Истинная избранная для дракона

— Ты их напугала, — пояснил он, опускаясь на соседний валун. — Драконы подшучивают над кем-то, если хотят показать интерес или хорошее отношение. Новость о том, что эльфийка, повелевающая ветром, теперь будет жить здесь, уже облетела весь остров. Эти парни наверное хотели подружиться с тобой, и у них почти получилось.

От веселья дракона мне стало совсем тошно.

— Сложные вы, драконы. Вопросы для вас бестактность, смех — проявление симпатии. А агрессия, наверное, это выражение любви, — проворчала я, подтягивая ноги к телу и обнимая руками колени.

— Напротив, все очень легко. Добрая воля — это добрая воля, юмор — это юмор, а злоба — это злоба. У драконов не бывает доброты и смеха со злым умыслом, как и зла для благой цели. Помни об этом, когда общаешься с остальными.

Звучало и в самом деле просто, но я не могла заставить себя безоговорочно доверять всем вокруг после того, как недавно Эйрик, признававшийся в любви, едва не казнил меня.

— Я бы хотела понимать драконий язык, чтобы освоиться проще, но не знаю, как мне его тут учить, — сказала я и замерла. По сути, озвучила завуалированный вопрос, и теперь наблюдала за реакцией дракона.

Старр улыбнулся и одобрительно кивнул.

— Быстро схватываешь. А диалект наш тоже довольно прост. В нем нет большинства тех смыслов и оборотов, которыми пользуетесь вы, жители континента. Кое-что я могу тебе рассказать сейчас, но думаю, тебе будет проще познавать наш язык в общении с другими, — Старр снова поднялся — ему явно не сиделось на месте, и я покорно встала вслед за ним.

Мы вернулись в библиотеку и провели несколько часов за книгами. Алфавит драконьего языка я уже видела и знала по срисовкам с древних каменных плит, которые хранились в Академии, но большую часть слов давно забыла. Дракон терпеливо объяснял мне их, а заодно показывал, как произносить сложные рычащие звуки, которых в местном диалекте оказалось целых шесть.

Мы выбрались наружу, когда солнце уже спряталось за одним из островов, небо темнело, но туман, стелющийся между скалами, еще пылал рыжим и алым. Я на миг замерла, мне показалось, что земля и небо поменялись местами, но быстро пришло осознание: солнце светило где-то там, за бесконечной пеленой тумана, и окончательно исчезнет еще нескоро.

— Ты отличный наставник, — сказала я по-драконьи, пытаясь подражать агрессивному рыку местных. — Я и не заметила, как пролетело время.

— В краю драконов это… скажем так, моя работа, — ответил дракон по-эльфийски, явно выпендриваясь, — учить юнцов чтению, письму и счету, рассказывать об истории и о мире вообще. А заодно объяснять некоторые правила поведения. По-человечески это, кажется, называется «учитель».

Я сильно удивилась, услышав такое признание. Еще раз посмотрела на изящную фигуру, отметила мягкую походку и длинные узкие ладони, какие бывают у человеческих аристократов. Но несмотря на плавный, если не сказать ускользающий облик, в нем чувствовалась немалая сила. Впрочем, как и во всех, кто теперь меня окружал.

— Мне казалось, что ты разведчик или что-то вроде, — призналась я, ступая на уже ставшую привычной узкую дорожку к дому.

— Был когда-то, — пояснил Старр, и я почувствовала неловкость из-за его откровенности, бьющей прямо в лоб. Похоже, он нисколько не приврал, когда говорил о том, что драконы всегда честны.

— Дальше доберешься сама, — Старр дружески похлопал меня по плечу, но смотрел при этом куда-то вдаль.

— Да… спасибо за помощь, — я кивнула ему и пошла по тропе, ориентируясь уже не столько на зрение, сколько на магическое чутье.

Пока добиралась до нового дома, окончательно вымоталась. Огромное количество воздушных потоков, бьющих вокруг, казалось, без всякой системы, сбивало меня с толку, мешало сосредоточиться даже на камнях под ногами. И когда я зарылась в мягкие шкуры, думала, что сразу усну. Но стоило закрыть глаза, как меня накрыла волна болезненных воспоминаний.

Поцелуи, нежный шепот и смелые обещания, и — топор палача, сверкающий в лучах закатного солнца. Тело охватил холод, но грудь сдавливала духота, и я боялась сдвинуться с места, не зная, чего мне хочется больше — плотнее укрыться или выбраться на воздух. В итоге так и лежала, парализованная внезапной болью и осознанием того, что именно сейчас с оглушительным звоном в ушах рушатся мои представления о счастье. Осознание беспощадно накрывало именно здесь, когда я осталась наедине со своими мыслями и понимала, что спасения искать негде.

Не знаю, сколько я пролежала, мучаясь одновременно от холода и жара, но, когда чувства схлынули, оставив после себя серую пустоту, ощутила, что шерсть под щекой намокла. Утерла слезы, перевернулась на другой бок и наконец угодила в ловушку вязкого, но прерывистого сна.

Глава 3

Проснулась разбитой. Утро встретило зябкой прохладой. Первым делом пошарила в сумке, которую вчера принес Старр. Помимо еды там обнаружился сверток из кожи, в котором лежал новенький чистый блокнот в плотной обложке, несколько грифелей и свернутая вдвое записка.

Покрутив незамысловатый подарок в руке, я улыбнулась: мы со Старром не слишком хорошо друг друга знали, однако он заметил мою привычку делать записи. Короткое послание, судя по подписи, отправил мне вождь. В нем не слишком подробно описывался путь к тому месту, где, возможно, сохранился необходимый мне словарь. Однако, хотя дожидаться мне нечего и можно хоть сейчас отправляться в путь, я почему-то сложила записку вчетверо и спрятала под плотную обложку блокнота. Идти не хотелось — необъяснимое чувство тревоги и ощущение опасности охватывало меня при мысли о том, что придется бродить по давно покинутым обиталищам древних могущественных магов. Бродить в одиночку.

Снаружи холодок пробирался под одежду, оседал мурашками на коже и постепенно приводил меня в чувства. Я присела на камень и всмотрелась в едва заметные сквозь туман очертания рассветного солнца. И вдруг поняла, что смотрю на первый рассвет совершенно иной жизни, но до конца проникнуться торжественностью момента не смогла — банально замёрзла.

Чтобы привыкнуть к низкой температуре, подошла к ручью, водопадом бьющему недалеко от пещеры, и умыла лицо. Его тут же начал колоть легкий горный ветер, и я невольно дернула плечами. Еще раз осмотрелась. Снова идти в город, где на меня устремятся подозрительные взгляды, хотелось еще меньше, поэтому, немного подумав, я все же снова достала лист с указаниями. И, наскоро собрав немного еды в заплечный мешок, двинулась от ручья на север — как и указывал Король.

Если верить его записям, на путь туда и обратно уйдет не больше суток. Правда, неизвестно, сколько времени мне понадобится, чтобы найти словарь. Если он вообще сохранился.

Тропа петляла по низинам, испещренные трещинами бока скал укрывали меня от сильного ветра, но я чувствовала его нарастающий гул с каждым новым шагом. Он будто ощущал мое присутствие, и чем дальше я углублялась в расщелины между скалами, тем острее чувствовала вибрацию, которая казалась какой-то… возбужденной.

Мое одиночество нарушали только птицы, ящерицы и мыши, притаившиеся в жесткой траве. Но тишина не успокаивала. Я мысленно то и дело сравнивала тропы, по которым иду сейчас, с теми, которыми бегала в юности, и нынешний маршрут казался безжизненным.