Истории Руана

– Вы видите эту скалу, лаэр?
– вопросил гоблин, топающий рядом со мной.

Я думал, все будет по-взрослому: передовой разведывательный отряд, осторожные перемещения по чужой территории основных сил и постоянная настороженность. Но реальность, как водится, внесла свои коррективы.

Зачем разведка? От девларов, если не свезет столкнуться нос к носу, гораздо проще банально... утопать. Мол, медленные и ленивые твари, и плевать им на шастающих двуногих. Первая же встреча со страшным и грозным лепиру, наземным "королем убийц", подтвердила это утверждение. Убийца, лениво выкатив буркала, посмотрел на нас, оценил вооружение, презрительное отношение к его величию, и... вернулся к выковыриванию кривого корня из земли. Меня такое пренебрежение даже слегка покоробило.

По словам орка, подобное поведение зверушек распространяется до глубин земель девларов. Вот там, где обитают разумные особи, шествовать на виду у всех смерти подобно. А здесь... вольная воля.

– Сей обелиск был воздвигнут великой армией, освободившей эти земли от полчищ варваров. Потом, спустя века, из маленькой деревушки был воздвигнут великий город, который, к сожалению, не дожил до наших дней, и теперь...

Если вы вдруг помираете со скуки, вам следует завести себе дружбана-гоблина. Эти недомерки выделяются в любой толпе благодаря просто невообразимой волосатости и габаритам ушных раковин, а их писклявый голос заставляет всех окружающих прислушиваться к лавинообразному потоку всех знаний, кои только осели в маленькой зеленой голове. Ежедневное, ежеминутное, ежесекундное впитывание их историй сделает вас богаче на целый ворох никому не нужной информации. И в тот миг, когда вы поймете: "Еще чуть-чуть и я или сойду с ума, или прибью говорливую ушастую сволочь", на вас снизойдет великий дар богов - пофигизм. А если не снизойдет... то, по крайней мере, скучно точно не будет. То искры из глаз, то пар из ушей - сплошные бесконечные развлечения.

– Лаэр!
– потряс меня за рукав Турни.
– Лаэр!

– А? Чего?
– вернулся я в реальный мир.

– Обратите внимание на сей символ! Это знак исконных хранителей, защищающих любимый Сантей!

– Турни, на заборах много чего рисуют, и не удивительна мазня на этом твоем обелиске, - я попытался отвязаться от гоблина, настырно тянущего меня к наследию ушедших веков: побитому ветрами, годами, и туристами обелиску. Причем последние, без сомнений, прекрасно знают, что такое третье кольцо и не раз слышали о толстячке в кепке.

– Вот!
– ткнул когтем гоблин в утопленный рисунок на обелиске.

Я присмотрелся. Кто-то потратил много сил, ставя метку: очень сложный рисунок будто выжжен в камне. Плавные линии, завитки, постоянные переходы и усложнений - вряд ли возможно было сделать такое резцом. А сам символ, ему удивляться, оказался руной. В изначальном начертании.

– Аннабели, посмотри, пожалуйста, - обратился я к девушке, замершей неподалеку.

Сдается мне, магичка давно с огромным удовольствием прибила бы гоблина. Недомерка спасло не наличие меня и арахна в нашей развеселой компании, а один молчаливый товарищ со здоровенным топором.

Девушка подошла, лениво мазнула взглядом по символу на обелиске. Вопросительно на меня посмотрела.

– Это чего?

– Посвящение.

– Чего?

– Посвящение стихий, - Аннабели душераздирающе вздохнула, намекая: "Вопросы уровня детского сада!".

– И чего?

– Изучаешь руну, тренируешься ее подпитывать. Активируешь. И проходишь посвящение стихий, или сгораешь нафиг. Ясно?

– Не слышал я ни о каком посвящении.

Девушка фыркнула:

– Ага, посвящаться они будут... Трусы! Пару фокусов выучат, а потом - я великий маг!

– Ну так учиться надобно. Много и усердно, - хмыкнул я.

Правда, кому оно охото, не так ли? Всем достижений подавай сразу и побольше.

– Не всем поможет, - заявила девушка, задрав носик к небу.

О! Еще одна великая магичка. Я не удержался, и поддел:

– Думаю вам, леди, тоже еще многому учиться нужно.

– Да неужели?
– вылила Аннабели взглядом на меня ведро презрения.

– Помнится, один ушлый терривит, несмотря на слабые возможности, сбег. И я так понимаю - не один раз. Да и сейчас толпой за ним идем...

Девушка мгновенно надулась и посмотрела на меня так, как уже второй день зыркает на гоблина.

– Замерзнем, - прогудел орк, чем изрядно разрядил резко накалившуюся обстановку.

Турни ткнул меня локтем и показал большой палец.

Не-жизнь!

Огромные ворота города, когда-то впускавшие груженые доверху телеги, конные экипажи и толпы страждущих, оказались заперты. Проход все же нашелся ­- обычная дверь рядом распахнута настежь. Непонятно зачем, но внутри застыли две фигуры в плотных балахонах с капюшонами, которые молча проводили нас взглядом и ничего не спросили.

– Строго у них тут: про охрану не забыли.

– Охотники за добычей, лаэр, ничем не брезгуют. Тащат все, за что можно выручить монеты. Травы, останки девларов, утварь, редкие безделушки...

– Хочешь сказать - готовы обворовывать неупокоенных?

– А какая разница?
– вопросил гоблин.
– Это ж мародеры! Все что лежит, висит, валяется, закопано или припрятано - в дело пойдет. Только здесь мало кто решается шалить - нежить не любит ворье. Разговоры разговаривать тоже не любят. Поймают - и усе.

Тишина...

Чем отличается маленькая деревушка от большого города? Ритмом жизни и шумом. Чем больше жителей - тем все быстрее крутиться, люди бегает все быстрее, боясь на миг задержаться и пропустить вперед себя шустрого товарища. Не зевай! Если не хочешь дышать пылью из-под бампера... Где больше движения - шум просто неизбежен. Топот, разговоры, хохот, экипажи, кони, повозки, крики, грохоты и падения - все создает какофонию живого города. А здесь...

Хотя, я даже не знаю, что меня больше поразило. Окружающая чистота - все вылизано, дома и заборы сияют свежей краской, кроны деревьев аккуратно подстрижены, что уж говорить о ровной, чистой от снега и льда, мостовой... Или опустившаяся на мир тишина - фигуры в балахонах бесшумно передвигаются, что-то несу, стоят маленькими группками и провожают нашу компанию темными провалами капюшонов...

Куорт, вечно вспахивающий все вокруг, сейчас притих и осторожно плетется за орком, гордо шествующим во главе отряда. Нахохлившийся попугай, восседающий на спине арахна, перед воротами в город выкрикнул коронное "Пожрать!" и молчит с тех пор. Турни - на удивление - притих. На вопросы отвечает без запинки, но не трещит без умолку.

– Тут чище будет, чем в Сантее, - признал я.
– Неуютно, правда.

– Здесь живут те, кому жить, вроде как, уже не положено, - осторожно заметил Турни.

– Умерев, понимаешь истинный смысл жизни, - глубокомысленно заявил остановившийся орк.

– Чистота окружающего мира? Какая-то, ты знаешь, невеликая ценность.

– Чистота помыслов, лаэр, всего лишь чистота помыслов.
– Прогудел орк, и продолжил движение.

Бесспорно, в голову часто лезут мысли, не имеющие отношения ни к чему. Нет, на самом-то деле, просто так, из воздуха, они не возникают. Тянутся ниточкой за случайными словами, увиденными картинками, или острым камушком, попавшим под босую ногу... Все друг за дружку цепляется, как поводок, и оторваться от него не просто. Вот так веревочки и вьются, вертят и крутят, как хотят...