Истинная на двоих, или Краденая невинность

— Наоборот, — надрывно выдохнул оборотень. — Иди ко мне, — распахнул глаза и они заблестели безумием. Потянув меня на себя, погладил по щеке и коснулся пальцем влажных от его соков губ. — Хочу ласкать тебя, пока ты это делаешь. Повернись ко мне спиной.

— Нога… Я не удержусь, Арман.

— Я буду тебя держать, — обдал жаром возбуждающего дыхания. — Ложись на меня сверху на живот. Хочу трогать твою попку.

Я закусила щеку:

— Это безумие… — но повернулась и перебросила через него ногу.

Вцепившись в ягодицы, Арман подтянул меня к своему лицу и аккуратно раздвинул половинки. Провел пальцем до затвердевшего бугорка, обвел его, погладил и прошелся влажным языком по тому же пути. Погрузил трепещущий упругий кончик в мое нутро.

Так остро и немыслимо порочно, что я едва удержалась от крика, застонала, сцепив зубы, задрожала над Арманом. Сквозь мутное сознание дотянулась до него и, лизнув, накрыла губами.

Неистово и умело он ласкал, посасывал и облизывал нежные лепестки. Рычаще стонал в унисон со мной. До томной боли сжимал пальцами ягодицы, щипал, царапал кожу. Страстно проталкивался в мой рот, глубоко протискиваясь внутрь горячей плотью.

Это сладкое единение отдавалось в теле звеняще-горящей струной. Она натянулась, сковала бедра и вздернула меня, будто стрелу выпустили в цель.

Я выгнулась, в сладкой панике выпустила Армана, боясь укусить, сдавила пальцами его бедра и закричала, отчаянно забившись от ласк.

Он не выпускал мои ягодицы из тесного захвата до тех пор, пока по венам не разлилась мягкая нега. Аккуратно перекинул больную ногу и потянул меня на себя, заставляя лечь спиной на кровать. Поймал мои приоткрытые от тяжелого дыхания губы и смял их в требовательном поцелуе.

Опустив ладонь на грудь, обвел кончиками пальцев ареолы сосков и устремился вниз, продолжая ласкать мои губы и рот. Раздвинул подрагивающие ноги и, протиснувшись между ними, медленно вошел до самого упора.

Я тихо замычала ему в губы, выгнулась навстречу.

Арман вдруг разорвал поцелуй и заглянул в глаза так, будто хотел что-то сказать, но лишь еле заметно улыбнулся. Радужки оборотня блеснули фосфорными вкраплениями, как светлячки в ночи.

— Арма-а-ан… — вытянула я, то принимая его до предела, то отталкивая. И снова качаясь до критической точки, обнимая руками до ломоты мышцах, прижимая бедра к его бедрам, стремясь за ощущениями нового взрыва.

— Лиа… — прошептал оборотень и почти полностью вышел из меня, чтобы снова войти более резко. Хлестко. С чувствительным ударом.

— Скажи… скажи еще… — подалась навстречу.

— Моя Лиа… — возбужденно выдохнул, ускоряясь. — Только моя, — поймал мой взгляд и прожег звериной страстью до жара в груди.

— Безумец… — принимая его, шептала и выгибалась. — Стервец… Мой! — и от массивных, частых толчков взорвалась снова.

Он содрогнулся, зарычал, впиваясь пальцами в мою талию. Излился мощно, замедляя движения внутри. Припал к моей груди влажным от пота торсом, зарылся рукой в моих волосах и прошептал на ухо:

— Как я теперь смогу тебя вернуть?

— Как я теперь смогу тебя забыть? — прошептала в ответ, прижимаясь к нему всем телом.

Глава 22

Лилиан

Какое-то время мы просто молча лежали в обнимку. Арман играл с моими волосами, пропуская пряди между пальцев, а я льнула к его груди, прислушиваясь к биению звериного сердца.

— Ты любил раньше? — захотелось спросить.

— Я уже говорил, что нет, — стиснул мой затылок и помассировал.

— Помню, — улыбнулась и приластилась к его плечу. — Но тогда ты говорил это со злостью. Вдруг что-то поменялось. Ладно. Расскажи о своей первой близости.

— Зачем тебе это знать? — ответил оборотень с ухмылкой.

— Интересно, — перехватив его руку, я подняла ее к лицу и вдохнула особенный аромат его кожи.

— Если расскажу, упаду в твоих глазах ещё ниже, — коснулся пальцем моего кончика носа.

— Тогда я тебе не расскажу, откуда у меня этот шрам, — выползла из-под его руки и провела пальцами по правой ключице, очертила грубую линию, что причудливо разветвлялась над грудью.

— Не думаю, что твоя история интереснее моей, — рассмеялся Арман и накрыл шрам ладонью. — Нам так и не принесли заказ, — посмотрел в сторону запертой двери. — Наверное, отпугнули твои стоны, — игриво подмигнул и отнял от меня руку.

— Да, пожалуй, ты прав, моя история банальная, — хмыкнула я, переворачиваясь по кровати на живот, согнула ноги в коленях и, шлепнув пятками по попе, глянула на оборотня с вызовом.

— Давай спустимся в таверну? — он засмотрелся на мой голый зад и прикрыл одеялом набухшую плоть. Отвел взгляд в сторону. — Перекусим и в путь. Смотрю, твоя нога уже в норме.

Я обернулась и качнула ногой — не болит совсем. И правда, легче стало, будто эти игрища наполняли силой лучше лекарства и времени. И магия наполнилась до краев — как будто я несколько суток отдыхала и набиралась сил.

— Я только душ приму, — поднялась на ноги и пошлепала в уборную, забралась на поддон и окликнула: — Если есть желание освежиться, можешь присоединиться. Я не жадная.

— А ты у меня ненасытная, ящерка, — громко рассмеялся Арман. — Если присоединюсь, перед отъездом поужинать мы точно не успеем. Или ты хочешь остаться здесь ещё на несколько дней? — спросил уже серьёзно и вкрадчиво.

— Ну… — заулыбалась я себе под нос. — Ходи тогда грязный и вонючий, — и, раскрыв пальцы, выпустила на голову ворох теплых капель.

— Мне не привыкать, — прыснул со смеху оборотень. — Давай быстрее, не люблю ждать!

— Мало ли что ты не любишь, — наслаждаясь тёплой водой, заулыбалась шире — эта его намеренная язвительность даже умиляла.

Оставив над головой большой шар воды, рассекла поток на сотни мелких и провела по мокрым волосам ладонями. Снова спутались и привести их в порядок — лишние полчаса.

— Арман, иди без меня. Я есть не хочу. Как раз переоденусь, а то, Ваше псиное Высочество, еще дождешься до смерти, а мы с тобой связаны.

— Никуда не сворачивай. Сразу иди в зал. Я буду ждать тебя за столиком в дальнем углу, — выдал в приказном тоне. — Закажу тебе стейк и горячий отвар. Неизвестно, когда в пути получится поесть.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Дверь натужно скрипнула и захлопнулась, а я судорожно выдохнула и подняла голову, позволив последним каплям упасть на лицо.