История героя: Огонь наших душ

— Я и не представлял, как соскучился по всем маленьким радостям жизни, по истинным чувствам, а не их имитации, — продолжил оживший дракон. — Даже наблюдать, обонять, и ощущать кожей убогую обстановку этой конуры доставляет мне радость. Спасибо тебе, Кьелл, за твой великий дар, дар жизни.

— Не, это не я, — рассмеялся тот. — Ну, не только я. И потом, это не дар, а обмен — ты нас защищал все это время. Что, отправишься полетать, разомнешь крылья? Всех, кого надо, мы уже предупредили, никаких неприятных шевелений в страже быть не должно. Разве что зевак набежит, тобой полюбоваться.

— Якоря эссенции все еще держат мою душу, — в ментальном шепоте дракона прозвучала тень удивления. — Пусть я и поглотил энергию предыдущего хозяина этого тела, его долги и обязательства перешли ко мне вместе с его силой.

— Это мы быстро поправим, — потер руки Кьелл, снимая с пояса убранный ранее жезл Перики. — Сейчас я эти долги малость прощу, со всей возможной окончательностью, и ты будешь свободен, как ветер.

— Погоди, Кьелл, — дракон поднес голову к одному из якорей, разглядывая его в упор жемчужно-белыми глазами. — У меня есть предложение к тебе и твоему другу. Не разрушай кандалы на моей душе. Просто… разомкни их.

— Э-э-э… вот сейчас не понял тебя, — ошарашенно ответил гламфеллен. — Зачем? Какой в этом толк, и для кого?

— Эти артефакты — ловушки эссенции, — ментальный шепот дракона, тихий, но предельно отчетливый, зазвучал вновь. — Оковы души — лишь одно из их назначений. Преврати эти оковы в… удобную постель, — тень смеха прозвучала в голосе дракона, — и я продолжу делиться своей эссенцией с древними артефактами, а Заклинатели и дальше смогут черпать из них силы. Ритуалы Перики не утратят силу. Я оставлю свое удобное жилище в городе, и переселюсь сюда — чувствую, сырость и полумрак этого места более по нраву мне, чем я думал поначалу.

— Ну, это здорово, наверное, — Кьелл озадаченно почесал нос. — Но потеря эссенции — крайне неприятный процесс, да и вреда может нанести немало. Со мной самим что-то подобное произошло, даже дважды, и меня до сих пор иногда мучают фантомные боли. Зачем тебе это?

— Я все еще чувствую себя обязанным тебе, Кьелл, тебе и Хуана, — ответил Этаоринисфарлас, и в его голосе зазвучала торжественность. — За величайший дар новой жизни, за беседы с многими разумными, за светящуюся адру, что подпитывала меня, мне не удалось отплатить вам ничем — ни один враг не приблизился к Некетаке за эти месяцы. Мое тело исполнено силы двоих душ, и мощь их бурлит во мне. Я отдам часть моей новой силы, часть того могущества, что переполняет меня, в благодарность за все те блага, которыми Хуана одарили меня, и долг будет оплачен.

— Ну, отказываться было бы странно, — улыбнулся Кьелл. — Погоди, сейчас я отключу кандалы, — он неспешно приблизился к одному из якорей эссенции, и аккуратно коснулся его скипетром Перики. Навершие пирамидки медленно погрузилось внутрь артефакта, и вся конструкция неярко засветилась.

— Пусть долг и оплачен, мы ведь все еще друзья? — продолжил гламфеллен, направляясь к следующему якорю. — Надо сказать, ты — самый приятный в общении дракон из всех, кого я знаю.

— Благодарю, Кьелл, — мысленную речь Этаоринисфарласа снова пронизал смех. — Разумеется, ты и твой народ — друзья мне.

— Мой народ, вообще-то, бледные эльфы, но я тебя понял, — рассеянно ответил тот, отключая очередной якорь. — Что с твоими костями сделаем? — он кивнул на огромный скелет, лишенный всяких следов жизни. — Можем захоронить их. Перенесем все кости обратно в Веба о Тангалоа, и закопаем. Хочешь?

— Я не испытываю ни капли привязанности к былой тюрьме моего духа, — равнодушно отозвался дракон. — Делай с ней, что хочешь. Можешь даже отдать ее ремесленникам.

— Раз так, придумаем что-нибудь, — Кьелл коснулся скипетром последнего артефакта, сковывающего драконью душу. — Все, больше никаких кандалов. Ты как, нормально?

— Все замечательно, — довольно ответил дракон. — А сейчас, настало время ощутить кожей морской ветер, — он напружинился, готовясь подбросить себя в воздух.

— Скажи-ка мне одну вещь напоследок, Этаоринисфарлас, — задумчиво проговорил гламфеллен. — Почему у всех драконов, кроме тебя, телепатия такая резкая и неприятная? Они как сговорились, и беседы с ними словно пилят мои мозги тупой пилой. Ты же вполне нормально разговариваешь. Это из-за твоего опыта?

— Не совсем, Кьелл, — телепатическое послание дракона зазвучало весельем. — Ни одному из моих собратьев не составит труда приглушить их ментальное присутствие. Они просто не желают этого делать. Я же давно отбросил гордыню и пренебрежение к короткоживущим, наблюдая их дела долгими веками. Мне нет нужды подавлять разумных своей речью, и я не желаю делать беседу с другом мучением для него.

— Спасибо, раз так, — улыбнулся эльф. — Ладно, не буду тебя больше задерживать, море и ветер тебя уже заждались, — дракон, кивнув друзьям, стартовал вверх, подняв тучу брызг, и вскоре исчезнув в синеве неба Некетаки.

— Это деяние — необычнее многих, совершенных тобой, Кьелл, — задумчиво проговорил Текеху, принимая от друга скипетр. — Народ Хуана приобрел могущественного друга, и не утратил наследие былого, учение хитроумной Перики. Похоже, в моей гильдии будут изучать два искусства.

— Можешь скинуть этих драконьих учеников на кого другого, — хмыкнул эльф. — Талант для выполнения четырех форм Перики ведь не нужен, так? Только ритуалы. Онеказа подберет группу разумных, ты обучишь их четырем формам, и пусть они дальше сами. Все меньше забот для тебя. Вон, драконье жилище сейчас опустело — могут его занять.

— Драконьи Ученики, — задумчиво огладил анемоноподобные волосы годлайк. — Экера, мне нравится это название, и твоя идея. Я представлю ее королеве при следующей нашей беседе. Или, — он хитро поглядел на друга, — ты хочешь сделать это сам?

— Не, я стараюсь поменьше говорить с ней о делах, — добродушно улыбнулся тот. — Онеказа и так работает без праздников и выходных, еле удается ее раз в неделю от дел оторвать, да нормально отдохнуть вместе.

— Меня никогда не перестанет удивлять то, что ты не пользуешься твоим статусом, — в ухмылке Текеху проглянула толика скабрезности. — Многие из знакомых мне разумных, находясь в столь близких отношениях с королевой, купались бы в богатстве.

— Не такой я эльф, — залихватски махнул рукой Кьелл. — Лучше послушай вот чего. Перики выдумала свои четыре формы, чтобы скрыть утерю Заклинателями пакта с Нгати, так? Но драконы, и их эссенция, не привязаны к какой-то одной стихии. Даже наш близкий воде друг, теперь отзывающийся на длиннющее имя Этаоринисфарлас, вполне себе может пыхать магическим огнем. А значит… — гламфеллен выдержал паузу, заговорщически ухмыляясь. Эта идея не давала ему покоя с того самого времени, как он узнал об истинном источнике силы Заклинателей. А еще, способности Текеху и его товарищей по гильдии сразу напомнили ему одну историю о бодрой девчушке, ее бестолковом брате, и лысом пареньке, умеющем летать.

— Экера, договаривай уже! — не выдержал напряжения Текеху. — А значит что?

— А значит, Драконьи Ученики вполне могут управлять другими первостихиями! — триумфально закончил бледный эльф. — Нужно только разработать ритуалы для них, при участии нашего друга-дракона! Что думаешь?

— Нужно принимать в ряды Драконьих Учеников только истинно верных короне разумных, — мгновенно уловил скрытую проблему Текеху. Все же он был отнюдь не глуп — всего лишь малость легкомыслен, да и то, с принятым грузом ответственности за гильдию, он избавился от большей части своей несерьезности.