История четвертая. Гарри и Тремудрые тайны

– Тут и картинка есть, Уизли!
– ликовал Малфой, развернув и подняв перед собой газету.
– Фотография твоих родителей перед домом — если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь?

– Что это на него нашло?
– прошептала мне Гермиона.

– Не знаю, но смотри в оба, - ответил я.
– Должно быть, у отца неприятности, может, из-за Уизли. А ты ж знаешь, как Драко отца любит… Мог психануть, а тут такой повод оттянуться…

Она молча кивнула и сунула руки в рукава, к палочкам поближе.

– Иди-ка ты знаешь куда, Малфой!

– сказал Рон.

– То есть ты согласен с моим оценочным суждением касаемо твоей матушки?
– продолжал глумиться Драко.

– А твоя мамаша?
– не выдержал Рон.
– Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом! У нее всегда такой вид, а?

На скулах Драко вспыхнули алые пятна, и он опасно сощурился.

– Не смей оскорблять мою мать, Уизли!

– Тогда заткни свою грязную пасть!
– рявкнул Рон и повернулся, чтобы уйти.

Бах!..

Я-то видел, что Драко пальнул по Рону сравнительно безобидным заклинанием, так, вспышкой, но тот перепугался (да что там, еще несколько человек вскрикнули), тоже потянулся за палочкой, но…

Тут громыхнуло во второй раз.

– Ну уж нет, парень!
– прогремел незнакомый голос.

По лестнице, хромая, спускался профессор Грюм. В руке он держал волшебную палочку, направленную на белого хорька, дрожавшего на полу как раз на том месте, где только что стоял Малфой.

В холле наступила гробовая тишина.

– Обалдеть!
– прошипела Гермиона.
– Ты струны, струны засек?!

– Что там засекать? Трансфигурация вульгарис, - тихо ответил я.
– Но мощная. Но без выдумки. Распутать - раз плюнуть, это тебе не уж.

Гермиона хрюкнула, вспомнив наши приключения с ужом, но тут же пихнула меня плечом, чтобы не отвлекался.

– Он тебя задел?
– спросил Грюм у Рона. Голос у него был низкий и сиплый.

– Н-нет, - ответил тот.
– Промазал.

Тут Крэбб сделал шажок вперед, чтобы подобрать белого хорька, но Грюм его засек и рявкнул:

– Оставь его!

– Это его волшебный глаз, - шепнул я.
– У него, похоже, нет мертвой зоны, обзор на триста шестьдесят градусов.

– Ну и что?
– отозвалась она.
– Мы же не будем вынимать палочки, правда?

Тут Грюм захромал по направлению к Крэббу, Гойлу и хорьку, который, испуганно пискнув, что было сил припустил ко входу в подземелье.

– Врешь, не уйдешь!
– пророкотал Грюм, вновь направляя на хорька волшебную палочку. Тот взлетел в воздух футов на десять, потом звучно шлёпнулся об пол и снова подскочил вверх, заскулив от боли.

– Мне не нравятся люди, которые нападают на противника со спины, гнусный, трусливый, подлый поступок…- рычал Грюм, а хорька подбрасывало всё выше и выше.

– Он же его покалечит!
– опомнился я.
– Давай, как на поле…

Гермиона кивнула, я почувствовал резкое натяжение струн, и мы без труда выдернули хорька из-под воздействия Грюма, пока он не успел еще раз шмякнуть беднягу об пол. Уж всяко это было куда легче, чем удерживать четверых людей!

– Бедненький, - заворковала Гермиона, гладя трясущегося от пережитого ужаса хорька, - испугался, да? Ничего, не бойся, злой дядька тебя больше не тронет, а если попробует, Сириус ему вторую ногу выдернет и в задницу засунет!

Я аж подавился от ее непосредственности, но нашел в себе силы добавить, по-быстрому распутывая струны:

– А Регулус добавит, он по части пыточных заклинаний дока. Малфой! А ну-ка, прекрати лапать Гермиону!

– Я и не собирался… - выдавил он, отдернув руки: будучи хорьком, Драко изо всех сил вцепился в мантию у нее на груди, да так и держал.
– И вообще, она первая меня за задницу схватила!

Собравшиеся наблюдали за этой сценой кто с ужасом, кто с восторгом.

– А я бабушке скажу, - с хорошим чувством момента добавил Невилл. Бабушки он по-прежнему боялся больше, чем даже василиска или там профессора Снейпа.

– Эт-то что еще такое… - негромко произнес Грюм, с клацаньем подходя ближе и нависая над нами. Я задвинул Драко себе за спину, и мы с Гермионой сомкнули ряды.
– Кто посмел вмешаться… в воспитательный процесс?

– Это Гермиона Грейнджер, а я - Гарри Эванс, сэр, - отозвался я.
– Крестник Сириуса Блэка, знаете такого? Вы же бывший аврор, верно? Он тоже. Правда, после Азкабана что-то не горит желанием восстанавливаться на службе. Передать ему привет, или не стоит?

Грюм нахмурился.

– Не надо, Гарри, - сказала Гермиона, - Регулус не оценит. Ты же знаешь, как он относится к неподобающим знакомствам!
– Тут она сделала паузу и выпустила парфянскую стрелу: - Неподобающий - не означает магглорожденный!

– Да, точно, Регулуса лучше не злить, он только с виду тихий, - вздохнул я.

– Моего отца тоже, - буркнул Драко.

– Да ну?
– спокойно заметил Грюм и, хромая, сделал еще два шага вперёд.
– Что же, я давно знаю твоего отца, парень… Скажи ему, что Грюм как следует присмотрит за его сыном… передай ему это от меня. Кстати, это Снейп будет твой декан?

– Профессор Снейп, - чуть не в один голос поправили мы с Малфоем.

– Ещё один старый знакомый, - прохрипел Грюм.
– Мечтал я побеседовать со стариной Снейпом… Пойдём-ка, ты… - он протянул было руку, целясь ухватить Драко за плечо, но я вовремя отпихнул того назад.
– Это что, бунт?!

– В Хогвартсе не используют трансфигурацию как наказание… сэр!
– строго сказала Гермиона.
– Возможно, вы даже об этом слышали. Здесь оставляют на отработки, снимают баллы… Неужели вы даже должностную инструкцию не прочли перед тем, как приступить к работе?

Я ткнул ее в бок, чтобы не зарывалась.

– Читал, читал… - здоровый глаз Грюма засветился злорадством.
– Поэтому - минус двадцать баллов с Гриффиндора за колдовство в коридоре!

– Мы не колдовали, - преспокойно сказал я.
– Мы даже палочек не вынимали, кто угодно подтвердит, свидетелей полный коридор. Можете проверить, мы не против.

– А если у вас трансфигурация полторы минуты держится, то мы не виноваты, - ядовито добавила Гермиона.
– Немудрено, что у вас даже помойные баки взбесились, профессионализм-то аж за милю видать!