История четвертая. Гарри и Тремудрые тайны

– Можно…

Еще какое-то время мы соревновались, кто собьет со стены больше мокриц, потом попробовали швыряться Авадами с двух рук, потом Гермионе пришло в голову сделать луч заклятия разделяющимся, чтобы стрелять по площадям и очередями, а я сказал - вот бы соорудить Аваду отложенного действия! А то вспышка очень заметная, а так бы швырнуть втихаря, как гранату, а рванет она чуть погодя… А еще лучше - соорудить что-то типа бомбы с часовым механизмом, такие самое милое дело в логово врагов подкладывать, чтобы сразу нескольких накрыть!

В общем, мы с пользой проводили время, пока я не вспомнил, зачем, собственно, решил всех собрать.

– В общем, так, - начал я, попросив минуточку внимания.
– Малфой давно уже подозревает, что я умею… странное. Еще с того раза, как мы с ним чуть не разбились на игре. По-моему, он и сам что-то такое умеет, но вряд ли это связано со струнами…

– А в тот раз он почти прямым текстом сказал, что догадался - мы не обычную магию используем, - кивнула Гермиона.

– Ну… ты хочешь и его научить?
– спросил Невилл.

– Я в раздумьях, - честно ответил я, - поэтому и хочу посоветоваться. С одной стороны, он мой близкий родственник, племянник Сириуса и мой тоже, но… С другой - не совсем понятно, что у него на уме. Волдеморта он боится, это точно, возвращения его вряд ли желает. Только папаше его не вывернуться, если лорд в самом деле возродится и призовет верных слуг. Регулус вот может отсидеться у себя в Новой Зеландии, туда, может, зов и не достанет! А этому деваться некуда.

– На Чемпионате народу в масках было полным-полно, - кивнула Гермиона.
– Если Малфой-старший откажется сотрудничать, думаю…

– С ним сотворят то же, что с моими родителями, - буркнул Невилл, глядя в пол.
– А если поймают Драко и будут пытать его, его родители что угодно сделают. Или ему велят что-нибудь сделать, будут вон хоть жизнью матери шантажировать, а он ее любит.

– А поймать его проще простого, - заключил я.
– Вон, как Грюм - хлоп!
– и готово. Бери хорька голыми руками, сажай в клетку да делай, что хочешь. Сам бы Драко расколдоваться не смог. Вернее, смог бы, если бы видел струны.

– Если бы он их видел, то не дал бы себя заколдовать, - уточнила Гермиона.
– Ну, так же, как ты с Империо справился.

– В общем, голосуем, - сказал я.
– Кто за то, чтобы принять Малфоя в нашу тесную компанию?

– Я за, - тут же сказала подруга, - только надо взять с него подписку о неразглашении.

– Клятву, ты имеешь в виду?

– Ой, ну какая разница, главное, вы меня поняли, - фыркнула она.
– Сириус рассказывал про Непреложный обет, вот его и…

– Ну… я тоже за, - кивнул Невилл.
– Сам Драко ничего ужасного еще не натворил, а что обзывается… можно в ответ обозвать или в нос двинуть. А за отца он отвечать не может.

– Значит, единогласно, - кивнул я.
– Сейчас страсти вокруг Турнира немного улягутся, тогда и пригласим его в наш Орден Молчальников.

– Можно, я придумаю обряд посвящения?
– загорелась Гермиона.

– Нельзя, - отрезал я.
– Хватит с него Обета. А теперь идемте спать, а то вечером имена чемпионов будут оглашать, а мы станем носами клевать.

– Интересно, почему это они чемпионы, если еще ничего не выиграли?
– прицепилась к термину Гермиона.

– Спроси у Дамблдора, - посоветовал я, и инцидент был исчерпан: все знали, что директор мастерски умеет не отвечать на прямо заданные вопросы.

*

Утром мы спустились в холл в самый разгар веселья: близнецы Уизли все-таки попытались обдурить запретную линию, выпив зелье старения, а теперь щеголяли роскошными седыми бородами.

– Хитро напутано, - пробурчала Гермиона, изучая струны этой самой линии.
– Но ничего невозможного нет, если задаться целью… Хотя потрудиться придется!

– Брось, - сказал я, - а то еще заметят. Директор тут.

– Ага, - понятливо ответила она, и мы пошли завтракать.

После завтрака заняться было нечем. Мы поглазели, как гости кидают записки со своими именами в Кубок, а потом решили сходить в гости к Хагриду.

Там нас ожидало потрясение: Хагрид принарядился. Более того, он попытался причесаться и облился одеколоном. Краше он от этого не стал, а в хижине теперь воняло так, что Клык расчихался, а у меня заслезились глаза.

– Все ясно, - сказала Гермиона.
– Французская мадам поразила благородного дона в левую пятку.

– Чего?
– не понял лесничий.

– Не обращай внимания, - вздохнул я.

Что ж, Хагрида можно было понять! Найти даму полувеликану, мягко говоря, сложно, а тут такая красотка…

– Хагрид, - деловито сказала Гермиона и засучила рукава.
– Если ты намерен завоевать сердце мадам Максим, мы тебе поможем. Но при одном условии!

– Каком?
– заинтересовался он.

– Поди смой деготь с волос и этот кошмарный одеколон!
– выпалила она.
– Им только твоих соплохвостов морить, а не дам очаровывать. А я пока подумаю, что можно сделать с твоим костюмом…

Коричневый костюм был ужасен. Оранжево-желтый в клеточку галстук - еще того хуже, от него в глазах рябило.

– Хагрид, с мылом!
– гаркнула Гермиона, приоткрыв дверь, чтобы проконтролировать процесс.
– Целиком! Мы не будем подсматривать!

Правда, закрыв дверь, она тут же сказала, сама себе противореча:

– Гарри, глянь, что он там делает?

– Бороду мылит, - ответил я, отодвинув занавеску.
– И все прочее. Правда, сложно понять, где у него кончается борода и начинается остальная растительность. В том числе на спине.

– Отлично, пускай моется, - кивнула Гермиона и посмотрела на костюм.
– Мрак и ужас. Как думаешь, ему пойдет черное?

– Не особо. Еще и Снейп решит, что Хагрид его передразнивает.

– Шотландская клетка?

– МакГонаггал не оценит. Да и представь Хагрида в килте!

– Хм… красный, оранжевый, этот жуткий коричневый отметаем, не та цветовая гамма, - глубоко задумалась она.
– Зеленый? Тоже нет…

– Шоколадный, - сказал я.
– Не этот вот тошнотный оттенок, а цвет горького шоколада, можно с серебристым отливом. Только не блескучий, как у эстрадных певцов, а… Помнишь атласный галстук у Регулуса? Он тебе еще страшно понравился, ты себе платье такое соорудила, а тебе не пошло.