Истинная на двоих, или Краденая невинность

— Похоже, пить мне придётся сегодня здесь, — улыбнулся оборотень и ловко оторвал меня от пола. Перенёс к кровати и осторожно усадил. Пододвинул стол и расположился на стул напротив. Потянувшись к графину, наполнил один из двух стаканов желтоватой жидкостью. — Будешь? — посмотрел на меня с зависшей в воздухе рукой.

— Что это?

— Лурийское десертное вино. Популярно у эртинцев. Попробуешь?

— Нельзя, наверное… Из-за ноги. Не хочу задерживать нас еще больше, спиртное может вызвать рецидив воспаления. Ты можешь идти, если хочешь. Я справлюсь.

— Можно и даже нужно, оно не крепче компота, — рассмеялся зеленоглазый, окинув меня оценивающим взглядом. — Зато в напитке много витаминов, а ты очень бледная, — наполнил второй стакан. — Останусь с тобой, — отсалютовал и залпом осушил сосуд.

— Арман, — сильно прикусила губу от стыда. Ненавижу быть слабой, а перед врагом… тем более. — Я руки так и не вымыла, — и слабо улыбнулась. Он не обязан меня таскать, но я не дойду.

Облизнувшись, оборотень снова подхватил меня на руки и легко, будто я ничего не весила, понес к уборной. Открыл кран и пригнулся так, чтобы мне было удобно.

От него приятно пахло: цитрусовыми фруктами и мятой, чувственные губы изогнулись в чувственную линию, а зрачки сузились до незаметных точек, почти утонув в сочной зелени радужек.

Холодная вода потоком хлынула на ладони, и я заставила себя оторвать взгляд от Армана. Нельзя так. Я привязываюсь ко врагу и это жестоко.

Я охладила пальцы, напиталась немного магией. От слабости все резервы опустели почти до дна.

Пользуясь тем, что в люльке мужских рук было безопасно, я поднесла ладони к лицу и старательно умыла глаза, губы и шею. Немного намочила волосы и расстроились, что они снова жутко спутались. Дома меня всегда расчесывала компаньонка, часто жалуясь, что густота моих прядей — для нее настоящее мучение. Но и восхищалась в конце работы, что красивей моих чуть завитых черных локонов она в жизни не видела.

— Я все, — перевела взгляд на Армана. Зря тянула, у него же рука больная.

Через намокшую от брызг тряпицу просочилось несколько капель крови, но оборотень не подал вида, что ему больно.

Понёс меня обратно, а когда проходил мимо двери, в неё постучали.

Быстро усадив меня на кровать, ринулся к выходу.

А когда Арман исчез в коридоре, до меня донёсся мужской голос:

— Ваше вы…

Дверь со скрипом захлопнулась, и я осталась одна. Я бы вскочила, послушала, что там происходит, но не рискнула.

«Ваше вы…» — что пришедший имел в виду?

Может, там «и»? Ваше вино? Или «ваше выстиранное белье». Нет, вряд ли…

«Ваше Высочество?»

Тоже нет. Арман ведь не из интеллигентной родовитой семьи. Не похож. И он заикался, что воспитывал его отчим.

Оборотня не было так долго, что я успела умять тарелку супа, пирожок и запить это все кружкой вина. Арман называл его лурийским десертным, хотя на вкус этого не скажешь. Сладковатое и немного терпкое оно мигом ударило в голову. Боль в ноге притупилась, а щеки запылали.

Раздалось три коротких стука. Я метнула взгляд в приоткрытую дверь, и в комнату заглянула совсем ещё юная девушка.

— Простите, что тревожу, — задрожал её тонкий голосок. — Мне приказали навести порядок в уборной. Позволите? — и посмотрела на меня большими щенячьими глазами.

— Конечно, — я укуталась в одеяло, легла на бок, проводила взглядом прислугу и, вытянув ногу, внимательно рассмотрела рану.

Лекарь хорошо поработал: вычистил мертвые ткани, зашил прозрачной нитью и убрал воспаление. Явно без магии справился, потому что кожа под скобами прилично ныла и чесалась.

С волшбой все это зажило бы быстрее, конечно, но и так сойдет. Не представляю, как оборотни без магии на войне справляются. Наверное, вербуют ветронцев. Тамуа ведь моя землячка, вот почему она в лесу и помогает псам.

В уборной что-то загрохотало.

— Простите, — заверещала перепуганным голосом прислужница, выглянув из двери. Она кулачками вцепилась в белый фартук, на котором стремительно разрасталось синее пятно. — Я тут совсем недавно, — стала оправдываться, и в болотного цвета глазах замерцал фосфор. Эртинка, значит. — Извините, — девушка поклонилась. — Я все сейчас уберу, только не говорите вашему спутнику, — в глазах девушки промелькнуло что-то похожее на страх, но губы лукаво изогнулись в усмешке.

Я кивнула, но насторожилась. Странная девка. Что там в уборной можно убирать так долго да и еще перевернуть? Но проверять было неохота, меня клонило в сон, потому я отвернулась на другую сторону кровати и, крепко закутавшись в мягкое одеяло, уснула.

— Замолчи, — сквозь сон пробился шепчущий голос Армана.

Я не подала вида, что проснулась.

— Да она спит, — раздался знакомый женский голосок. Та же прислужница. — Не бойся, я вас не выдам, хотя Шиины рыщут в округе. Они хотят её убить.

— Не получится, — грубо прорычал оборотень, но сделал это максимально тихо. Кровать у моих ног скрипнула и прогнулась. — Ты знаешь силу моего дара, — хмыкнул самодовольно. — Я не подпущу врагов к себе близко.

— Не думаю, что ты сможешь воздействовать на целый отряд Шиинов, — рассмеялась девчонка.

— Уходи, Калли, — яростно прошептал Арман, — и не смей больше появляться в этой комнате.

— Да ладно, — неприятно хихикнула девица. — Интересно же было посмотреть на твою истинную. С ней ты такой же страстный, как и со мной?

— Проваливай! — тише, но злобно протянул оборотень.

Послышались удаляющиеся шаги, дверь массивно хлопнула и я позволила себе открыть глаза.

Приподнявшись, уставилась с ненавистью в лицо Армана.

— Вот и мне интересно, Ваше Лохматое Высочество, такой ли ты был со мной страстный, как и с ней?

Гнев и ярость так быстро подкатили к горлу, что я не успела и осознать, что сказала. Подначила его, принизила таким обращением, но не собиралась отступать. Пока я тут больная лежу, он свою тычинку в ее пестик погружает? Урод! Да пусть катится, куда подальше, извращенец!

— Не такой, — оборотень покачал головой. — С тобой я вообще сам не свой, — ответил серьёзно. — Но меня забавляет твоя ревность, — хитро улыбнулся и коварно подмигнул. — И… у меня нет никого, кроме тебя. Это невозможно, пока на теле горит метка истинной пары.

— Забавляйся, но это вовсе не ревность, а предосторожность, — я откинулась на подушку, руки скрутила на груди и гневно припечатала: — Хоть со всеми шлюхами Эртина перетрахайся, плевать, только ко мне больше не лезь. Я не хочу заразу подцепить. А еще, ты и верность находятся на тех же полюсах, что ты и любовь. Рассказывай лучше своей Калле, или как там ее, какой ты честный и хороший… Я прекрасно и сама знаю, на что ты способен.