История Европы. Том 1. Древняя Европа

В своем хозяйстве Август, Ливия, а затем и Тиберий стали организовывать коллегии из рабов и отпущенников с выборными жрецами, магистрами, министрами, что создавало для них некую видимость самоуправления. По такому же образцу стали создаваться коллегии в домах и имениях приближенных Августа, как мы видим по надписям из колумбариев Волузиев и Статилиев. Законы Элия-Сентия и Фуфия-Каниния регулировали отпуск на волю рабов: нормировалось число отпускаемых по завещанию рабов в зависимости от численности фамилии и возраста отпускавшего (20 лет) и отпускаемого (30 лет). Раб, которого господин за какую-то вину заковал, заклеймил, подверг пытке, будучи отпущен, становился дедитицием и не мог проживать в Риме или там, где находился император. Все это имело целью не допустить притока в ряды плебса «неблагонадежных элементов» и сократить число претендентов на государственные раздачи.

Вместе с тем не дозволялось возвращать в рабство отпущенных рабов, патронам запрещалось требовать с отпущенников не только отработок, но и платежей, сокращены были отработки отпущенников, имевших более двух детей. Если патрон не кормил бедного отпущенника, он лишался всего, чем был ему обязан. Не только рабам, но и отпущенникам была запрещена служба в армии. Когда пришлось призвать отпущенников после поражения Вара в Германии и во время панноно-далматского восстания, из них были составлены особые части, не смешивавшиеся с остальными. Из отпущенников набирались только когорты городской стражи, обязанные тушить пожары и несшие некоторые полицейские функции, а также матросы. Зато собственным отпущенникам Август открыл широкие пути к продвижению в административном аппарате и дружески принимал образованных отпущенников, которых было немало. Он первый ввел обычай давать наиболее богатым и видным отпущенникам «право кольца» — носить золотое кольцо, обычно служившее отличием всаднического сословия, что избавляло их от всех обязанностей относительно патрона, кроме обязательства завещать ему установленную часть наследства. Он же позволил дочерям либертинов становиться весталками. Таким образом, и в данном случае, неуклонно подавляя «мятежный дух», Август старался привлечь наиболее состоятельные и лояльные элементы также из числа несвободнорожденных.

Более всего выиграли от установления империи те слои мелких и средних провинциальных землевладельцев на территориях городов, которые во время гражданских войн поддерживали сначала Цезаря, а затем Октавиана. Галлия, Испания, Африка, Сицилия и Сардиния, так же как Италия перед войной с Антонием, принесли ему присягу. Его избирали патроном не только многие города, но и еще только начинавшие конституироваться в города племена, как, например, посвятившие Августу как патрону надписи нантуаты и седуны из Нарбонской Галлии (CIL, XII, 136, 145). После длительной (26-19 гг. до н.э.) и тяжелой войны Агриппа покорил племена астуров и кантабров, завершив длившееся 200 лет завоевание Испании и присоединив новые богатейшие месторождения серебра, золота, железа и других металлов. Подчинены были и альпийские племена, что обеспечивало безопасность Северной Италии и открывало через вновь образованные провинции Рецию и Норик более прямой путь к Дунаю. Префектом над 14 племенными общинами был назначен получивший римское гражданство сын царя Донна М. Юлий Котий, что, видимо, должно было примирить эти племена с римским господством. Со стратегическими целями была основана колония Августа Претория, к которой в качестве incolae было приписано племя салассов, посвятившее надпись Августу как своему патрону (Dessau, 6753).

Провинциям была придана новая организация. Испания была разделена на Бетику, Лузитанию и Тарраконскую провинции, Галлия — на Лугдунскую Галлию, Аквитанию и Бельгику. Провинции подразделялись на civitates, населенные одним большим или несколькими мелкими объединенными племенами с городским центром. На смену некоторым старым туземным укрепленным городам пришли новые, например Бибракта, вместо которой был как столица эдуев выстроен Августодун, вместо Аварика — Битурига, вместо Герговии у арвернов — Августонемет. Кроме того, были основаны колонии Августобона трикассиев, Аквы Августовы тарбеллов и др. В Лугдуне был сооружен алтарь Рима и Августа, где ежегодно собирались представители трех Галлий для жертвоприношений. Первым жрецом здесь стал эдуй Г. Юлий Веркондаридубн.

Получавшие римское гражданство «принцепсы» начали заменять старые формы управления городами новыми, соответствующими римским. Так, в Медиолане Сантонов в Аквитании некий галл Юлий, сын Риковериуга, фламин Рима и Августа, был и квестором города, и вергобретом (одна из местных магистратур).

Много колоний было основано в Испании. Важнейшими из них были Астурика Августа, центр рудников, укрепленный, как и другая колония, Лукус Августа, против астуров, Цезаравгуста на р. Эбро, заменившая туземную Сальдубу, Бракара Августа, тоже важный металлургический центр, Клуния, Эмерита Августа в Лузитании, Паке Юлия, Норба Цезариана. В Нарбонской Галлии были основаны 12 колоний. При активном участии Агриппы в провинциях проводились новые дороги, имевшие в основном стратегическое назначение, но вместе с тем, связывая отдельные провинции и их районы, способствовавшие оживлению торговых связей между Италией и провинциями и между самими провинциями. Видимо, какие-то новые привилегии получили и старые римские города, в связи с чем, например, в Нарбонской Галлии именем Августа были названы такие прежние колонии, как Юлия Апта, Аквы Секстиевы, Немаус, Араузион, Арелата. Именем Ливии был назван колонизованный еще греками Гланум.

Развитию экономики способствовало упорядочение налогообложения. Так, Галлия должна была платить 1/40 своих доходов, не считая того, что платили арендаторы городской земли. Все же проведение ценза, согласно которому устанавливался налог, вызывало недовольство. В Бельгике и других частях Галлии вспыхивали мятежи в 31-29, 28-27, 16 гг. до н.э., видимо, в связи с проведением ценза. В значительной мере положением в Галлии определялась политика Августа на рейнской границе империи. С одной стороны, Галлию надо было укрепить против возможного вторжения германских племен, с другой — лишить мятежников надежды на союз с этими племенами. Август и его приближенные действовали дипломатическими методами: переселили, наделив землями, на левый берег Рейна убиев, трибоков, сигамбров. В цари маркоманнам был дан воспитанный при дворе Августа Маробод; увеличена была территория племени хаттов и гермундуров, союзных племен. В устье Рейна осели батавы и каннинефаты. Большая часть племен свевского союза стали клиентами империи. С другой стороны, укреплялась граница по Рейну, сооружались большие лагеря легионов и вспомогательных частей. Как центр тревиров была основана Augusta Treverorum (совр. Трир; имела ли она статус колонии — неизвестно), у убиев — Аrа Ubiorum. Все же набеги германцев не прекращались, и в 12 г. до н.э. под командой пасынка Августа Друза было предпринято большое наступление за Рейн. Римские войска продвинулись вплоть до Эльбы, но закрепиться там им не удалось, и дальнейшее продвижение прекратилось со смертью Друза. Продолжались лишь сравнительно незначительные столкновения, между прочим, с б'оями, к которым бежали галлы, недовольные проводимым цензом, с каннинефатами, бруктерами, херусками. В то же время Маробод, подчинив лугиев, семнонов, лангобардов, создал кельто-германское царство, которое могло стать опасным для Рима; Тиберий уже готовился начать против него кампанию, но вспыхнувшее панноно-далматское восстание заставило римлян договориться с Марободом.

С германскими «принцепсами» за Рейном римляне пытались проводить ту же политику, что и в провинциях, наделяя их римским гражданством, зачисляя в армию в качестве командиров вспомогательных частей, состоявших из их соплеменников. Однако здесь эта политика потерпела неудачу. Германцы были еще слишком слабо дифференцированы в социальном отношении, чтобы среди них могла сложиться сильная аристократическая проримская партия, готовая признать власть Рима и опереться на нее в борьбе с простым народом. Римляне могли рассчитывать только на поддержку отдельных «принцепсов», враждовавших между собой, но ее оказалось недостаточно. В 9 г. до н.э., недовольные римским проникновением, требованием податей и рекрутов, херуски восстали под предводительством Арминия и нанесли римлянам сокрушительное поражение в Тевтобургском лесу. Погибли два легиона и их командир Квинтилий Вар. Дальнейшее продвижение за Рейн стало временно невозможным, и Август в своем завещании рекомендовал римлянам воздерживаться от расширения границ империи, которые и без того уже стало трудно оборонять. Лозунгом его был мир. Все же благодаря прежним победам и особенно договору с Парфией, по которому Риму были возвращены трофеи, захваченные после гибели Красса, Август мог слыть и за продолжателя тех, кто создал мощь и славу Рима.

* * *

Вся политика Августа нуждалась в соответственном идеологическом оформлении, что он прекрасно понимал чутьем крупнейшего политического деятеля и действовал в этом направлении с помощью Мецената, Азиния Поллиона и других своих приближенных. В значительной мере их задача облегчалась несомненной популярностью Августа как правителя, давшего, наконец, успокоение после гражданских войн.

Основными лозунгами Августа были: восстановление республики и «нравов предков», прекращение войн и смут, наступление «золотого века» и процветания. Часто считают, что «восстановление республики» было сознательной ложью, имевшей целью скрыть монархическую сущность режима. Но это неверно, поскольку римляне отнюдь не связывали со словом «республика» то представление, которое связываем с ним мы. Республика, например, с точки зрения Цицерона, не расходившейся с общепринятой, означала res populi — дело или достояние народа, т.е такую форму человеческого общежития, которая регулировалась законами, направленными на пользу всего гражданского коллектива, обязанного повиноваться законам и трудиться для общего блага. А подобное общественное устройство было для того же Цицерона совместимо и с демократией, и с аристократией, и с монархией, если только они не вырождались в беззаконную и своекорыстную охлократию, олигархию, тиранию. Поэтому Август, став единоличным правителем, но, по общепринятому мнению, избавив римский народ от тирании предшествующих времен, обеспечив законность и порядок «ко всеобщему благу», мог, никого не шокируя противоречием между словом и делом, говорить о восстановлении «свободной республики». А чтобы подчеркнуть, что то была дорогая сердцу каждого римлянина, к какому бы направлению он ни принадлежал, «республика предков», он тщательно заботился о восстановлении «добрых нравов» (его знаменитые законы против прелюбодеяний, укреплявшие власть отца и мужа для охраны нравственности дочерей и жен, законы против безбрачия и привилегии многодетным семьям), реставрировал полузабытые религиозные обряды, жреческие коллегии, старинные храмы. Он поощрял любовь к старине, когда жены сами ткали тоги мужьям, фамилию связывала pietas, римские граждане гордились своим положением властелинов мира. Отсюда его предписания носить всем римлянам тогу, осуждение иноземных культов и более скупое, чем при Цезаре, дарование римского гражданства.

Однако, хотя реставраторская политика Августа встречала горячую поддержку в самых широких слоях населения, блестящий расцвет культуры в годы его правления (время принципата Августа недаром считают «золотым веком» римской культуры) обусловливался не только ею. То была эпоха, когда нашел свое завершение издавна шедший синтез римских и греческих (классических и эллинистических) элементов культуры. Римские ценности, римская религия, предания о доблести «предков», миф о предназначенной Риму богами и судьбой власти над миром не только были живы, но теперь всячески подчеркивались, были одной из основных тем всех тогдашних деятелей культуры. Но под влиянием освоения и переработки эллинского наследия не только высокого совершенства достигли формы в поэзии, прозе, искусстве, но эллинская философия, мифология, наука стали органической частью культуры уже не чисто римской и не чисто греческой, а той теперь окончательно сформировавшейся общеантичной культуры, которая, постепенно распространяясь по провинциям, вошла затем как существенный компонент в состав культур различных эпох европейской истории.

Уже не как нечто чужое, заимствованное, а как свое, близкое и понятное воспринимались образы греческих мифов, на сюжеты которых писали стихи поэты и рисовали картины художники. Прежде чуждая римлянам, но развивавшаяся в эпоху эллинизма под воздействием платонизма и пифагореизма вера в бессмертие души, загробное воздаяние, переселение душ стала общераспространенной и вскоре стала определять этические представления населения империи. Стоические и эпикурейские положения в упрощенной форме были теперь общим достоянием и включались во вновь оживленную римскую систему ценностей. Само собой разумеющейся для людей разных профессий и статусов стала необходимость образования, знакомство с астрономией, математикой, философией, римской и греческой литературой. Еще Варрон считал, что вилик должен быть не только грамотным и разбираться в сельском хозяйстве, но иметь некоторые сведения по астрономии, медицине, ветеринарии. Современник Августа архитектор Витрувий требовал от строителя знаний, не только нужных для его специальности, но и в области философии, астрономии, мифологии, медицины. Протест против греческой науки, дававшей себя знать при «предках», отошел в далекое прошлое.

Идеология принципата Августа стимулировала синтез греческой и римской концепции мирового космического процесса, теперь приведенного во взаимосвязь с историей Рима и ролью в ней Августа. Идея непрерывного, восходящего развития Рима от маленького городка на Тибре до властелина мира, развития, предначертанного богами и судьбой, гарантирующих Риму вечное величие (отсюда лозунг «вечного Рима»), сочеталась с эллинским учением о смене веков и периодическом обновлении космоса, наступлении в очищенном мире нового «золотого века». Такое обновление, согласно официальной версии, принес миру и Риму Август, благодаря его добродетелям, его божественному происхождению от Анхиза и Венеры, его изначально предопределенной судьбе. Его правление — завершение старой эры и наступление новой для всей римской общины, отныне и вечно господствующей над всем «кругом земель», благодетельствующей покоренные народы, «милуя кротких и подавляя надменных», по знаменитому выражению Вергилия. Так, «римский миф», обогащенный новыми идеями, сливался с «мифом Августа». «Вечный Рим» и «непобедимый император» стали с этих пор краеугольным камнем официальной идеологии империи. Все эти мотивы так или иначе отразились в творчестве современников Августа.