История Европы. Том 1. Древняя Европа

Иным было положение в центральных и северо-западных районах. Правда, благодаря тому что здесь стоял легион и имелись рудники, привлекавшие разных предпринимателей и находившиеся под контролем императорской администрации, наиболее тесно связанные с ними города романизовались. Тем не менее большая часть населения продолжала жить общинами (gentes, gentilitates, centuriae), возможно представлявшими переходные от кровнородственных к территориальным общинам образования. Иногда они имели одно, иногда несколько принадлежавших им поселений. Во главе их стояли «принцепсы». Нередко даже римские граждане, жившие в городах и занимавшие там должности, указывают, к какому племени, роду или центурии они принадлежат. Отдельные племена или их подразделения заключали между собой договоры о дружбе или выбирали патронов, становясь их клиентами, что предполагало известную зависимость. Могли в состав общин приниматься и члены других племен или родов. Такие общины имели свои земли и рабов. Они почитали богов-покровителей своей общины, культ которых очень редко выходил за ее пределы, так что известно около 400 локальных божеств, в именах которых нередко можно предполагать название рода или племени, патронами которых они были. В тех же районах сохранялись до-римские культы оленя, кабана и т.п. Правда, и там делались надписи на латинском языке и в употреблении были латинские имена, но романизация эта была поверхностной, не затрагивала глубинных основ жизни. Из одной, правда, найденной в Мавритании Тингитанской надписи мы узнаем, что получивший в 177 г. римское гражданство «принцепс» племени вместе с тем сохранял права своего племени (salvo hire gentis). Можно полагать, что так же обстояло дело со становившимися римскими гражданами «принцепсами» испанских племен и центурий. И, вероятно, именно такие «принцепсы» становились владельцами крупных имений с зависимым населением, тогда как в Бетике преобладали средние виллы с рабами. Однако даже в наиболее романизованных районах колоны не были полностью вытеснены рабами. Так, на территории Эмериты, где ветераны с самого начала получили большие наделы в 400 югеров, раскопано 100 вилл и сел, причем ряд вилл окружен маленькими домиками колонов.

Сходную картину мы видим и в Галлии. Расширяется площадь возделываемой земли, и значительно повышается качество ее обработки за счет поднятия нови, осушения болот, расчистки лесов. Быстро растет число вилл в Нарбонской Галлии, Лудунской провинции и Южной Бельгике на территориях больших городов, и здесь же концентрируется наибольшее число надписей рабов. Среди рабов, отпущенников и клиентов господ особенно распространен был фамильный культ Гения господина или патрона, что также свидетельствует в пользу римских форм организации хозяйства. В городах, особенно связанных с водными путями, развивается специализированное ремесло, в котором было занято и значительное число отпущенников. Надписи упоминают таких специалистов, как золотых дел мастера, шлифовальщики драгоценных камней, красильщики тканей пурпуром, гвоздари, кожевники, плотники, строители, изготовители грубых плащей для рабов и простого народа и т.п. Многие из них входили в коллегии, очень многочисленные в Лугдуне, Арелате, Немаусе и других крупных городах. Наиболее богатые включались в число севиров августалов. Вместе с тем было много и свободнорожденных ремесленников — сандальщиков, мраморщиков, каменотесов, строителей, золотошвей, чеканщиков по серебру, парфюмеров, плотников, мастеров в металлургии, достигшей в Галлии особенно большого подъема, так же как ткачество.

Ремесло и ремесленники пользовались уважением. На надгробиях ремесленников (особенно много их в Бурдигале) они изображались с их орудиями производства, а часто эти орудия на надгробиях и алтарях изображались отдельно. Возможно, что из Галлии этот обычай перешел в Италию, где в особом почете были плотничьи и строительные инструменты, связывавшиеся с праведной жизнью. Искусные ремесленники гордились своим умением; так, в эпитафии члена коллегии плотников из Арелаты Кандидия Бенигна он прославляется как общепризнанный учитель плотничьего искусства, превосходивший всех других и умевший изготовлять превосходные водяные органы (CIL, XII, 722). Ремесленные коллегии и их патроны играли немалую роль в жизни городов, как и коллегии торговцев. Особенно славилась галльская terra sigillata, вытеснившая италийскую. Центрами ее были Грофесенк (у рутенов), Лезу (у арвернов) и Рейнцаберн на Рейне. Здесь мастерами были свободные местные уроженцы, составлявшие компании, их изделия, изготовлявшиеся в больших количествах, вывозились во все провинции и за пределы империи. В Грофесенке, как считают, выпускали до 300 тыс. сосудов в год. В Рейнцаберне, судя по размерам печей, каждая из которых принадлежала одному из членов компании, выпускалось до 40-80 тыс. сосудов, и в каждой из принадлежавших компании мастерских работало до 100-150 рабочих. Такие же компании составляли владельцы кузниц. Со II в. здесь производятся стеклянные изделия для вина и ароматов в форме плодов или животных, покрытые ртутью зеркала, оконные стекла.

Вместе с тем на территориях civitates и вне их сохранялось значительное число туземных общин — пагов, сел, соседств, особенно многочисленных в Бельгике, кое-где на Рейне, в Западной Аквитании и других местах. Такие общины выносили совместные решения, почитали своих иногда отождествлявшихся с римскими, иногда сохранявших свои туземные имена богов. Особенно характерен был культ богини-матери, названной по имени родоплеменной или территориальной общины, часто в сочетании с одноименным богом. Даже в таком издавна романизованном, а еще прежде эллинизованном городе, как Гланум, почитались совместно богини Glanicae и бог Glanus, причем богини отождествлялись с тремя парками и с богиней Опо. Наряду с посвящениями римским богам там найдены и посвящения нескольким туземным. В других, менее романизованных районах аналогичные посвящения очень многочисленны, что косвенно свидетельствует о живучести общинных отношений. Римские боги, из которых особенно популярны были Марс и Меркурий, часто наделялись эпитетами, взятыми из наименований племенных и территориальных общин. Общины эти жили довольно независимо, хотя имели патронов и префектов из числа городских магистратов. Можно полагать, что такие префекты принадлежали к туземной, хотя и романизованной, знати. Общины, которые в отличие от городов, где каждому гражданину давался записанный в кадастр надел, получали свою территорию как некое целое (universitas) и сами делили ее между общинниками, совместно отвечая за наложенные на них повинности, жили по своим обычаям, учитывавшимся наместниками провинций. Но из них выделялись лица (то могли быть разбогатевшие и ставшие римскими гражданами общинники, поселенные на их территории ветераны или люди, купившие у общин землю), владевшие своими участками на более полном праве. В надписях они как поссессоры противопоставляются сельчанам — vicani. А так как римские граждане не могли завещать свое имущество перегринам, т.е. не получившим гражданства членам своей семьи, то земля концентрировалась в руках таких поссессоров и ветеранов, что вело к обеднению общин и к росту крупного землевладения. В конце II и начале III в. оно приобретает особенный вес в Западной Аквитании, в плодородных районах окрестностей Трира, Арлона, Намюра, а также кое-где на Рейне, хотя там преобладали однотипные виллы ветеранов с домами в два этажа, с башней, баней, погребом, застекленными окнами, портиками. Крупные виллы у Трира, Намюра, Арлона имели дома по 30-66 комнат, украшенные колоннами, мозаиками, фресками, разнообразные мастерские, но в них не было помещений для рабов. Основной рабочей силой являлись клиенты и колоны, жившие в окружающих деревнях, состоявших из небольших домов. На знаменитых надгробиях из Трира и Арлона изображены сцены из жизни хозяев вилл и их персонала: сельскохозяйственные работы, плывущие по реке барки, груженные бочками (галльское изобретение) с вином, управляющий или хозяин, считающий принесенные колонами деньги, семья господина за трапезой или за туалетом. В ряде надписей как Галлии, так и Германии богатых соседей общины чествуют как их «благодетелей», что предполагало постепенное закабаление общинников «благодеяниями» — очевидно, займами, предоставлением поселениям общинных пастбищ и т.п. «Благодеяния» были тяжелым бременем, что видно из афоризма юриста Павла: в «Дигестах» (50, 17, 69): «Да не оказывается благодеяние нежелающему», а бедные соседи становятся синонимом терминов «батрак», «клиент», «колон».

Однако до конца II в. Галлия казалась благодаря интенсивной жизни городов вполне романизованной и богатой. В знаменитых школах Августодуна получала утонченное образование знатная молодежь. Из Галлии происходил друг Марка Аврелия философ Фаворин, появилась своя интеллигенция — художники, скульпторы, архитекторы, врачи и т.п. Распространялись римские и восточные культы, процветал императорский культ.

Особое место занимали придунайские провинции — Далмация, Реция, Норик, Верхняя и Нижняя Паннония, Верхняя и Нижняя Мёзия, Дакия. Между ними были довольно значительные различия, обусловленные как временем их присоединения к империи (часть Далмации попала под римскую власть уже во II в. до н.э., Дакия — в начале II в.н.э.), так и их географическим положением (меньшая или большая близость к границе). Вместе с тем у них были и черты сходства, поскольку населявшие их кельтские, иллирийские, фракийские племена находились примерно на одном уровне развития.

Южная прибрежная часть Далмации и прилегающие острова быстро романизировались. Здесь сосредоточивались крупные города — столица провинции Салона, крупный порт на Адриатике Сепия, Ядер, Нарона, Скардона, Эквум и другие, получавшие права колоний и муниципий начиная с правления Августа. Стоявший в Эквуме легион в конце I в. был уведен из замиренной и не граничившей с варварами Далмации. Оставались здесь лишь три вспомогательные когорты и полицейские посты на дорогах. Ветераны, в I в. до н.э. — I в.н.э. селившиеся в городах, в дальнейшем особой роли в их жизни не играли. Зато многочисленны были переселенцы из городов севера Италии. Семьи Веттидиев, Аквилиев Барбиев и др. через посредство своих многочисленных рабов и отпущенников вели широкие торговые и финансовые операции, приобретали возделывавшиеся рабами по италийскому образцу имения. Торговля велась главным образом между прибрежными городами и Италией; ввозили ремесленные изделия, стекло, драгоценности, вывозили вино, оливки, фрукты. Наряду с земледелием и торговлей в городах развивалось и свое ремесло, создавались ремесленные коллегии, включавшие и отпущенников. Вообще городские рабы и отпущенники здесь принимали довольно активное участие в общественной жизни, особенно в культе, коллективно и индивидуально приносили дары римским богам, занимали должности магистров и министров богов и богинь. Отпущенники входили в коллегии севиров августалов. Селились в городах и представители местной знати, «принцепсы». Многие из них получали римское гражданство при Августе, носили имя Юлиев; еще большее их число сделались гражданами при Флавиях. Флавии составляли высший слой ставшей при Веспасиане муниципием Доклей. Известен тамошний богач М. Флавий Фронтон, построивший для города базилику и форум и занимавший магистратуры во многих городах, на территории которых владел землей. Такие местные уроженцы полностью романизовались, из них выходили городские магистраты, жрецы императорского культа, всадники, сенаторы. Иногда, правда, они сохраняли местные имена, приносили дары местным богам.

Особую территорию составляли принадлежавшие императору золотые и серебряные рудники. Они управлялись прокураторами и их помощниками — виликами. Работали там рабы и арендаторы частей рудников. Центром этой территории был город Дамавия, ставший муниципием в III в.

В отдаленных от побережья северных областях Далмации романизация шла медленно, хотя и там известны «принцепсы» с именем Юлиев. Многие из них стали гражданами при Адриане. Они были магистратами в тамошних небольших городах, кое-кто из них получал всадническое достоинство и даже становился сенатором. Но в основном богатые люди в глубине Далмации жили в кастеллах и своих имениях, где сооружались и их гробницы. Работали на их землях преимущественно колоны, и для своих соплеменников они оставались главами, «принцепсами». В их среде были живы местные традиции и культы. Любопытна в этом плане надпись далмата Медаврия, ставшего за военные заслуги консулом при Марке Аврелии. Он поставил ее в храме Эскулапа африканского города Ламбеза в честь «отечественного бога» Медавра, которого называет «Ларом народа» далматского города Резинна. Бог изображен в виде всадника, мечущего копье (CIL, VIII, 2581). Иными словами, этот консул и на чужбине сохранял верность богу местного пантеона.

Местные племена в урбанизованных районах поглощались городами. В других областях они частично были организованы в civitates, причем мелкие племена включались в более крупные племенные общины. Эти civitates, в свою очередь, делились на декурии (от нескольких десятков до нескольких сотен), возможно составлявшие родо-племенные общины с общими, периодически переделявшимися землями. Родовые связи были очень прочны. В эпитафиях даже римские граждане указывали, к какому роду они принадлежали. Первоначально племенами управляли римские командиры в качестве префектов. Затем главную роль в управлении стали играть «принцепсы». Иногда они составляли некое объединение. Так «принцепсы» большого племени яподов до конца I в.н.э. совместно приносили жертву в святилище местного бога Бинда, отождествленного с Нептуном.

Со второй половины II в. южные города, кроме гавани Сении и Салоны, переживавшей новый расцвет в III и IV вв. (там выстроил свой роскошный дворец император Диоклетиан), стали клониться к упадку. Сокращается число надписей, исчезают надписи рабов и отпущенников. Зато выдвигаются богатые земледельческие семьи из глубинных районов. Они получают римское гражданство, живут в своих роскошных сельских виллах, осваивают римскую технику, но в общем гораздо менее романизируются, чем горожане приморских городов. Как и в других провинциях, с их возвышением оживают местные традиции и вкусы.

Норик еще до обращения в провинцию в 16 г. до н.э. был объединен в «царство» наиболее сильным племенем нориков. Племена страны имели общее святилище Марса Латобия (его эпитет происходит от имени племени латобиков) около города Вируна, в современной Каринтии. Этот бог изображался со щитом и копьем, именовался «великим богом», «царем туата», ему были посвящены конь и водные источники. Следы его культа сохранились вплоть до V в. Единой для всего Норика была богиня Норейя, «великая мать народа», впоследствии отождествлявшаяся с Исидой. Почитались также богини одноименных городов Целейя и Теурния, бог города Бедай совместно с богинями Алаунами, «матерями» племени алаунов. Общим был и культ Аполлона Белена. Общность культов говорит о прочной связи племен.

По данным археологии, на Магдалененберге римское поселение возникло около 100 г. до н.э. и просуществовало до 45 г.н.э. Там селились италийские дельцы, ведшие дела через рабов и отпущенников. Норик привлекал их главным образом богатством металлов — железа, золота, свинца, меди, цинка. Вывозились также поставлявшиеся кельтскими мастерами изделия из металла, продукты животноводства. Приток переселенцев из Италии продолжался и после оставления поселения на Магдалененберге.

Наиболее активную деятельность по всей провинции вела семья Барбиев из Аквилеи. Известны и другие дельцы из Италии, владевшие многими рабами, имениями, мастерскими, арендовавшие участки на рудниках. Местные уроженцы, получая римское гражданство, сливались с италиками в правящий класс. На месте кельтских и иллирийских поселений возникали города — Теурния, Целейя, Сальвия, Ювавум, ставший муниципием при Адриане. Однако кое-где сохранялись и племенные общины. Так, служившие во II в. в паннонских когортах солдаты из Норика называют себя сисцианами, варианами и латобиками. Через Норик шли дороги, соединявшие Италию с Дунаем, что придавало ему стратегическое значение, особенно возросшее, когда при Марке Аврелии в Лавриаке был поставлен легион. Вскоре Лавриак стал крупным центром ремесла и торговли с задунайскими варварами.