Истории СССР
Шрифт:
Команда опытных каскадёров была подпитана свежей амбициозной молодёжью из моей студии каскадёров 1980 года и студентами-актёрами с курса Аркадия Иосифовича Кацмана. Чудеса циркового искусства в Бристоле продемонстрировали Игорь Иванов, Петя Семак, Слава Бурлачко, Вова Севастьянихин, Юра Николаев, Ося Кринский, Филипп Школьник, Серёжа Шульга, на которых прямо с крыши подъехавшей кареты свалился Олег Василюк.
После съёмок актёры быстро разъезжались по своим театрам и поэтому каждую свободную минуту, каждый перерыв на съёмочной площадке, когда оператор Саша Чечулин перезаряжал свою камеру, мы старались использовать, чтобы подержать за пуговицу Колю Караченцова или предложить горяченького чайку из каскадёрского термоса Олегу Борисову и Владиславу Стржельчику.
Николай Николаевич Крюков, запомнившийся нам по своей прекрасной роли в фильме «Последний дюйм»,
Новый Свет и Судак киногруппа «Острова сокровищ» оккупировала в мае. Это я помню точно, потому что в День Победы со своими учениками репетировал штурм форта на склонах Генуэзской крепости и долго объяснял им, как тщательно нужно проверять места падений на незнакомой площадке. А когда завершил урок показательным падением, то поймал своей жопой в траве осколок бутылки от новосветского шампанского. С окровавленным задом я добежал до гостиницы, ребята вызвали скорую и когда меня привезли в симферопольскую больницу, то седовласый врач с легким, но легко узнаваемым запахом новосветского шампанского, возмутился по поводу не прекращающегося потока раненых со времён отечественной войны.
Штурм форта мы репетировали примерно месяц. Загорали и купались на Царском пляже, валялись на меленькой чёрной гальке, обжирались клубникой с шампанским и снова репетировали. Костя Григорьев так пристрастился к шампанскому, что его лицо стало невозможно снимать. Но рубился на крыше он замечательно. А падал с неё — превосходно. Причём часто раньше команды «падай». Я ставил его в пример своим каскадёрам Славе и Вове, которые этому падению его и обучали.
Серёжа Шульга зарядил верёвки для маятниковых падений с крутых, обрывистых скал. Этот приём я уже успешно использовал на съёмках Шерлока Холмса и остался им очень доволен. Юра Николаев, мастер цирковых приспособлений и механизмов, нашел место, где ему удобнее всего навернуться с крыши вниз головой, а Олег Василюк придумал, как его на эту крышу мгновенно вознести.
Приём с шестом выглядел так эффектно, что Владимир Воробьёв пожелал выполнить этот трюк сам. И хотя ему не хватило храбрости упереться ногами в край крыши, когда ребята толкали его сзади на шесте и он повис на животе, а потом вскарабкался — смотрелось это лихо. Символ штурма получился яркий.
Выбор оружия для фехтования был по-пиратски фривольный. Главное моё требование провозглашало размашистые рубящие удары с прочитываемой скоростью. На крыше Воробьёв рубился с Григорьевым азиатским мечом, который мне приглянулся ещё в подготовительном периоде в залежах у пиротехника Саши Яковлева. При штурме форта в пару Вите Костецкому я поставил пирата Осю Кринского, своего друга по Театральному институту. Он, как опытный фехтовальщик, прошедший со мной мушкетёрские баталии, отрепетировал с Витей яростную шпажную схватку и героически погиб от его руки.
У некоторых рьяных бойцов типа «Балон», часто случалось наоборот. Слава Сливников работал с нами не первый раз и чувствовал себя в своей летающей тарелке. Взрыв порохового бочонка его задница выдержала с невероятной лёгкостью, а от пули Олега он ловко увернулся. Владислав Игнатьевич с Джимом разыграли такой дуэт эквилибристов с перебрасыванием ружей, что каскад на дощатый топчан остался незамеченным и не был внесён в ведомость для оплаты трюковых.
Больше всего я переживал за Славу-Джойса, который, падая на краю обрыва после залпа безжалостного и жестокого пирата Бурлачко, мог потерять равновесие и навернуться со скалы. Серёга страховал его на тонкой верёвке, но он, как все актёры, мог войти в раж. Актёры ведь не понимают, что рядом настоящие скалы, стальные шпаги и горячий огонь. Они уверены, как дети, что в кино их не обидят и больно, по — настоящему, не ударят. Олег Иванович Борисов, наблюдая с костылём за нашими упражнениями, жалобно просил меня придумать какой-нибудь финт и для него. Но опорный прыжок с переворотом при отступлении пиратов и бегстве через частокол форта всё-таки сделал Вова Севастьянихин. В общем, вечеринка удалась. Стоп! Снято!
Съёмки перестрелки со шхуны с береговым десантом проходили на Царском пляже. Заставить себя работать, когда майская крымская жара
загоняла распаренных каскадёров в прохладные волны Чёрного моря, трудно и бесчеловечно. Но всё когда-нибудь кончается. Мне нужно было возвращаться в институт, принимать у студентов зачёты. Олег согласился завершить работу со взрывами на шлюпках и подъём в горы за сокровищами, где Костя Воробьёв оборвётся в пропасть под чутким руководством Серёги. Я свои сокровища уже нашёл. Более курортной кинокартины в моей жизни больше не было. Ну и, конечно, пиастры! Пиастры! Меня ждала манящая и соблазнительная Франция.
ФЭКС крэкс КГБэкс
Лошади довольно фыркали ноздрями, ускоряя рысь. Чуяли свежий морской ветерок и точно знали, что там, на берегу моря их ждёт воля. Максим на Салюте выехал из строя, чтобы сломать себе прутик.
— Макс, за четыре года можно было бы настоящий хлыст купить.
— Так не продают же в магазинах, Николай Николаевич.
— Это отговорки, Макс. Джинсы тоже в магазинах не продают.
Аллея незаметно вывела нас на простор Ермоловского пляжа и перед нами раскинулось море. Вдали в дымке виднелись очертания форта «Тотлебен». По направлению к Курорту широкую полосу пляжа перегораживали заросли высокого тростника. За ним пойдём галопом, подумал я и дал команду
— По порядку номеров — рассчитайсь! В колонну по два — становись.
— А, правда, что дубы ещё Пётр Первый сажал, Николай Николаевич?
— Правда, Володенька. Ты подпругу подтяни. Свалишься на галопе.
С моря дул лёгкий ветерок и сворачивал волны в белые барашки. Лошадки резвились на просторе и то и дело нарушали строй.
— В колонну по четыре — ааарш!!
Ребята легко выполнили упражнения, уверенно держась в сёдлах. Максим Леонидов, Петя Семак, Серёжа Кудрявцев, Коля Фоменко выглядели настоящими гусарами. Четыре года не прошли даром. Они полюбили мои занятия трюковой подготовкой и приезжали в Сестрорецк каждую свободную минутку. Сегодня по расписанию занимался курс Аркадия Иосифовича Кацмана, мои любимые кацманята. Оторвавшись от повседневных хлопот, приехали Вова Богданов и Саша Покрамович, давно закончившие институт. Они были у меня первенцами, курс Владимира Викторовича Петрова.
Строй всадников пробирался на рысях по густому тростнику. Этот тростник я любил с того времени, как посмотрел фильм Клода Лелуша «Мужчина и женщина». Пробираясь по тростнику, я представлял себя героем того фильма, скачущим верхом по топям Камарга со своей любимой.
Нет, нет. Первенцами были чечено-ингушские абреки Василь Васильевича Меркурьева. Господи! Девять лет прошло, как один день. С ними я начал заниматься борьбой самбо и акробатикой. А они, горцы, выпросили у меня включить в программу занятия верховой ездой. Денег на такие забавы в институте тогда не было и я уговорил директора конной школы давать нам одного коня для занятий вольтижировкой. Потом это оказалось очень полезным и важным видом моей программы.
В Театральный институт меня привёл Петя Меркурьев. Мы с ним подружились на съёмках фильма «Дела давно минувших дней». Бегали и прыгали по крышам. Он играл милиционера. А потом у Алексея Германа снимались в «Операции «С новым годом!» в Калинине. Пока Ролан Антонович пребывал в запое и съёмки останавливались, мы ездили домой в Ленинград. Он вообще-то в Москве жил, но ездил в Ленинград, навещал родителей. Пришли мы как-то вместе с ним в Театральный институт на актёрский курс Василь Васильевича Меркурьева, его отца, а Петя меня расхваливать стал, восхищаться моими трюками. Мать его, Ирина Всеволодовна Мейерхольд, на этом же курсе педагогом работала. Вот она и предложила Василь Васильевичу взять меня на курс преподавателем по биомеханике. Почитал я работы Мейерхольда по обучению актёров биомеханике, вспомнил рассказы Григория Михайловича Козинцева о его занятиях с актёрами в ФЭКСе, когда я снимался у него в фильме «Король Лир». Мы тогда часто простаивали из-за дождей или каких-то других неполадок и он рассказывал нам про свою молодость, про ФЭКС, про первые съёмки немых фильмов с погонями и трюками. А Иван Эдмундович Кох, который репетировал с нами фехтовальные сцены с мечами и пиками, заставлял нас относиться к съёмкам со всей серьёзностью, чтобы не оставить на экране «липу». Иван Эдмундович взял меня дублёром Регимантаса Адомайтиса в поединке и занимался со мной более серьёзно. Бой на мечах я освоил за два месяца съёмок в Нарве в совершенстве. Хотя путь к совершенству бесконечен. Но для занятий со студентами, съёмок в «Геркусе Мантасе», «Стрелах Робин Гуда» и «Острове сокровищ» мне этого уровня хватило.