Истории из другой жизни (сборник)

Да, действительно, это было глупо. К тому же я была совершенно не готова потерять Инну даже в качестве просто подруги… Я не порвала отношений с ней, просто стала осторожнее в разговорах и действиях, стараясь ничем не выдать свой секрет и расположение к ней, незаметно перешедшее черту дружеского. Разочарование сделало меня гораздо более сдержанной в наших отношениях и менее раскованной, поскольку я понимала, что никаких перспектив, кроме дружбы, нам, увы, не светит…

Вера не раз твердила мне: «Давай расскажем ей всю правду о нас! Кто знает, как все повернется?» Но я категорически была против этого! Зачем сбивать девушку-натуралку с пути? Пусть она спокойно ищет себе парня, встречается с ним и выходит замуж. К чему ей посторонние мысли о какой-то нетрадиционной ориентации, о возможности иных отношений? Наш путь в этом мире порой тернист и тяжел… Зачем все это Инне, если она не против выйти замуж за мужчину? Если в ней есть хоть капля этого желания, то его никак нельзя гасить, наоборот, его нужно всячески поощрять и поддерживать. Могла ли я быть столь эгоистична, чтобы всеми силами перетягивать Инну на свою сторону, невзирая ни на что? Я считала, что у меня не было на это морального права…

Мы продолжали общаться с Инной как друзья. Как-то раз летом мы, как обычно, приехали на наше место в лесок около побережья. Нам нравилось это местечко тем, что там всегда было относительно безлюдно. Мы расстелили одеяло, поставили одноразовый мангал, достали уже ставшие традиционными колбаски, хлеб, овощи… Я вытащила из рюкзака бутылку ликера. Инна сказала, что в такой хороший день грех рано возвращаться домой, и мы пробудем тут до самого вечера, а посему, выпить немного вполне допустимо. Однако немного не получилось – мы с Инной потихоньку осушили всю литровую бутылку… Ликер отлично пошел под колбаски и новое блюдо – жареные на мангале бананы. Инна подцепила одноразовой вилкой кусок банана, закусив им глоток ликера из стакана, а потом непринужденно растянулась на одеяле. «Карина, мы, наверное, в раю, – томно произнесла она. – Скажи, разве это не самое большое счастье? Мотоцикл, хорошее вино, костер, колбаски, и верный друг рядом…». Я не улыбнулась ее шутке. Я просто ответила: «Поверь, счастье может быть большим…». Инна приподняла голову: «И какое же оно? Что ты имеешь в виду?» Но я ничего не ответила, просто задумчиво смотрела на кусочки хлеба, которые поджаривались на уже остывающем мангале…

Я вспомнила такой же берег, палатку под сосной, костерок и свою бывшую подругу, с которой мы когда-то ходили в поход на все выходные… Правда, тогда у нас было хорошее вино, шашлыки и еще много-много всякой снеди. Мы занималось любовью в палатке всю ночь, и мне казалась, что я побывала в раю… Странно, но мои воспоминания о былой любви словно утеряли свою яркость и полноту и остались лишь крошечной искоркой в душе. И за все это я должна благодарить девушку, лежащую сейчас рядом со мной в одном купальнике и даже не подозревающую о мыслях, которые крутятся в моей голове. Чуть приподняв брови, Инна внимательно смотрела на меня, ожидая продолжения разговора, а я, в свою очередь, не спускала глаз с нее… Так продолжалось всего лишь несколько секунд, но в воздухе повисла многозначительная тишина. Мы были так близко друг к другу и почти голые… Я сглотнула комок в горле, прогоняя не совсем пристойные мысли. Какая щекотливая ситуация! «Пойду-ка я лучше искупаюсь», – кашлянув, сказала я. «Море сегодня холодное», – предупредила Инна, но я уже вскочила на ноги и бегом припустила по каменистому берегу прямо к воде. Бросившись с головой в ледяные волны, я почувствовала, что меня бросило в жар. Мое тело горело от слишком холодной воды, но еще более от страстных, но, увы, несбыточных желаний…

Домой мы возвращались лишь поздно вечером, когда уже начало смеркаться. Мы еще не были настолько трезвы, чтобы садиться на мотоцикл, и результат этого не замедлил сказаться: Инна не смогла удержать своего «коня» на неровной каменистой дороге, и его стало заносить то вправо, то влево. Я поняла, что сейчас мы с ней упадем вместе с нашим нагруженным мотоциклом. Грохнемся вдвоем и можем сильно разбиться… И кто поможет нам тут, на безлюдной проселочной дороге? Не отдавая отчета, что делаю, я разжала руки, сжимавшие ее талию. Я сделала это почти интуитивно, и моей последней мыслью перед падением было: «Пусть лучше я одна…».

Удар был сильным. На некоторое время я потеряла сознание и, уже придя в себя, поблагодарила Бога за то, что у меня такой прочный шлем… Краем глаза я увидела, что Инне удалось справиться с управлением. Мотоцикл мирно стоит на обочине, а она уже без шлема стоит рядом с ним, будто в ступоре, и молча наблюдает за мной. Потом она подбежала ко мне, наклонилась совсем низко и пошевелила меня за плечи. «Карина, ты можешь подвигать руками и ногами?» – спросила она. Инна старалась казаться спокойной, но дрожь в голосе выдавала ее волнение и испуг. Через силу я пошевелилась. Слава Богу, руки и ноги оказались целы, но моя одежда сильно пострадала. Порвана куртка, джинсы, кроссовки, кровь на руках и коленях… Фотоаппарат, что висел у меня на шее, разбит вдребезги. Зрелище не для слабонервных!

Инна помогла мне снять шлем и присесть на траву. Одно колено у меня было разбито и сильно болело, а на руке оказалась глубокая рана чуть не до кости. Видимо, этой рукой я ударилась о камень. Это не считая других, более мелких повреждений. К тому же ощутимо кружилась голова. «Как ты?» – спросила Инна. Незаметно спрятав за спину ушибленную руку, я через силу ответила, подавляя стон: «Я… в полном порядке». Инна тревожно смотрела на меня. «Карина, дай слово, что больше никогда так не сделаешь! Настоящие байкеры так не поступают! Они всегда падают вместе и держатся друг за друга до последнего…». «Но я же не байкер», – возразила я. Помолчали. Потом Инна вдруг резко придвинулась почти вплотную ко мне и с неожиданной силой стиснула в объятиях. Я почувствовала, что ее тело сотрясает мелкая дрожь. «Карина, как же я испугалась, когда ты упала! Такого ужаса я никогда еще не испытывала!» Первым моим желанием было ответить ей тем же: крепко обнять ее, прижаться щекой к щеке и сидеть так долго-долго… Но усилием воли я сдержалась. Инна все же не такая, как я, и ее порывы – просто дружеское расположение и ничего более… Мне никак нельзя проявлять излишнюю симпатию! Я мягко отстранила ее и сказала: «Поехали дальше».

Нашей следующей остановкой был небольшой водопад, где я кое-как ополоснула окровавленные руки и чуть отмыла одежду. А потом мы в потемках сидели на камне у водопада и слушали журчание воды. «Наверное, теперь ты никогда больше не сядешь на мотоцикл, – грустно произнесла Инна. – И вообще, зачем тебе такой друг, с которым так опасно ездить…». Я ничего не ответила, просто положила свою ладонь на ее колено. Она сняла перчатку и осторожно, будто розу из хрусталя, взяла мою руку в свою. Нахмурившись, посмотрела на еще кровоточащую рану… «Конкретно», – сказала она и, чуть помолчав, добавила: «Ты классная…». «Ты тоже», – ответила я, прибавив про себя: «Я люблю тебя…». Я не смогла высказать свою мысль вслух и в тот момент очень жалела, что люди не могут читать мысли друг друга… Кто знает, быть может, она тоже хотела сказать что-то большее? Совершила ли я тогда ошибку или поступила правильно, я не знаю…

А потом в нашем городе был фестиваль байкеров, куда мы прибыли вдвоем на нашем мотоцикле. Там мы неслабо выпили пива и веселились чуть не до утра. Женщин на этом мероприятии было гораздо меньше, чем мужчин, поэтому мы пользовались большим успехом у подвыпивших байкеров. Мы фотографировались у каждого приглянувшегося нам мотоцикла и смеялись без причины, просто потому, что нам было весело. «Инна, мы с тобой ведем себя, как пьяные дурочки», – заметила я. Но тут к нам подвалила компания байкеров, которые хотели сфотографироваться с нами. «Вот оно, счастье, – сказала Инна. – Много мотоциклов, много байкеров и пиво рекой!» «А вон кто-то еще счастливее», – я махнула рукой, указывая на парочку, которая с упоением целовалась за углом какой-то палатки. «Что-о? Целоваться с пьяным байкером за углом ты называешь счастьем?» Инна рассмеялась, и я тоже. Также как и она, я не могла себе представить, что в этом заключается хоть капля счастья. «Я бы сказала, что значит счастье для меня, – поддразнила я ее, – но не хочу тебя развращать». «А если я сама этого хочу?» Немного опешив от такого ответа, я поспешила сменить тему разговора…

Праздник завершился грандиозным фейерверком! Тесно прижатые друг к другу в толпе, задрав вверх головы, мы с восторгом смотрели, как ночное небо взрывается тысячами разноцветных огней, которые потом превращаются в дымящиеся, медленно тающие полосы… «Точно, как в моей душе, – размышляла я. – Взорвался такой же фейерверк, но скоро растает без следа…». Фестиваль мы покинули уже под утро, совершенно пьяные… Мы шли в обнимку, поддерживая друг друга, чтобы не упасть. Наш мотоцикл остался на стоянке, поскольку Инна была не в состоянии не только сесть на него, но и хотя бы просто найти в темноте среди сотен других байков.

Ближе к осени мне удалось устроиться на работу, поэтому наши поездки стали более редкими… Как-то раз мы поехали за грибами в лес. Грибов было на редкость много, и вскоре наши рюкзаки наполнились. Довольные своим промыслом, мы прогулялись по лесной тропинке, спустились к озеру… Листья уже начали чуть желтеть, и мы любовались прекрасным осенним пейзажем. И тут Инна сообщила мне, что не может больше сидеть без работы и в конце сентября планирует уехать за границу на заработки. Мое сердце как-то судорожно сжалось, но рассудок говорил, что это самый лучший вариант для меня. Как говорится: «С глаз долой – из сердца вон». Отъезд Инны поможет мне успокоиться и выкинуть из головы ненужные ни ей, ни мне мысли.

…Я проводила Инну, купив на скопленные с трудом деньги бутылку дорогого вина, шикарный торт и пиццу. Мы сидели у меня дома и говорили о том, что Инна поступает совершенно правильно, что ей нужно уезжать и применять свои силы пока они есть, и что там, за границей у нее будет гораздо больше перспектив для жизни и трудоустройства… Я поддакивала, как могла, стараясь скрыть свою печаль, и заливалась соловьем о прелестях заграничной жизни, будто бы сама жила там долгие годы, а не бывала лишь туристом, рассматривая достопримечательности из окон автобусов…