История библейских стран

Поражение Ясона укрепило положение Менелая и той части "эллинистов", которые сплотились вокруг него. Логика борьбы привела их к более радикальным решениям, чем, может быть, они хотели ранее. В принципе "эллинисты" не ставили себе задачи ликвидировать иудейский монотеизм и культ Йахве, но стремились приспособить его, а также еврейские религиозные законы и образ жизни к изменившемуся положению, сильнее связать иудейское общество с окружающим миром. Однако в ходе борьбы они все в большей степени нарушали самые элементарные принципы монотеизма, а после запрещения культа Йахве, будучи верными подданными Антиоха, активно участвовали в искоренении отеческих обычаев. А это, в свою очередь, привело к радикализации позиции их противников. В результате незначительное столкновение в деревне Модине привело к началу мощного восстания, которое возглавил Маттафия из жреческой семьи Хасмонеев. Видимо, к этому времени высшие слои иерусалимского жречества уже полностью перешли на позиции эллинизма, и сопротивление поэтому возглавили низшие представители этого сословия.

В 168 г. до н. э. Маттафия призвал односельчан к восстанию в защиту закона и религии предков. Эти лозунги привлекли к нему значительное число приверженцев, что, в свою очередь, вызвало преследование бунтовщиков правительственными войсками. Тогда Маттафия и его сторонники ушли в горы и пещеры. Оттуда они нападали на "отступников", т. е. тех иудеев, которые признали царский указ о запрещении культа Йахве и введении эллинских культов, разрушали жертвенники, и, захватив то или иное место, вводили старые правила. Характерно, что на собственно язычников, т. е. неиудеев, они, как кажется, не нападали. По существу в стране развернулась партизанская война, жестокая с обеих сторон. Поначалу сторонники Маттафии терпели поражения, не желая сражаться по субботам, поскольку это было запрещено Библией, но затем сам же Маттафия призвал их на время войны отказаться от чрезмерно строго соблюдения этого запрета, что в какой-то степени изменило ситуацию. Сам Маттафия умер через год, оставив во главе повстанцев своих сыновей. Их официальным главой стал Симон, а военным предводителем Иуда, прозванный Маккавеем (maqqabi — молот). Поэтому и само восстание называется обычно восстанием Маккавеев.

Под руководством Иуды Маккавея восстание приняло еще больший размах. Восстание Маттафии едва ли очень озаботило Антиоха, который явно счел его незначительным событием, справиться с которым вполне могут местные власти (Wilimann, 1894, 2475). Однако попытки правителя Самарии Аполлония, которому, по-видимому, в это время подчинялась Иудея, и сатрапа Келесирии Сирона разбить Иуду не удались. И тогда пришлось вмешаться центральному правительству. Против восставших была направлена армия во главе с Лисием, тогдашним всемогущим приближенным Антиоха. Но и эта армия была разбита в битве при Бет-Цуре, после чего Лисий вступил в переговоры с Иудой. Ему, видимо, удалось убедить Антиоха в необходимости пойти на уступки, и тот направил иудеям свой рескрипт, согласно которому отменялись прежние запреты и восстанавливалась свобода иудейского культа. Однако посредником между царем и иудеями определялся все тот же Менелай, что подтверждало его власть в Иудее и, следовательно, господство "эллинистов" (I Мас., 2–4; II Мас., 8–11; Ios. Ant. Iud., XII, 6, 1–7, 4). Последнее обстоятельство не могло удовлетворить повстанцев, и борьба продолжалась. Противником Иуды снова выступил Лисий, но уже в новом качестве.

Восстание в Иудее было не единственным в державе Селевкидов. Еще раньше произошло восстание в Тарсе и Малле, т. е. в той части Киликии, которая еще оставалась под властью Селевкидов. Причиной восстания была передача этих городов во власть наложницы Антиоха Антиохиде. Таких решений правители городов очень боялись (Бикерман, 1985, 144–145), т. к. это означало практическое лишение их полисных преимуществ. Восстание было столь грозным, что сам Антиох направился на его подавление (II Мас., 4, 30).

В 168 г. до н. э. Антиох подавлял восстание в финикийском Арваде, после чего этот город на несколько лет потерял право чеканить свою монету (WiII, 1967, 286). Все эти выступления подорвали силу государства Селевкидов, а вынужденный уход из Египта показал невозможность восстановления этой силы на западе. И чтобы возродить увядший в ходе восстаний и дипломатических поражений престиж династии и восстановить реальную власть на востоке, Антиох задумал повторить восточный поход своего отца. Тщательно подготовившись, он в 165 г. до н. э. выступил с войском, оставив Лисия правителем западной части своего царства и опекуном своего восьмилетнего сына Антиоха (I Мас., 3, 31–33; Арр. Syr., 45). Однако незадолго до смерти, случившейся во время похода, Антиох IV по каким-то причинам изменил свое решение и назначил опекуном Антиоха другого своего приближенного — Филиппа. Эта новость застала Лисия во время новой кампании против Иуды Маккавея.

После победы при Бет-Цуре Иуда сумел захватить Иерусалим. Были проведены специальные обряды по очищению храма, и там возобновился культ Йахве. "Эллинисты" бежали в Идумею. Только Акра с селевкидским гарнизоном еще оставалась недоступной. И через некоторое время Иуда попытался взять ее штурмом. Это ему не удалось, но Лисий, фактически встав во главе государства, понял, что договориться с этим человеком невозможно и двинулся в Иудею с новой армией, в которой находился и малолетний царь. По-видимому, ничего противопоставить этой армии Иуда не мог, и Лисий вскоре осадил Иерусалим. Положение осажденных было безнадежным. Но именно в это время Лисий узнал о смерти Антиоха и назначении юному царю нового опекуна. Филипп, прекратив поход, с телом умершего царя возвращался в Антиохию. В этих условиях Лисий не мог позволить себе воевать в Палестине. Он предпочел заключить с восставшими мир. От имени Антиоха V были составлены два письма: одно Лисию, другое иудеям, в которых возвращались все привилегии общины, включая полное восстановление старого библейского закона. При этом, чтобы успокоить страсти, Менелай был казнен, но первосвященником был назначен другой "эллинист" — Алким (его еврейское имя — Иоаким). Гарнизон в Акре был сохранен, а стены Иерусалима разрушены. Это был, конечно, компромисс, но компромисс, чрезвычайно выгодный иудеям. В Иудее на какое-то время воцарился мир (I Мас., 6, 17–61; II Мас., 11, 1—12, 1).

Однако когда Лисий со своей армией вернулся в Сирию, Антиохия уже была занята Филиппом, и Лисию пришлось брать город штурмом. Филипп бежал, после чего Лисий утвердил свою власть как опекун девятилетнего Антиоха V (I Мас., 6, 63; Ios. Ant. Iud., XII, 9, 2, 6–7). Но Антиоху спокойно царствовать, а Лисию править не пришлось. Свои права на престол предъявил сын Селевка IV Деметрий, все еще находившийся в Риме в качестве заложника. Он попытался добиться от римского сената признания своих прав на трон или, по крайней мере, освобождения. Но сенат, посчитав, что ребенок на троне выгоднее Риму, отказал Деметрию, и тот после двукратной попытки добиться разрешения на отъезд бежал на Восток. Бегство произошло подозрительно легко, так что можно думать, что какая-то часть римских правящих кругов была в нем заинтересована (WiII, 1967, 307). Это подозрение еще более укрепляется, если учесть, что бежать из Рима Деметрию посоветовал Полибий. Полибий сам в это время находился в Риме в качестве заложника и там сблизился с кругом Сципионов, который, занимая более или менее проэллинскую позицию, выступал против "староримской" группировки, возглавляемой знаменитым цензором Катоном. Борьба этих двух группировок в значительной степени определяла политическую жизнь в Риме в то время (Трухина, 1986, 159–165). Видимо, Сципионы и их друзья и стояли за столь удачным бегством Деметрия из Италии.

Прибыв в Сирию, Деметрий, не встречая сопротивления, захватил Антиохию и был там провозглашен царем вместо Антиоха. Антиоха и Лисия схватили и вскоре уничтожили. Ливий утверждает, что Лисий был убит тайно; по-видимому, Деметрий не хотел омрачать начало своего царствования публичными казнями. Население встретило новый переворот или спокойно, или даже с радостью, надеясь, может быть, на мир и спокойствие под властью достаточно уже зрелого царя, а не всемогущего временщика. Но спокойствия не получилось. Машина государственных переворотов, запущенная Антиохом IV, уже не могла остановиться. Один из ближайших соратников покойного Антиоха IV, Тимарх, оставленный им наместником Вавилонии, справедливо полагая, что при новом царе он свое положение не удержит, поднял мятеж и принял титул "великого царя", в качестве какового даже стал чеканить свои монеты. Сам титул напоминал времена господства вавилонских царей и, видимо, должен был привлечь на сторону мятежника население Месопотамии. Но Деметрий быстро принял энергичные меры, мятеж был подавлен, а вавилоняне приветствовали царя как "Спасителя". Чего в этом титуле было больше, искренней радости из-за восстановления мира или обычного раболепия, сказать трудно. Деметрий же, восстановив свою власть в восточной части державы, добился, наконец, и признания Рима (Роl., XXXI, 12; 19–23; XXXII, 6–7; Арр. Syr., 46–47; Liv. per., XLVI; lust, XXXIV, 3, 6–9, 1 Mac., 7, 1–4; II Mac., 14, 1–2; Ios. Ant. Iud., XII, 10, 1).

Рим в это время все решительнее вмешивался в восточные дела. Если во времена Антиоха IV римское правительство еще не решалось делать это слишком откровенно, удовлетворяясь покорностью этого царя, то при малолетнем Антиохе V оно не скрывало своих намерений. Под предлогом проверки исполнения условий мира, заключенного еще с Антиохом III, римляне направили в Сирию посольство, добившееся уничтожения больших военных кораблей и боевых слонов, что вызвало огромное недовольство в стране, и некто Лептин убил римского посла Октавия. Лисий устроил ему пышные похороны, направил в Рим посольство с извинениями и подарками, но самого Лептина не выдал; вероятно, поступок убийцы был встречен одобрением общественности и Лисий не решился противиться. Деметрий, укрепившись у власти после разгрома Тимарха, отослал Лептина в Рим с богатыми дарами, и именно тогда добился римского признания, хотя убийцу своего посла римляне не приняли. Деметрий вмешался в дела Каппадокии, пытаясь посадить на ее трон своего ставленника Ороферна, в то время как пергамский царь Аттал II поддерживал другого претендента — Ариарата. И Деметрий, и Аттал, как и их ставленники, стремились найти поддержку опять же в Риме. А римляне решили оставить на каппадокийском престоле обоих, что давало им возможность постоянно вмешиваться в малоазийские дела (Pol., XXXII, 5–6; Diod., XXXI, fr. 21–22; Арр. Syr., 46–47). В I Книге Маккавеев (8) говорится о посольстве, направленном Иудой Маккавеем в Рим, и о заключении там договора о дружбе и союзе между иудеями и Римской республикой, причем римляне якобы обещали даже воевать с Деметрием в случае его нападения на иудеев. В таком виде договор едва ли мог существовать, ибо иудейские повстанцы просто не могли быть для Рима равноправной стороной. Но само по себе установление каких-то связей между ними вполне возможно, ибо поддержка движения, ослаблявшего мощь Селевкидов, прекрасно вписывалось в русло римской восточной политики (Well, 1967, 311–312; Bengtson, 1985, 138).

Иудейский вопрос, доставшийся по наследству и Деметрию, требовал разрешения, ибо без восстановления спокойствия на этой южной окраине не могло быть мира и во всем государстве Селевкидов. Там, правда, после договора с Лисием и эдикта Антиоха V царил относительный мир, но он был непрочен, ибо радикально настроенных как "эллинистов", так и "благочестивых" его условия не удовлетворяли. К тому же, поскольку Алкима назначил первосвященником Лисий, он явно опасался, что новый царь не будет его поддерживать. Поэтому Алким вскоре сам отправился в Антиохию, где добился и утверждения себя первосвященником, и отправки в Иудею новой военной экспедиции во главе с Вакхидом. Вакхид, прибыв в Иудею, попытался договориться с Иудой, а также с Алкимом, возглавлявшим умеренных хасидеев. Мирные переговоры были сорваны Алкимом, и после ухода армии Вакхида в Иудее вспыхнуло новое восстание, направленное на этот раз именно против Алкима. Стремясь покончить с беспокойной провинцией, Деметрий направил туда армию во главе со своим другом Никанором. Тот занял Иерусалим, но вскоре недалеко от города произошло сражение, в котором Никанор погиб. Селевкидские войска, потеряв своего командующего, ушли из Иудеи, и вместе с ними, вероятно, ушел и Алким. Иуда с торжеством вошел в Иерусалим. На некоторое время в стране снова установился мир (I Мас., 7; II Мас., 14–15; Ios. Ant. Iud., XII, 10, 1–5).

Такой оборот дела не удовлетворил царя. Примириться с фактической потерей Иудеи Деметрий, конечно, не мог. Он снова направил туда Вакхида, в обозе которого двигался и Алким. В битве около Элеаса иудеи были разбиты, и Иуда погиб. Восстание, казалось, было подавлено. Начались жестокие репрессии, причем свирепствовали не столько селевкидские воины, сколько иудеи-"эллинисты". В этих условиях уцелевшие повстанцы избрали своим предводителем брата Иуды Ионатана, который возобновил военные действия. Но силы были неравны, армия Ионатана потерпела поражение и отступила в пустыню, обратившись за помощью к набатеям. Но и это Ионатану не помогло. Около Иордана он снова был разбит и отступил в Заиорданье. Вакхид начал планомерное наступление на остатки повстанцев, стремясь не допустить возобновления партизанской войны. В Иудее были построены различные крепости, в которых разместились гарнизоны, от старейшин были взяты заложники. Такая антипартизанская тактика дала свои плоды. Мир в Иудее был восстановлен. Алким, утвердившись у власти с помощью Вакхида, решил, как в свое время Антиох IV, завершить свою победу уничтожением духовного центра сопротивления — храма, но не успел это осуществить, так как вскоре умер. Ни Деметрий, ни по его поручению Вакхид не стали назначать нового первосвященника. Фактически это означало ликвидацию иудейской гражданско-храмовой общины и установление "прямого" правления Селевкидов. Но как оно осуществлялось, неизвестно. После всех этих событий в течение двух лет Иудея прожила в мире.