо прикрыла глаза. Ну не дам я ей эту травку, и что? Горло само пройдёт через пару дней, а не пройдёт — значит точно нужен врач. Но деревенские всё же исправно снабжали меня едой и помогали с плотницкой работой. Ссориться с ними было не с руки.

Решив поискать эту травку чуть позже, я поспешила обратно за дом. Держу пари, Тейран уже держит барона за горло. Возможно, зубами.

Но на удивление всё было спокойно. Мужчины разошлись на несколько шагов. Ланвер с достоинством поглядывал на дракона, что выглядело немного комично, потому что барон был весь перепачкан землёй.

— Ещё раз прошу прощения! — поклонился он. — Я пришлю работников, чтобы всё восстановили. А сейчас мне надо привести себя в порядок.

Он попытался сбить магией присохший комок земли со своего ботинка, но тот едва задрожал. Еле слышно зашипев, Ланвер пошагал к выходу, сопровождаемый злорадно ликующими гардокрылами.