Истории Раймона Седьмого
Шрифт:
– Мань, - шёпотом спросил я ,- ты меня любишь?
– Угу,- она снова вцепилась в мою руку, и похоже уже засыпала.
– Вот и хорошо,- я прижал её к себе покрепче,- никому не отдам, моё…
– Собственник,- прошептала Маша сонным голосом.
– Ещё какой,- подтвердил я.
История тридцать пятая. Утренний подарок.
Я с трудом выполз из под одеяла. Было раннее утро, я катастрофически не выспался, но, как говорится, сначала дело, потом всё остальное. Маша сопела в подушку, неугомонный Уголёк удобно пристроился у неё в ногах. Девы, судя по тишине в соседней комнате, тоже крепко спали. Я оделся и подошёл
На верхней полке царил относительный порядок. Впрочем, слово «порядок» здесь применимо было только в сравнении с остальной территорией серванта. Большая деревянная шкатулка с личными документами. Кожаная папка с документами на квартиру. И куча «не-пойми-чего -что-не-нужно-но-жалко-выкинуть». Я решил начать с самого сложного- с кучи. Господи…вот на хрена спрашивается мне жуткие дешманские серьги, вырезанные из пивных банок, или пара кожаных браслетов с давно отвалившимися шипами. Правда, шипы были равномерно распределены по поверхности полки. Я немного рассортировал кучу по признаку- жалко, не выкину, потом выкину и на хрена мне это надо, но хрен я это выкину. В куче искомого не оказалось. Я открыл кожаную папку. Договор на право собственности, договора на обслуживание, свидетельство о смерти бабушки и договор дарения от неё же. Я немного посидел, вспоминая, как мы с Серафимушкой ездили к нотариусу, оформлять этот договор. Мне только исполнилось восемнадцать, я был как всегда прекрасен и с хорошего похмелья. Нотариус, по- моему усомнилась в нормальности не только меня, но и бабули. Ну, да это ей не помешало всё сделать безукоризненно. Я сложил всё обратно в папку, и достал шкатулку.
Конечно…как всегда, что ищешь, найдётся в самую последнюю очередь. В шкатулке лежали самые разные бумаги - мой паспорт, свидетельства о рождении- моё, моей матери, и оп-па…бабушкино. Раньше я его как-то не замечал, а теперь вытащил, и меня точно обухом по голове стукнули - место рождения- деревня Шишигино Городеньевского сельского совета. Нет, я слышал про родственников в деревне, но они к нам не приезжали, и мы тоже к ним не стремились. А вот и то, что я искал - кожаный кошелёк на молнии. Старенький, потёртый, местами порыжевший, именно такой, каким я его помню.
– Граф, ты сокровища ищешь?
– Мань, да ты спи, рано ещё,- улыбнулся я,- я так, шуршу…
– И чего ты там нашуршал?- Маша смотрела на меня из-под одеяла полусонными глазами.
– Чего надо, то и нашурщал,- хмыкнул я,- Мань, давай я тебе подарок подарю?
– Какой?- Маша тут же проснулась и села на кровати.
– Хороший, честно, сам бы носил, но тебе отдам.
– Граф, если это какая- нибудь жуткая самопальная цацка, лучше не надо,- предупредила Маша. Ну, она почти угадала- да, цацка, но не самопальная, и на жуткую мало тянущая.
– Мань, это можно сказать реликвия семейная, а ты- жуткая, самопальная,- я сделал вид, что обиделся.
Она выскользнула из-под одеяла и обняла меня.
– Ну, не обижайся, ладно?
Блина…а я могу обижаться в такой момент?
– Эй, Раймон, а подарок?- нет, ну вы видели? Сначала заводит человека, а потом- облом, подарок давай…
– Мань, потом, всё потом,- я поднял
её и понёс к кровати- ровно полтора шага…– Так что там про подарок?- спросила Маша через час. Я приоткрыл один глаз и посмотрел на неё.
– Мань, я в состоянии полного нестояния…ты меня использовала, и теперь я встать сил не имею.
– Врун,- засмеялась она,- все вы мужики такие- наобещаете бедной девушке золотые горы и семейные реликвии, а получили своё- и в кусты!
– Марусь, вон лежит,- я потянулся за кошельком,- сейчас.
Конечно, он был там- старинный серебряный кулон на массивной цепочке. Меч с крыльями, а посередине- зелёный глаз. Бабушка утверждала, что это- изумруд, а я не проверял. Я в своё время долго выпрашивал у неё эту штуку, чисто поносить и вернуть, но бабуля была кремень. Незадолго до смерти она сказала мне- сам поймёшь, когда и кому дарить. Кажется, я понял.
– Вот, Мань, держи. Носи, пожалуйста, всё время, ладно? А то мне беспокойно как-то.
– Ох ты, тяжелая какая,- Маша взяла у меня кулон с цепочкой,- спасибо, а что это?
– Бабушка говорила серебро с изумрудом, не знаю, наверное так и есть,- я сел, вытянул у неё из рук цепочку и надел ей на шею,- вот так и носи.
– Да я не про то,- Маша прислонилась ко мне спиной,- я вообще, ну, это что, талисман, или?
– Марусь, наверное, я точно не знаю, просто сегодня я понял, что надо его тебе подарить, вот и всё. Пусть будет, ладно?
– Ладно, ладно, уговорил, конечно буду носить, красивая,- Маша засмеялась. Потом посмотрела на часы - шесть утра, рань какая…можно ещё часик поспать.
– Как скажешь, начальник,- согласился я,- спать - так спать, не спать, так не спать.
– Нет уж, спать,- Маша устроилась поудобнее, как всегда сцапав мою руку, и мигом уснула. Я тоже задремал. Сквозь сон я слышал какой-то шум, но просыпаться было лень, и я не проснулся.
– Раймон, Раймон,- мен трясли изо всех сил,- просыпайся скорее!
– Чтслу…- пробормотал я, засовывая голову под подушку,- ясчс…
– Смотри, что натворил!- кто? Я? Я ничего…я сплю. С меня стащили подушку и пихнули под нос что-то , пахнущее краской. Ёпрст! Уголёк. Меня точно пружиной подбросило, я не закрыл сервант, и котёнок вдоволь поразвлекся… Он скинул с верхней полки рассортированное барахло, раскатал по полу карандаши , прокусил пару тюбиков с краской, и теперь у нас был в наличии чёрно- красно- синий кот , а пол и наша постель украсились отпечатками кошачьих лапок синего и красного цветов.
– Что делать?- Маша чуть не плакала,- как же он теперь, а?
Шерсть у котёнка слиплась и торчала ежиными иглами. Он и сам понимал, что вляпался куда не надо, поэтому висел тряпочкой и только жалобно попискивал.
– Мань, сейчас мы его отмоем,- я натянул штаны и достал старую футболку,- погоди, вот, заверни пока вредителя, а я растворитель достану. Краску ототрём, а потом с мылом вымоем.
– Ой, хозяин, а чего это у вас тут?- в комнату заглянула Акулька, отчаянно трущая глаза.
– Мелкая катастрофа, ничего страшного,- заверил я её,- просыпайтесь, будем кота мыть!
На помывку кота ушло полтора часа времени и полбутылки растворителя для масляных красок . Потом его выкупали с кошачьим шампунем, завернули в полотенце и оставили сохнуть, а мы вчетвером принялись ликвидировать следы котейкиных развлечений. Девы поминутно охали и ахали, натыкаясь на очередную побрякушку, Маша тут же советовала отправить «очередной ужас» в помойное ведро, а я щедро разрешал оставить себе. Наконец погром был ликвидирован, помойка пополнилась неидентифицированными запчастями от моёй древней бижутерии, а девы разбогатели и были почти счастливы. До полного счастья им не хватало совсем чуть-чуть.