Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель...

В 60-е годы прошлого, XX века километрах в четырёх к северо-востоку от мыса Линнея работали археологи всех скандинавских стран. Они производили раскопки остатков древнего русского поселения. Поселение состояло из жилого дома, бани и кузницы. На сравнительно небольшой глубине были обнаружены бревенчатые остовы изб, охотничье снаряжение, глиняная посуда, шахматы, монеты, куски оконной слюды. На балках потолка были вырезаны даты «1776» и «1797».

В исландских сагах говорится о земле в окружении льдов к северу от берегов Европы. Её достиг викинг Торкиль. Он увидел вздымающиеся над поверхностью Ледовитого океана гигантские скалы, среди них жили викинги-йотуны. На этой земле не было никакой растительности. Датский писатель Саксон Грамматик, живший в XIII веке, рассказывал в своей « норвежской истории », что однажды корабль, плывший из Исландии в Норвегию, был отнесён во время шторма на север, в «туманное море», там он пристал к земле, окружённой ледяными скалами. Свальбард («Холодный Берег») назвали эту землю викинги. Так архипелаг называют норвежцы и сейчас.

Если и было это открытие, сведений о нём очень мало. Не осталось никаких следов пребывания викингов на Шпицбергене, подобных тем, что находились в Гренландии, Исландии, Ньюфаундленде.

А вот то, что лет за пятьдесят до Баренца на архипелаге к северу от берегов Европы жили и промышляли русские поморы, известно достоверно. Несомненное доказательство — развалины избушек, в которых они зимовали, предметы быта, могилы с поморскими крестами. Возраст дерева с большой точностью определяется радиоуглеродным методом. Возраст дома в одном из фьордов на юге острова Западный Шпицберген установлен: середина XVI века.

Возможно, русские поморы были на одном из островов и в лето 1596 года, когда голландская экспедиция, фактическим руководителем которой был опытный мореход Виллем Баренц, направлявшаяся на поиски северного пути в Китай, встретилась с землёй, принятой ими за часть Гренландии. Двигаясь на северо-восток, к Новой Земле, у берегов которой Баренц побывал уже в прошлом, 1595 году на широте 7930’, корабли встретили неизвестный остров. На подступах к нему был застрелен огромный белый медведь, поэтому и остров получил название Медвежий.

Корабли пошли дальше на север. 19 июня на горизонте из тумана появилась цепь островерхих гор с потоками ледников. Летописец экспедиции Геррит де Фер записал: «Мы назвали эту страну Шпицбергеном за острые вершины гор». Голландцы обогнули остров с запада и высадились на берегу одного из фьордов.

Возвращаясь после зимовки на Новой Земле, Виллем Баренц погиб. Участники его экспедиции были спасены поморами, промышлявшими в ледовитом море. Возможно, они же плавали на Грумант. В иные годы, когда Новую Землю блокировали льды, достичь Шпицбергена было легче.

Археологи нашли более ста мест, где зимовали поморы-груманланы на островах архипелага Свальбард: остатки домов, судов, утвари, кресты на могилах...

Память об отважных русских мореплавателях хранят названия на Шпицбергене. Там есть и Русская бухта, и Русский остров, а одно из каменноугольных месторождений названо Грумант.

Между Камчаткой и Америкой

 результатах плавания Беринга и Чирикова М.В. Ломоносов писал: «Америка, против Камчатки лежащая, начинается островами... и потому не без основания утвердить можно, что виденные места... составляют Архипелаг». Вскоре стало ясно, что не один архипелаг, а два протянулись в северной части Тихого океана.

Курильские острова были открыты русскими раньше, чем Алеутские. С южной оконечности Камчатки нельзя не увидеть близко подходящих к полуострову с юга самых северных островов Курильской гряды. В 1706 году служилый человек Михаил Наседкин с отрядом казаков дошёл до южной оконечности Камчатки, мыса Лопатка, и «за переливами», как он писал, видел землю, которой, однако, достичь не смог. Уже Владимир Атласов, «камчатский Ермак» (как назвал его Пушкин), записал в своей «скаске»: «...на море видел как бы острова есть».

Данила Анциферов, которого после гибели Атласова казаки выбрали атаманом, и Иван Козыревский, избранный есаулом, осенью 1711 года продолжили путь на юг и от мыса Лопатка на камчадальских лодках переправились через пролив на крайний северный остров Шумшу. Они встретились с жившими там айнами и, как потом рассказывали, вступили в бой «с курильскими мужиками». Ясака же собрать не смогли, потому что «на том их острову соболей и лисиц не живёт и бобрового промыслу и привалу не бывает, и промышляют они нерпу...»

Анциферов был убит вскоре при казачьем бунте, а Козыревский, несмотря на косвенное его участие в убийстве Атласова, был помилован за то, что составил в 1712 году первую карту Курильских островов. Летом следующего года состоялась вторая экспедиция Козыревского: он отправился с отрядом 66 человек, с пушками и ружьями. Цель была определена так: «для проведывания от Камчатского Носу за переливами морских островов и Апонского государства». Переводчиком взяли пленного японца, намереваясь добраться до загадочной земли. Но, получив немалый ясак после боя с айнами на острове Парамушир, вернулись.

Дальнейшая судьба Козыревского была непростой. Он постригся в монахи и жил в Якутском монастыре. Не один раз сажали его в тюрьму, припоминая дело о гибели Атласова. Он же просил разрешения отправиться в Японию, путь в которую якобы знал. Встретившись с Витусом Берингом в 1726 году, Козыревский и его просил об этом, передав чертёж Курильских островов. Потом сумел каким-то образом построить судно для плавания в Японию, но оно ещё на Лене было раздавлено льдами и затонуло. Появился этот энергичный человек и в Москве, про него писали даже в «Петербургской газете». Однако, когда Козыревский вернулся в Сибирь, опять был посажен в тюрьму. Там и умер в 1734 году.

Тем временем русские мореходы продолжали прокладывать путь на Курилы. В Охотске было налажено строительство лодий поморского типа. На одной из них кормчий Никифор Треска ещё в 1719 году прошёл через Охотское море к курильскому острову Уруп, расположенному в центральной части гряды. В том же году посланные Петром I со специальным заданием Иван Евреинов и Фёдор Лужин достигли острова Симушир, провели его точную съёмку, а потом нанесли на карту ещё несколько Курильских островов. Продвигаясь постепенно вдоль Курильской гряды, добрались и до Японских островов.

Один из отрядов Первой Камчатской экспедиции Витуса Беринга возглавлял лейтенант Мартын Шпанберг, датчанин на русской службе. Во второй экспедиции Беринга, начавшейся в 1733 году, перед ним была поставлена самостоятельная цель: нанести на карту Курильские острова, доплыть до Японии и обследовать эту страну.

Отряд Шпанберга вышел из Охотска в конце июня 1738 года на трёх судах в камчатский порт Большерецк. Оттуда уже в июле флотилия отправилась на юг. В густом тумане потерялись и отстали два судна... Шпанберг один продолжил путь вдоль Курильской гряды. Дойдя до острова Уруп, он обогнул его, но, беспокоясь за судьбу отставших кораблей и не имея достаточно провизии, к Японии не пошёл, а вернулся в Большерецк.