История библейских стран

Однако царская власть в финикийских городах долго. Как и в каких условиях произошла ликвидация финикийских монархий, неизвестно. В Тире верховная власть переходит от царя к "народу Тира" ('m sr), и в честь этого события устанавливается новая эра города (Бикерман, 1975, 67), начавшаяся в 275–274 гг. до н. э. (Eissfeidt, 1948, 1895; Bordreuil, 1995, 191). И другие финикийские города свою эру считали эрой народа данного города. Так, например, произошло в Сидоне (Magnanini, 1973, 138–139). Но поскольку надпись с упоминанием этой эры довольно поздняя и сама эра была введена уже в селевкидское время (Тypaев, 1936а, 259), с какого именно момента "народ Сидона" заменил собой царя в этом городе, неизвестно. В 280 и 279 гг. до н. э. греческие надписи еще упоминают сидонского царя Филокла (Sylloge, 3, 390–391). А когда после подчинения Селевкидам при Антиохе IV Сидон стал снова выпускать свою монету, имени его царя на ней уже не было (Бикерман, 1985, 217–218). Иосиф Флавий (Ant. Iud., XII, 4, 4) упоминает финикийских архонтов в правление Птолемея Ш. Этому же Птолемею одна из надписей приписывает смещение местных правителей в Сирии (Шифман, 1977, 25). Вероятно, все это следует понимать как проявление общей политики, направленной на централизацию государства. Ликвидация монархий, в каком бы виде это ни произошло, означала конец "союза" и включение финикийских городов в общую административную систему державы Птолемеев.

Азиатские владения Птолемеев объединялись в один округ — Сирию и Финикию, управляемый стратегом, в руках которого сосредоточивалась и военная, и гражданская власть. Птолемеи рассматривали этот округ как очень важную составную часть своей державы, и управление там было организовано так же, как в самом Египте (Heinen, 1984, 443; Harrison, 1994, 106). Он так же делился на номы, которые объединялись в гипархии, вероятно, соответствовавшие провинциям персидской сатрапии Заречье. Но в некоторых местах округа все же имелись единицы, управлявшиеся по собственным правилам. Так, в Заиорданье существовала аммонитская "земля Тобия", т. е. область, как и в персидское время, наследственно управляемая родом Тобиадов (Stern, М, 1981, 242–244; Bickerman, 1988, 72; Berlin, 1997, 11). Правда, ее территория была сокращена, прежняя столица Аммона Раббат-Аммон, переименованная теперь в Филадельфию, перестроена, в ней размещен птолемеевский гарнизон, так что этот город, видимо, непосредственно подчинялся царской администрации (Berlin, 1997, 11). Это имело большое значение для Птолемеев, ибо позволяло им и жестче контролировать важный торговый путь с Аравией, и защищать крайний западный фланг от возможных нападений Селевкидов.

В центре Палестины продолжала существовать иудейская гражданско-храмовая община, которая, с юридической точки зрения, вероятно, была "народом", управляемым своими законами. По словам Иосифа Флавия (Ant. Iud., XII, 1, 1–2, 1), Птолемей I захватил Иерусалим и увел в Египет значительное количество иудеев, как, впрочем, и их соседей, и установил свою власть над городом, но его сын Птолемей II отменил эти решения отца. Возможно, захват Иерусалима относится ко времени борьбы Птолемея за Сирию (на это намекает и сам Иосиф, говоря, что вся Сирия много претерпела от первого Птолемея), и в таком случае его можно связать с отменой Птолемеем царской власти в финикийских городах. Но если в Финикии власть местных царей была восстановлена Эвменом, и это было признано и Антигоном, и Птолемеем, то иудеям восстановления прежнего порядка пришлось дожидаться гораздо дольше: до правления Птолемея II. Духовным и политическим центром общины в это время был храм Йахве в Иерусалиме, и поэтому эпоху еврейской истории от возвращения из вавилонского плена и восстановления храма и до разрушения храма римлянами в 70 г. уже новой эры часто называют временем второго храма. Возглавлявший храм первосвященник одновременно выступал главой всей общины. Он чеканил местную монету, которая, впрочем, имела очень небольшой район обращения и выходила под строгим надзором Птолемеев, которые контролировали всю экономическую жизнь (Harrison, 1994, 100–101, 106). Должность первосвященника была наследственной и принадлежала одному из жреческих родов, восходившему к Цадоку, первосвященнику времен Давида и Соломона (Bickerman, 1988, 142–143). Значение Иерусалима было столь велико, что для стороннего, но вдумчивого наблюдателя, каким был, например, эллинистический историк Гекатей из Абдеры, которого цитирует Иосиф Флавий (Contra Ар., I, 22), в Иудее, несмотря на наличие различных укрепленных мест, был лишь один подлинный город — Иерусалим. В гражданско-храмовой общине жрецы составляли верхушку, определяя не только религиозную, но и светскую политику, в том числе и отношения с царем и местными властями. В деятельности по конкретному управлению храмом и общиной первосвященнику помогали "старцы", т. е. старейшины иудейских родов, может быть, представлявшие интересы нестоличной части иудейского населения. Правда, существование этого института засвидетельствовано только уже в начале селевкидского времени, но Селевкиды ничего не меняли в управлении общиной, да и не успели это сделать, так что можно не сомневаться, что "совет старцев", герусия, как его называли по-гречески, существовал и во времена Птолемеев (Bickerman, 1988, 74–75). В чрезвычайных ситуациях собиралось "великое собрание", которое, по идее, выражало волю всего иудейского населения, или, точнее, той его части, которую составляли граждане общины (Stern, М., 1981, 239–242).

Все они составляли "народ Иудеи" (‘m Jehudah), представители которого были равны перед законом (что, естественно, не мешало реальному социальному разделению граждан) и которому было противопоставлено остальное, негражданское, население Иудеи. На это население теперь было перенесено старое наименование "народ земли" (Амусин, 1993, 67). Такая структура сложилась в персидское время, и она была признана македонскими завоевателями (Green, 1993, 501; ср.: Периханян, 1959, 95–99).

Присоединение Финикии, Келесирии и Палестины к владениям Селевкидов принесло некоторые изменения в политическую жизнь этих областей. Если в державе Птолемеев они при всей своей важности были "внешними владениями", то в государстве Селевкидов Сирия являлись сердцевиной.

X. Держава Селевкидов и Второе Иудейское царство

Древние писатели часто называли державу Селевкидов Сирийским царством. Война, которую вели римляне против Антиоха III, вошла в историю как "Сирийская война". В этом названии есть известная доля условности, поскольку держава Селевкидов не была ни национальным, ни даже территориальным государством. Это была личная монархия, расположенная на территории, находившейся во власти царя из династии Селевкидов. И ни один царь не называл себя царем Сирии (или какой-либо другой территории), а только царем Селевком, царем Антиохом, царем Деметрием (Бикерман, 1985, 16). И все же основания для такого наименования имелись.

Во-первых, на территории Сирии находилась столица Селевкидов Антиохия, основанная Селевком. Она не сразу стала столицей, но зато оставалась ею до конца существования государства. Во-вторых, и это, может быть, еще важнее, Селевкиды то приобретали, то теряли значительные территории, а Северная (Селевкидская) Сирия постоянно оставалась под их властью. Перед окончательным крушением государства в распоряжении последних Селевкидов оставалась именно Сирия, в том числе ее южная часть, захваченная Антиохом III у Птолемеев. В ее состав была включена и Финикия. Финикийский этнос со своей культурой и своим языком продолжал существовать еще долгие годы. В I в. до н. э. Мелеагр из заиорданского города Гадары писал, что жители Сиро-Палестинского региона говорили на трех языках — сирийском, т. е, арамейском, финикийском и греческом (Ant Gr., 7, 419). Но в политическом плане финикийские города утратили своеобразие. После ликвидации местных монархий они стали управляться таким же образом, что и эллинистические полисы, пользуясь автономией в своих внутренних делах (Eissfeidt, 1948, 1896).

После раздела державы Александра государство Селевкидов оказалось самым крупным, но в то же время и самым неустойчивым. Его границы постоянно менялись. Еще во время борьбы с Антигоном против Селевка выступил индиец Чандрагупта, отвоевавший у него земли по обе стороны Инда, но давший за это Селевку боевых слонов, сыгравших решающую роль в битве при Ипсе. После этой битвы Селевку официально досталась вся азиатская часть бывшей державы Александра, кроме Малой Азии, но реально, как мы видели, Южная Сирия с большей частью Финикии и Палестина перешли под власть Птолемея, который не собирался эти земли отдавать. Позже Селевк захватил большую часть Малой Азии, однако позднее Селевкиды эту область утратили. Правитель Пергама Эвмен выступил против Антиоха I и победил, а когда приемный сын Эвмена Аттал разбил осевших в Малой Азии кельтов (их греки называли галатами), он принял царский титул, с чем Селевкидам пришлось смириться. На востоке Селевкидам все труднее было поддерживать свою власть. В 245 г. до н. э., когда туда пришли известия о взятии Птолемеем Вавилона, сатрапы Парфии, Бактрии II, вероятно, Согдианы взбунтовались против Селевка II и стали править самостоятельно, хотя еще и не решались объявить себя царями. Этот мятеж дестабилизировал обстановку в восточных сатрапиях, чем воспользовались кочевники, и вскоре племя парное вторглось в Парфию. Ее сатрап был убит, оседлые парфяне еще пытались сопротивляться, но были вынуждены примириться с кочевниками. Довольно быстро парны практически растворились среди парфян и приняли их имя. Так возникло Парфянское царство с династией Аршакидов. Это царство отрезало дальний восток эллинистического мира от Сирии и Месопотамии, и в этих условиях правитель Бактрии Диодот провозгласил себя царем. Антиох III решил восстановить свою власть над восточными сатрапиями. Его поход был успешен. Цари Армении, Парфии и Бактрии, хотя и сохранили свои троны, все же признали верховную власть Селевкида. В результате этого похода держава Селевкидов в ее восточной части официально была восстановлена. А вскоре Антиох сумел наконец-то отвоевать у Птолемеев Келесирию и Финикию. Но затем он столкнулся с Римом и потерпел поражение. По условиям мира, он не только потерял почти всю Малую Азию (кроме части Киликии с Тар-сом), но и должен был заплатить громадную контрибуцию и послать в Рим в числе других заложников своего сына Антиоха. Да и на востоке дела шли не так хорошо, как хотелось бы царю и придворным льстецам, прозвавшим Антиоха "Великим". Сил для реального подчинения этих земель не было. И Парфия и Бактрия не только стали независимыми, но даже начали расширять свои территории [14] .

14

Обо всех этих событиях подробно cм.: Weill, 1966, 117–125, 234–283; Weill, 1967, 10–58, 152–202.

Контрибуция, которую Антиох должен был выплатить Риму за 12 лет, составляла 12 000 талантов серебра, а также 90 000 медимнов хлеба, не считая 577 талантов, которые следовало заплатить пергамскому царю Эвмену (Pol., XXI, 45, 19–21). Необходимость таких выплат и громадные военные расходы, в том числе на впечатляющий, но практически бесполезный восточный поход, подорвали селевкид-скую казну. Пытаясь хоть как-то ее пополнить, Антиох напал на храм бога Бела в Элимаиде (Юго-Западный Иран) и ограбил его, нарушив тем самым неприкосновенность храма и гражданско-храмовой общины, признаваемой им самим. Отмщение не заставило себя ждать. Антиох был убит. (Strabo, XVI, 1, 10; lust., XXXII, 2, 102),

Еще при жизни Антиох III сделал соправителем своего сына Селевка, который и вступил на трон под именем Селевка IV. Положение нового царя было очень сложным, финансовыс трудности возрастали. Следуя примеру отца и забыв о его ужасном конце, Селевк направил своего приближенного Гелиодора в Иерусалим, дабы завладеть сокровищами храма Йахве. Однако Гелиодор не выполнил царского поручения. Позже возникла легенда, что ангел на коне изгнал его и его свиту из храма (II Мас., 3, 7—40). Что произошло в действительности, неизвестно (Bickerman, 1988, 234). Не исключено, что жрецы сумели подкупить Гелиодора, и тот ушел из Иерусалима (Otto, 1912, 14–15), хотя столь высокопоставленный чиновник едва ли поддался на вульгарный подкуп. Думается, что вся эта история станет более понятной, если ее связать с внутренними раздорами в Иудее.

Еще в III в. до н. э. в Иудее большую роль играл Иосиф, принадлежавший к роду Тобиадов, наследственных правителей одной из заиорданских областей. Иосиф сумел оттеснить даже первосвященника и взять в свои руки политические и особенно финансовые дела не только иудейской общины, но и всех азиатских владений Птолемеев. Свои позиции Тобиады явно сохранили и после подчинения этих владений Селевкидам. Среди сыновей Иосифа выделился младший — Гиркан, сумевший завоевать симпатии Птолемея V и его жены Клеопатры. Однако это вызвало недовольство и самого Иосифа, и его старших сыновей. После смерти Иосифа семейная распря приобрела общественный характер. Значение Тобиадов в Иудее было столь велико, что и иудеи разделились на две "партии", в результате чего дело почти дошло до гражданской войны. Гиркан потерпел поражение и удалился в свои владения за Иорданом (Ios. Ant. Iud., XII, 4, 2—11). После этого влияние Тобиадов в Иудее стало еще прочнее. Несмотря на уход Гиркана, в иерусалимском храме осталось довольно значительное его имущество (II Мас., 3, 11). По словами Иосифа Флавия, первосвященник Симон примкнул к противникам Гиркана. После смерти Симона его преемником стал его сын Ония. Но он встретил противодействие со стороны светского администратора храма, также носившего имя Симон. В это время в иудейской среде боролись две группировки, одна из которых стремилась сохранить и даже усилить полную изоляцию общины от окружающего мира, а другая — войти в более тесный контакт с этим миром, проводя политику эллинизации иудейского общества. Библия с почтением описывает Онию, а Симона называет предателем (например, II Мас., 4, 1). Учитывая общее изображение событий этого времени в I и II Книгах Маккавеев, можно предполагать, что Ония возглавлял изоляционистскую группировку, а Симон принадлежал к "эллинистам". Потерпев поражение в борьбе с Онией, Симон донес сатрапу Келесирии и Финикии Аполлонию о несметных сокровищах храма, тот сообщил в Антиохию, после чего Селевк II направил Гелиодора в Иерусалим.

Таким образом, выявляется общая линия раздела в верхах иудейского общества. Первосвященник Симон выступает против Гиркана, а его сын — против администратора Симона. Последний же провоцирует вмешательство царя и его правительства в дела Иерусалима. Вероятно, эти два события — поражение Гиркана и экспедиция Гелиодора — имеют общие корни. "Эллинисты" поддерживают аммонитянина, предок которого решительно выступал против Неемии и иудейской общины, и стремятся к поддержке царской администрации, а "изоляционисты" выступают против Гиркана и "эллинистов". Надо также иметь в виду, что Тобиады играли значительную роль, когда Палестиной владели Птолемеи, так что очень вероятно, что их сторонники были одновременно и сторонниками Птолемеев, в то время как противники, естественно, поддерживали Селевкидов (Green, 1993, 506–508). Возможно, что Гелиодор, прибыв в Иерусалим, понял, что дела там обстоят не так просто, как это виделось из Антиохии, и предпочел не вмешиваться во внутренние дела Иудеи, или, и это кажется более вероятным, уже задумав переворот, стремился обеспечить себе поддержку влиятельного и богатого иерусалимского жречества.