Истории Руана

– Красиво и стильно, - прокомментировал увиденное. И, по наитию, спросил: - А проще нельзя было?

– Не по статусу, - ответил бородач, и так вздохнул, будто видал он те красивости - по сто раз на дню - по далекому адресу.

Под землей все оказалось гораздо проще: коридоры, вырубленные в толще скалы, со светящимся полом. Движение оживленное, бородачи по одному, парой, компанией, и сопровождение различных колоритных, и не очень, личностей.

– Строго у вас тут, - заметил я, когда мы прижались к стене коридора, пропуская целую процессию: дюжину заросших крепышей и недовольного тролля.

– Порядок!
– довольно прогудел гном.

Остановились у двери, естественно, каменной, с вмурованной табличкой "Приемная номер три тысячи двадцать девять".

– Пожальте, - кивнул на дверь бородач и споро унесся в глубину коридора.

Я шагнул - дверь растворилась - прошел в большую светлую комнату. Крепко сбитая табуретка для посетителей, большой стол, огромный шкаф, трещащий от папок и бумаг, хозяин, восседающий в добротном кресле. Бритый гном, пыхтящий трубкой!

– Студент?
– будто сплюнул.

– Гном?
– в той же манере спросил я и устроился: седалище на стул, котомку и пакет на стол.

– Невежливо.

– Согласен. Где фанфары? Где хлеб-соль?

– Вы не ругайтесь, молодой человек, - поморщился гном, - и будьте добры - уберите это с моего стола!
– выразительно кивнул на мои вещи.

Я переместил пожитки на пол, покрутился на табуретке, пытаясь устроиться удобней.

– По какому, собственно, поводу, вы так встречаете гостей свободного города Свободный?

– Как хотим - так и встречаем, - пыхнул дымом гном, - мы тут, собственно, поставлены с высокой целью обеспечения безопасности многонационального братства свободного города. Поэтому, принимая во внимание возраст и род занятий гостей, определяем степень влияния прибывающих личностей на протекающие социальные процессы. Так как некоторые, особо активные экземпляры, приезжают не с благородной целью воспользоваться всевозможными благами цивилизации и мастеров Свободного, приходится еще на стадии пересечения городской черты проводить определенный отсев. Благовоспитанных от злонаправленных. Понимаете?

– Ого, ­- ошеломленно сказал я.
– Серьезно тут у вас. Предстоит анкетирование на сто страниц и перекрестный допрос?

Гном вздохнул:

– Молодой человек, хватит уже заниматься ерундой. С какой целью прибыли, на сколько и далее.

– Ну, вы знаете, я столько слышал о Вашем прекрасном городе, что вот, понимаете... э... не сдержался. Решил, значит, посетить такие пенаты. Стал быть, чтоб... э... воодушевиться...

– Слушай, студент, у нас камера для языкатых всегда готова. С полным пансионом на трое суток. Оформлять? Давай уже подорожную.

Я хмыкнул. Сам начал и возмущается. Мы люди бывалые, сами казенное рифмоплетство освоили, не удивить нас оборотами. Сами кого хочешь заболтаем...

Порывшись в котомке, выудил свернутую в трубочку бумагу, полученную в Академии. Встал и протянул гному. Тот небрежно сорвал ленточку, развернул и вчитался. Нахмурился, положил бумагу на стол, старательно разровнял. Не глядя пошарил одной рукой в шкафу за спиной, вытащил огромную печать и от души приложил подорожную.

– Забирай!

– барским жестом указал на бумагу.

Пришлось снова вставать. Скрутил рулончик, перехватил лентой, упаковал в котомку. И уточнил:

– Все?

– Не совсем, - гном степенно огладил бороду.
– На кого пропуск будете оформлять?

Странный вопрос.

– На себя.

– А статус?
– прищурился бородатый.

Чуя подвох, я решил сразу все уточнить:

– Какие варианты?

– Если быть предельно точным, то всего двести семьдесят два варианта. Вам все перечислить?

– Подходящие для меня есть?

– Специально для вас - есть. Называется "студиозус". Двенадцать золотых за седмицу или четырнадцать за полгода.

Вот расценки! Да за что?!

– Это грабеж среди бела дня!

– Вы имеете право подать жалобу. Однако, не рекомендую этого делать. Так как пока ваш статус не определен, вы не можете покинуть вокзал. Жить на скамейке седмицу неудобно, а приют у нас несколько дороговат. Правда, могу обеспечить полный пансион в одной из камер... если пожелаете.

– А дешевле варианты есть?

– Зачем?
– искренне удивился гном.
– Согласно формулярам, студиозусы имеют право на двадцатипятипроцентную скидку на постоялых дворах, в городском транспорте и даже на все виды услуг на Игре! Единственное исключение - напитки, курево и иные субстанции, содержащие дурманящие вещества, продаются с наценкой в пятьдесят процентов. И у нас с этим, молодой человек, очень строго: штраф на порядок дороже нарушения!

– Мне не понятна логика. За седмицу двенадцать, за полгода -- четырнадцать. Итого за седмицы даже одного золотого много!

– В другое время года так и есть. А сейчас - Игры!
– хитро прищурился гном.

– Завтра будет дешевле?

– Дороже!

– С чего бы?
– недоуменно спросил я.

– Так билеты дешевле!

– Если билеты дешевле, а въезд дороже - какой смысл?!

Гном пыхнул трубкой и важно пробурчал:

– Экономия, молодой человек, приводит к лишним растратам. А для города, значит, к дополнительным доходам. Не знаю как вам, а нас вполне устраивает.

Вот же пройдохи. Все у них учтено. Небось и цены на эту радостную Седмицу Большой Игры подскакивают до небес. Так, глядишь, и пятьдесят золотых, полученных в Академии, не хватит.

– Давайте, - закряхтел я и полез в кошель.
– Девлары с вами!

– Прошу заметить - с нами правильный подход! А не вшивые зверушки.

– Видели бы вы тех зверушек...

Гном пренебрежительно фыркнул. Снова не глядя порылся рукой в шкафу, выудил большую шкатулку. Из светлого дерева, с темными прожилками, безо всяких украшений. Видел я один раз такую - под стеклом, в малом выставочном зале Академии. Неброская вещь, стоящая уйму денег из-за маленькой особенности настоящего эльфийского дерева. Подумаешь, натуральный накопитель магической энергии. Ни магов, ни заклинаний -- черпает силу прямо из окружающего пространства, да и хранит в себе. А если внутрь положить амулет какой - так еще и заряжать его будет.