История Авиации 2004 04
Шрифт:
Именно так, а не иначе, действовали Сафонов и его подчиненные во время вылета на перехват 9 сентября — группы бомбардировщиков Ю-87, которых атаковали единым строем все шесть И-16 во главе со своим командиром эскадрильи. Не было ни ударной, ни прикрывающих групп. Несмотря на то, что посты ВНОС подтвердили падение лишь трех Ю-87 8* , тем не менее, после боя на свои боевые счета записали по одной сбитой «штуке» сразу пять летчиков: капитан Сафонов, старший лейтенант Коваленко, лейтенант Покровский, лейтенант Максимович и старшина Семененко, лишь молодой и неопытный летчик сержант Романов промахнулся, но он лишь только ещё учился азам «сафоновской» тактики внезапных атак.
Вот, пожалуй, и весь секрет «наступательного порыва» североморского аса летом 1941 г. Внезапные атаки — вот главный «козырь» успеха легендарного североморского аса. По сути, Сафонов применял
Безусловно, нужно признать, что в условиях современной воздушной войны Борис Сафонов сумел эффектно применять этот тактический прием, успех выполнения которого полностью зависел от командира — ведущего группы, который должен был, обнаружив противника, мгновенно оценить обстановку, выбрать наиболее отвечающий сложившимся условиям вариант атаки, быстро и скрытно занять группой исходное положение и первым, показывая пример хладнокровия и бесстрашия, броситься на врага. Все это было присуще командиру 4- й эскадрильи 72-го САП ВВС Северного флота, заслуженно получившему одним из первых на Мурманском фронте высокое звание Героя Советского Союза.
Но в тоже время говорить о каких то особых приемах ведения воздушного маневренного боя Сафоновым и его подчиненными не приходится. В этом отношении было бы более интересней исследовать боевые действия эскадрильи «чаек» под командованием капитана Туманова, перед которой стояла основная задача — противодействовать истребительной авиации противника, то есть вести борьбу за господство воздухе. Если Сафонов просто избегал воздушных боев с месершмиттами во имя главной своей задачи, то летчики эскадрильи И-153 наоборот искали, вступали и вели бой непосредственно с истребителями противника.
Но надо заметить, что «сафоновская» тактика внезапных атак в «современной воздушной войне» имела свои существенные недостатки и могла успешно использоваться только в небе Заполярья, где противодействие малочисленной истребительной авиации было очень незначительным. Как правило, Сафонов атаковал бомбардировщики противника одной группой, без прикрытия; атаковали самолеты противника все летчики группы. Бесспорно, такой внезапный удар сразу пятью — шестью истребителями действовал на противника ошеломляюще. Но в тоже время он имел и свои минусы. Сами атакующие, при внезапном появлении истребителей противника сразу же превращались из «охотников» в «добычу». Рации в полете «сафоновцы» не использовали, хотя большая часть И-16 была ими оборудована, вот поэтому, как командир эскадрильи и ведущий группы, Борис Сафонов строго требовал от своих подчиненных выполнения двух основных его заповедей:
1. Максимальная осмотрительность в воздухе. «Грош цена бойцу, которого первым обнаружил враг. В воздухе надо смотреть так, чтобы видеть «пятку костыля собственной машины» — часто говорил Сафонов своим подчиненным. Бесспорно, в применяемой тактике внезапных атак первым обнаружить противника — это уже «половина победы».
2. Действовать единой группой, никому не отрываться от группы, не выходить из боя и не терять зрительную связь во время атаки.
Здесь хотелось бы опровергнуть ещё одно ложное утверждение о том, что Борис Сафонов «первым на Севере практически доказал преимущество пары, как тактической единицы истребителей перед звеном трехсамолетоного состава». Действительно, записи «Журнала учета боевых вылетов 72 САП» показывают, что накануне войны и первые недели боевых действий в Заполярье Борис Сафонов часто поднимался в воздух в составе пары — со своим командиром звена старшим лейтенантом Геннадием Антипиным. Так, в июне — июле 1941 г. каждый третий боевой вылет совершался в паре. Но в августе, этот показатель существенно изменился… в сторону звена трехсамолетного состава — лишь только каждый пятый стал совершаться в паре. А в сентябре,
то есть в период, когда мастерство Бориса Сафонова, образно говоря, было в зените его боевых успехов, из 38 боевых вылетов лишь три можно с некоторой оговоркой считать, что они были выполнены в составе пары, так как в двух случаях он вылетал в составе четырёх самолетов и один раз — в составе восьми. Все остальные вылеты в этом месяце в основном были выполнены в составе трёх и шести самолетов! И если следовать логике, то получается, что с приобретением боевого опыта североморский ас все более склонялся к звену из трех самолетов и свои громкие сентябрьские воздушные бои провел исключительно в составе этого устаревшего тактического построения.Так что же было в действительности. Прежде всего, надо сказать, что в начале боевых действий Борис Сафонов был просто вынужден летать в паре с Геннадием Антипиным. Дело в том, что в после того, как в апреле 1941 г. потерпел аварию И-16 с зав. № 24Р21891 в составе его эскадрильи осталось всего три самолета. Из этих трех истребителей на одном самолете молодые летчики продолжали выполнять учебно-тренировочные вылеты, а на двух оставшихся Сафонов и Антипин выполняли боевые задания, в частности вылетали на перехват самолетов противника.
После того, как «сафоновская» эскадрилья пополнилась матчастью, получив 12 И-16, прибывших с Краснознаменного Балтийского флота, Сафонов начал вылетать в составе трёх и шести самолетов. Но 29 июня 1941 г. после массированного первого удара по аэродрому Ваенга, практически все сафоновские «ишачки» получили повреждения, а пять из них в этот день были уничтожены. Последующие бомбардировки аэродрома в июле месяце также периодически выводили из строя часть И-16. И в первые недели июля Сафонова абсолютно не «мучили» мысли, что лучше: парой вылетать по тревоге на перехват самолетов противника или звеном трехсамолетного состава. В этот период у него были мысли совсем другого характера — сколько самолетов он всего сможет поднять в воздух и кого из молодых летчиков, прошедших курс обучения, записать в боевой состав.
6*Существует немало документальных свидетельств, что пилоты истребителей Люфтваффе сами частенько подходили к линии фронта или объекту удара в плотном строю, за что нередко бывали наказаны.
7*ЦВМА, Ф.767, оп.2, д.272, л. 11об.
8*О ЦВМА, Ф.20, д.23681, л. ЗЗ.
9*В.К.Бабич. Воздушный бой. Военное издательство. М., 1991, стр.32 со ссылкой на книгу В.Ткаченко «Материал по тактике воздушного боя» изданной в 1917 г.
И-16 из состава 4-й эскадрильи старшего лейтенанта Б.Ф.Сафонова взлетает по тревоге. Обратите внимание на то как блестит верхняя поверхность консоли, на которой отражается лозунг «За СССР!», написанный на борту. Судя по всему, за состоянием «ишачков» техперсонал внимательно следил
Судя по записям боевых журналов, в начале июля Сафонов поднимался в воздух с летчиками из управления 72-го САП и ВВС СФ: заместителем командира авиаполка капитаном А.В.Полковниковым, с командиром полка полковником Г.П.Губановым и инспектором по технике пилотирования УВВС капитаном Т.Т.Раздобудько. Думается, не от хорошей жизни на перехват самолетов вылетали на И-16 старшие офицеры, давая возможность молодым летчикам закончить курс обучения. Лишь по мере готовности пилотов Борис Сафонов включал их в боевой состав и брал с собой на выполнение боевого задания. Этим ещё объяснятся и тот факт, что в начале июля Борис Сафонов на разведку в тыл противника и в за линию фронта летал только в паре со старшим лейтенантом Антипиным.
Если в июле самое большое число «ишачков», которое мог Сафонов поднять в воздух, не превышало четырех, то во второй половине августа это число достигло уже десяти. К этому времени все летчики его эскадрильи уже имели боевой опыт, и с этого времени Борис Феоктистович в основном старался вылетать на боевые задание в составе одной большой группы из шести — девяти самолетов. Судя по действиям этих звеньев во время атаки вражеских бомбардировщиков, каждый летчик был «бойцом», а не ведомым и ведущим в этих группах. Практически каждый летчик во время атаки действовал самостоятельно. А при появлении истребителей противника, «сафоновцы» по сигналу ведущего, тотчас образовывали «оборонительный круг». Вообще надо заметить, что в «сафоновской» эскадрилье «образца лета 1941 г.» совсем не практиковалось закрепление летчиков по звеньям. Поэтому не случайно Сафонов очень строго требовал от своих подчиненных во время нахождения в воздухе постоянного зрительного контакта, чтобы вовремя прийти друг другу на помощь, а при необходимости своевременно образовать «оборонительный круг». Поэтому тезис о том, что «Сафонов ещё до войны пришел к выводу о тактическом преимуществе пары истребителей над звеном из трех самолетов», не соответствует действительности.