Истории Раймона Седьмого

Вскоре вдалеке показалось село Городенье. Расположено оно было как-то странно, в яме, на окраине села блестела новеньким куполом церковь.

Мы подъехали к храму. Кладбище, как и следовало ожидать, расположилось рядом. День был воскресный, у ворот церкви толпился народ. Мне стало как-то неуютно.

– Граф, ты чего дёргаешься?- спросила Лариса.

– Да, понимаешь, Ларёк, как-то оно неудобно… люди тут пришли, молятся, а мы по кладбищу шастать…

– Ну и что?- не поняла она,- и ты помолись.

– Ларёк, я некрещёный вообще-то,- я посмотрел на неё, нет, она и правда не понимала,- и девчонки стопроцентово тоже. У меня вообще в церкви башка болеть начинает, и потом я хвораю долго.

– Мы в церковь не пойдём,- заявили девы,- нам нельзя!

– Сейчас, народ рассосётся, и выйдем,- успокоил их я. – только на кладбище.

– Да ну вас,- засмеялся Игорь,- всё какие-то у вас фигуры мерлезонского балета! Ну, церковь, и что? Возили мы здешнего попа…мужик, как мужик.

– Ну, считай, что мы на голову больные,- фыркнул я,- а я когда в последний раз в церкви был, так потом с пневмонией свалился. Чуть не помер.

Игорь махнул на нас рукой и вылез из машины. Лариса, подумав, составила ему компанию. Маша осталась с нами.

– Мань, а ты крещёная?- спросил я.

– Да,- она удивилась,- а что?

– Да ничего, проехали. Просто спросил.

Наконец народ разошёлся, к Игорю с Ларисой подошёл священник- молодой круглолицый мужик. Они о чём -то разговаривали, махая руками в сторону кладбища. Похоже, и нам было пора подключаться к разговору. Мы вылезли из газели и подошли к разговаривающим. Батюшка слегка заикнулся при виде нашей честной компании, но к его чести быстро оправился. Конечно, точного места захоронения он не знал, но примерно направление нам указал. Кладбище было большое, в последнее время тут хоронили и городских покойников. Заблудиться можно было запросто. Поблагодарив батюшку, мы двинулись в указанном направлении, стараясь не слишком разбредаться в стороны. Кроме нас по погосту ходили люди, кто-то прибирался на могилах, кто-то справлял поминки…

– Хозяин…- Акулька шкрябнула меня по руке,- смотри…

Я повернулся в указанном направлении. Могила. Старая, памятник… на нём две надписи - они!

– Нашли!- я махнул рукой остальным и поспешил к могиле.

– Не торопись, ведьмин внук,- положив руку на оградку, перед нами стояла Викторина.

История тридцать седьмая. Не победа?

Я малость опешил… нет, ожидаемо, конечно, но вот так скоро?

– Здравствуйте, Викторина Андреевна! Не ожидали вас здесь встретить!- я решил быть вежливым. Так, на всякий случай.

– Быстро ты явился,- криво усмехнулась она,- и компанию привёл.- Что ж, хорошо…

Она посмотрела на меня в упор, и честное слово, мне стало жутковато. Вроде нормальная такая тётка, но вот в глазах у неё было что-то эдакое …я пригляделся повнимательнее- вокруг фигуры Викторины , едва заметные, подёргивались и пританцовывали тоненькие щупальца тьмы. Мать моя женщина, кто же это? Все мои чувства вопили благим матом, что нам надо уносить отсюда ноги, и как можно скорее. Но за моей спиной стояли моя семья и мои друзья, поэтому я не сдвинулся с места.

– Давай сюда, что принёс,- она требовательно протянула ко мне руку. Я решил, что вежливость смысла не имеет.

– А не охренели ли вы, тётенька?- тоном беспризорника двадцатых годов поинтересовался я,- может вам ещё и ключ от квартиры, где деньги лежат?

– Незачем мне твои деньги,- она смотрела на меня, и я прямо чувствовал, как мои ноги примерзают к земле,- а ключик от твоей замечательной двери ты мне сам отдашь. Ты ж подменыш, не знал? Ты вместо другого ребёнка родился, думаешь, почему твоя мать от тебя так легко отказалась? Зря Серафима тебя себе оставила, зря. Надо было попользоваться и выкинуть, а она …

– Чушь какую несёте,- я старался выглядеть уверенно, но где-то внутри появилось сомнение…и правда, почему мать скинула меня на бабушку, и даже не пыталась забрать в свою семью. И отец тоже не пытался, я его даже не видел никогда.

– Сам понимаешь, что я права,- Викторина кивнула,- давай-ка сюда свой пакет. Ничего ты мне не сделаешь, силёнки не те со мной тягаться. И девку отдай, за ней придут скоро.

Тут –то меня и вынесло… не скажи она про Машу, я бы стоял, как дурак и сомневался дальше, но с этого момента… Иногда у меня такое бывало, я потом сам удивлялся, тому, что творил. Бабушка умела как-то нивелировать это состояние, но она умерла, я старался себя контролировать, а получалось далеко не всегда. Вот и сейчас, мир стал каким-то красным, мой ступор куда-то делся, и я попёр, как трактор. Викторину отнесло в сторону, но каким-то образом она снова оказалась у меня на пути. Чёрные щупальца вполне осязаемо потянулись ко мне, и я треснул по ним, они отдёрнулись с каким-то шипеньем. Внезапно мир снова стал нормальным, ярость схлынула так же внезапно, как и пришла. Я почувствовал, что с обеих сторон в меня вцепились девчонки. Викторина, стоя вплотную к могиле, смотрела на меня с каким-то испугом.

– Я ж тебя закопаю,- сказал я ей.

– Силён,- она быстро пришла в себя,- но я сильнее.

Я понимал, что сейчас, на откате, мне с ней не справиться. Прикинул диспозицию- девчонки висят на мне, отцепить их нереально- слишком испуганы. Маша сзади, её и Ларису я ни под каким видом под удар не поставлю. Игорь малость сбоку, но не совсем там где надо… А, вот! К могиле сзади подходил священник. А вдруг мне повезёт, вдруг он поймёт, что мне надо! Надежда была прямо сказать слабенькая, но другого варианта у меня не было. Я чувствовал, что меня снова начали скручивать, времени у меня оставалось всё меньше и меньше.

Я вытащил из рюкзака пакет, в котором лежали нож Феди Заславина и чулок Альбины Занкевич. Викторина довольно улыбалась, она была уверена, что я сдался. Я смотрел на священника, отчаянно пытаясь транслировать ему свою мысль. Я понятия не имел, как это делается, но мне казалось, что я думаю так громко, что меня слышно на всё кладбище.

Вдруг батюшка кивнул мне и сделал рукой жест- «свободен, давай пас». Я не веря своим глазам отвёл руку с пакетом немного назад, и в прыжке перебросил его через голову Викторины, как заправский баскетболист. Батюшка видно тоже играл в баскетбол. Принял профессионально, но что делать дальше, не знал. Я замахал руками, показывая, что пакет надо положить на могилу, но он меня явно не понимал. Викторина обернулась, и вцепилась в несчастный пакет, он лопнул, нож и чулок упали туда, куда и требовалось.

Она снова повернулась ко мне, а я, как дурак стоял и улыбался. Я прямо физически чувствовал, что с души у меня упал огроменный булыжник. На фоне неба и деревьев я видел две прозрачные фигурки, которые уносило ветром- мальчик и женщина, держащиеся за руки. Теперь и они были свободны, и могли, наконец, уйти туда, куда и должны были.

– Думаешь, победил, а?- Викторина была по- настоящему рассержена, но и не думала сдаваться.- Не тебе со мной тягаться, неуч! Бабка твоя пробовала, да где она теперь? Отступись.

Я понял, что она так просто не сдастся. И если я сейчас ей уступлю, она просто начнёт всё заново, в новом месте, с новыми жертвами. Людей легко обмануть, поманить призрачной надеждой…а потом использовать, даже не попытавшись выполнить своё обещание. И бабушка…значит она, мою бабулю…меня опять начало накрывать, я изо всех сил старался удержаться на краю, не впасть в состояние «всех убью, один останусь». Но получалось плохо. Я слишком хорошо помнил то утро, когда я встал, сварил кофе на две кружки, и позвал бабулю завтракать… мы всегда пили кофе по утрам вместе, потом я шёл в училище, а Серафимушка на работу. В то утро она не встала, а когда я пришёл её будить, она была уже холодная. Я не мог поверить, что она умерла, вызвал «Скорую», требовал от врачей помочь Серафимушке. Потом они отпаивали меня успокоительным, звонили матери… для меня это были дни какого-то отупения. Я плохо помнил похороны и поминки, потом свалился с пневмонией… а теперь эта тварь спокойно говорит, что это она убила мою бабулю!