Истории господина Майонезова
Шрифт:
– Не нужны! – ответили дружно за столом.
– Да вы все с ума спятили! Массовый психоз из-за суровых условий пребывания! – завопил Кот и со странным хохотом исчез в своём купе.
– «Били рыжего кота поперёк живота!» – радостно изрёк Адриано, - Но откуда ключ?
– Из желудка галатуса, - ответил напряжённый Пышка, прислушивающийся к звукам в спальне Кота.
– Ты, наверное, думаешь об опасной стези полковника Котса? – спросил Кро.
– Да, - сказал поэт, - об очень опасной.
Пышка занялся демонтажем комнат отдыха. Кот не показывался. На камбузе
«Друзья, вы даже не представляете, как мне не хватает луны для моего творчества! Если бы не светящаяся духовка и мытьё туалета, я бы совсем деградировал! Но наш поэт призвал радовать друг друга своими творческими работами, и мы с Рёзи начали готовить новую шоу – программу «Жара Калимантана», которую представим на ваш суд на следующей неделе! Я же сегодня хочу чуть – чуть приподнять занавес и спеть из неё только одну весёлую песенку!»
И он чудесно запел, смешно двигая животом и бёдрами, словно танцовщица – таитянка:
«О, мой милый орангутан,
Ты с Борнео, а я с Суматры,
Между нами лежит океан
В миллиметрах географической карты!
Нарисую на карте я плот
И на нём поплыву на Борнео,
Будем жить мы с тобой без забот,
Мой небритый с рожденья Ромео!
Мы под мышками будем чесать
И дразнить любопытных туристов,
На конфеты бананы менять,
Пародировать будем артистов!
Станешь ты итальянцем, толстяк,
Стану я называться «Берёзой»,
Только плот не выходит никак,
Наша встреча с тобой под угрозой!
О, мой милый орангутан,
Ты с Борнео, а я с Суматры,
Между нами лежит океан
В миллиметрах географической карты!»
Подпевающая Берёза, подняв руки в муке, пританцовывала вокруг кружащегося по камбузу Адриано. Остальные, с улыбками, любовались со своих рабочих мест дружной творческой парой, последний куплет пели вместе, путая Суматру с Борнео, а миллиметры с сантиметрами.
Неожиданно в дверях возникла изломанная фигура больного Кота, который завопив пронзительно: «Я не могу с этим справиться!», выхватил нож у опешившего композитора и попытался, видимо, вскрыть себе вены на левой руке. Фигурка, вскочив, ловко выбил у воющего Рыжика нож, Адриано схватил Кота за раненную руку и подставил её под струю воды, кровь полилась в раковину.
Камера на потолке замигала, и железный голос сообщил: «За попытку к самоубийству – тридцать штрафных лет.»
– Нее – е – е! – заорал, покраснев от крика и ужаса, Кот, - Я хотел только отрезать себе руку!
– А почему ты не вырвал свой глаз? – спокойно спросил Пыш, пришедший на шум, - Может потому, что он понадобился бы в работе?
–
Вы обо мне здесь смеялись! Вы мне никто не верите?! – выкрикнул Кот с искажённым гримасой лицом.– Я верю тебе, - сказала бледная, словно в муке, Берёза, закончив перевязывать его большую руку.
Кот зашёлся судорожным рыданием, сгорбился, пошёл и сразу упал, поскользнувшись на мокром полу, резко вскочил и шумно побежал в своё купе, схватившись за ушибленную голову.
Все стояли молча, поникнув плакучими ивами. Берёза, с постаревшим вмиг лицом, смывала кровь с раковины и с рук. Рокки беззвучно плакала. Паралличини тёр виски. Профессор закрыл глаза, словно приготовился умереть.
– Не отчаивайтесь, мы скоро будем дома, - прозвучал ясный голос Мушки среди воцарившегося мрака и хаоса.
В своей комнате, словно сумасшедший, заорал Кот. Он выскочил в столовую со страшным лицом и закричал: «Кро лежит возле могилы! Он умер!»
Часть третья. Синтез.
Все бросились к иллюминатору, запинаясь о вёдра и швабры. Кро, действительно, ничком, раскинув руки, лежал на сером грунте возле могилы полковника Котса, рядом стояли четыре полных чёрных мешка, то есть, он за утро успел сделать две ходки.
Глаза, полные скорби и слёз, устремились на Кота. Он был ужасен: рыжие волосы стояли дыбом, лицо искривила судорога.
– Рыжик в этом не виноват! – решительно произнёс Пышка, - не сходите с ума!
Все устремились к выходу, но поэт заслонил его своим широким телом.
– Я только за костюмом! – крикнула Берёза.
Она юркнула под рукой Пышки, схватила из бокса второй костюм и, пытаясь натянуть его не себя, никак не могла попасть ногой в узкую, короткую штанину.
Кот заорал неистово, стиснул зубы и выскочил в тамбур, а из него из самой станции. Фигурка, резко оттолкнув Пыша, последовал его примеру. Всё случилось так быстро, что никто не успел моргнуть глазом, камеры повсюду ярко и часто замигали, сирена протяжно завыла и раздался железный голос сверху: «Люди без защитной одежды вышли в агрессивную среду, идёт подготовка второго бокса к их приёму!»
Этот железный голос и остальных обитателей станции сдвинул с места: Пышка побежал за тёплыми одеялами, Мушка несла в бокс кастрюлю с варениками, поставив на неё сверху тарелку с расстегаем и салфетками, профессор поспешил за шахматами, Берёза приготовила термос со свежим чаем.
Адриано на камбузе обнимал рыдающих Варвару Никифоровну и Рокки. Он сквозь слёзы видел всё, что происходило возле станции. Вот Котяра бережно поднял Кро и внёс его по лесенке, вот Фига схватил и с большим усилием потащил все четыре мешка и тоже скрылся. Как только за ним закрылась входная дверь, задребезжала вся кухонная утварь, на горизонте появилась мощная фигура железного Робина, который приближался к «Глории» гигантскими скачками. Адриано поспешно протёр влажные глаза. Вот робот остановился у могилы, прислушиваясь к своим приборам. Он взял пробу грунта с того места, где минуту назад стояли мешки. Подумав несколько секунд, Робин выдвинул из левой руки длинный бур и взял пробу из могилы. Задвинув бур и положив пробу в специальное приспособление, железный разведчик такими же крупными скачками направился восвояси.