История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга III]
Шрифт:
В предшествующих частях этой книги предпринимались попытки анализа присущего этому преступнику стереотипа криминального поведения, делались предположения об обстоятельствах его жизни, характере профессиональной деятельности, состояния здоровья и пр. деталях, объективно способных персонифицировать этого человека. Другими словами, способных помочь опознать его из числа нескольких подозреваемых, формально удовлетворяющих описаниям свидетелей и потерпевших и не имеющих alibi на время совершения преступлений. В ходе этого анализа были сделаны предположения о наличии у преступника гормонального заболевания, о согласованных действиях двух человек, сознательно придерживающихся единой манеры поведения, о том, что в протяжении долгого времени Гиена имел довольно необычную загрузку по дням недели, видимо, связанную с какими-то семейными обстоятельствами, о том, что на определенном этапе своей жизни ему приходилось бывать в помещениях, в которых работали дизайнеры-оформители с необычными
Что в этом смысле нам даёт последний период активности Гиены (с марта по август 1979 г.)? Дополняет ли он сделанные ранее выводы? Отменяет ли их как ошибочные? Позволяет ли сделать новые предположения?
Необычные детали нападения на Джин Бомонт и Брэда Эриксона.
Прежде всего, очень интересными представляются детали нападения Гиены на Джин Бомонт и Брэда Эриксона, произошедшего вечером 4 апреля 1979 г. (эпизод №44). Напомним, что преступник сначала привёл связанную женщину в комнату, ближе всего расположенную к входной двери, там завязал ей глаза и накрыл одеялом с головой. И только после этого раздался стук в окно… согласитесь, очень любопытная синхронизация! Да и целеполагание подобных действий, если они действительно произошли так и в такой последовательности, как об этом рассказала полиции потерпевшая, может показаться лишенным смысла.
Однако, не следует спешить с обвинениями Джин Бомонт в фантазировании, поскольку анализ интригующей ситуации может привести к совсем иным выводам.
Прежде всего, нельзя не признать, что нападение на Бомонт и Эриксона многими деталями очень напоминает нападение на байкера Харви Весткотта и его подругу Маргарет Лопес (речь идёт об эпизоде №24, нападении на восточной окраине города Сакраменто в ночь на 1 октября 1977 г., описанном в книге II «Истории Гиены»). Тогда преступник точно так же сначала увёл женщину в комнату, расположенную возле входной двери, после чего последовал стук подельника в дверь. Кстати, в том эпизоде присутствие на месте совершения преступления второго человека не вызывало особых сомнений, что, кстати, служило одним из самых веских доводов в пользу того, что изнасилование совершено вовсе не Гиеной (на самом деле эти опасения напрасны, мы можем не сомневаться в том, что на Весткотта и Лопес нападал именно Гиена, но сейчас мы говорим немного о другом).
Задумаемся вот над чем: не может ли стук означать, что кто-то снаружи извещает о своём появлении, а прямо наоборот — находящийся внутри подзывает к себе человека снаружи?
Согласно показаниям Бомонт и Эриксона, нападение осуществлял тот преступник, которого мы ранее обозначили условным именем «Гиена №1», т.е. тот, кого обычно описывают как худощавого мужчину среднего роста с пенисом размером 10—12 см. Однако, размер полового органа насильника, совершившего половой акт с Бомонт, характеризовался как очень маленький, 2—3 дюйма (т.е. 5—7,5 см.), что не соответствует описанию «Гиены №1». Однако, если мы предположим, что на самом деле половой акт с потерпевшей осуществил «Гиена №2», тот, что повыше ростом, более плотный и с несуразно коротким пенисом, то всё моментально встаёт на свои места. Это предположение даёт прекрасное объяснение нестыковок в описаниях, какие отмечались и ранее (но сразу же подчеркнём, что речь ведётся отнюдь не обо всех случаях нападений, а лишь о некоторых!).
В том, что такое предположение не только имеет право на существование, но и очень вероятно, нас убеждает следующая деталь: и в эпизоде №24, и в эпизоде №44 стук раздавался после того, как на глаза жертвы накладывалась повязка. Подельники между собой не разговаривали и передвигались почти беззвучно, в силу чего жертвы даже не догадывались, что в доме находятся двое преступников.
Именно для того, чтобы скрыть действия в паре, в дом всегда проникал только один из преступников. Цель такого поведения с одной стороны очень проста, а с другой — парадоксальна — приметы разных людей в описаниях потерпевших совмещались в одном человеке. А это создавало серьёзную путаницу в описании примет насильника и, следовательно, сильно затрудняло его опознание в случае задержания. У подобного разделения преступников — один остаётся снаружи, а другой проникает в дом и осуществляет связывание — могла быть и другая немаловажная цель. Находившийся возле дома преступник мог подстраховывать товарища, скажем, он мог перехватить убегавшую с места преступления жертву, или, наоборот, задержать кого-то, кто направлялся к дому.
Предположение о действиях, по крайней мере, эпизодических, двух преступников, высказывалось нами и ранее, но именно обстоятельства нападения в ночь на 5 апреля 1979 г. представляются весомым ему подтверждением. Мы не можем утверждать, что это доказанный факт, просто потому что это не факт, но психологическая достоверность и наше представление о присущей преступнику логике убеждают нас в том, что это эмпирическое открытие, скорее всего, верно.
Существовали два преступника, действовавшие в очень
схожей манере и притом согласованно. Полицейскими расследованиями и массовым сознанием они оказались объединены в образ одного-единственного насильника из восточного Сакраменто.Совершение полового акта в полной тишине.
В пользу того, что преступников действительно было двое (и они всячески скрывали это обстоятельство), довольно убедительно свидетельствуют детали изнасилования Джин Бомонт (речь идёт о нападении 4 апреля 1979 г. — это эпизод №44). Гиена, как мы уже хорошо знаем, был довольно говорлив; независимо от того, успокаивал ли он жертву или запугивал, он обычно делал это весьма многословно. Можно даже сказать — избыточно многословно. Однако изнасилование Джин Бомонт произошло в полной тишине, что для насильника из восточного Сакраменто выглядит скорее исключением, нежели правилом. Что может означать такая странность? По мнению автора, столь нетипичное для преступника поведение объясняется тем, что половой акт с потерпевшей осуществлял не тот человек, который первоначально проник в дом и осуществил связывание. Потерпевшая могла заметить разницу в голосе и на этом основании сделать обоснованный и совершенно правильный вывод о том, что в преступлении участвуют два человека. Надо иметь в виду, что хотя шёпот искажает голос и является до некоторой степени удачной формой его маскировки, тем не менее, шёпот двух разных людей объективно различается, и слушателю не составляет труда понять, что он слышит голоса разных людей.
Похищение из кошелька половины денег.
Ещё одна исключительно интересная деталь, настоятельно требующая объяснения, заключается в другой странности нападения на пару Эриксон — Бомонт (речь идёт о том же самом нападении 4 апреля 1979 г., которое мы условно обозначаем как эпизод №44). Речь идёт о том, что преступник, обнаружив в кошельке Брэда Эриксона 3200$ наличными, взял почему-то 1600$. Удивляет, кстати, точность отсчитанных денег — нападавший забрал ровно половину. В России есть половица «последнее даже вор не забирает», но она никак не применима к данному случаю. Во-первых, понятно, что человек, оставивший в кошельке столько денег, не может считаться бедным, а стало быть, никакого снисхождения со стороны грабителя не заслуживал. А во-вторых, Гиена уже не раз показал себя человеком абсолютно бессовестным, поэтому всерьёз рассчитывать на его великодушие по меньшей мере опрометчиво и даже наивно. Так почему же он забрал только половину обнаруженных в кошельке Брэда Эриксона денег? По мнению автора, перед нами свидетельство действий двух преступников, причём действий не до конца согласованных. Один из преступников, узнав у Брэда, где оставлены деньги, отправился за кошельком, нашёл его, отсчитал ровно половину обнаруженной суммы, а вторую оставил для товарища, дабы тот забрал её сам. Кошелёк преступник перенёс из гаража (тот был оставлен хозяином в автомашине) в гостиную и оставлен на видном месте. Второй преступник, по-видимому, в это время отсутствовал, а когда он появился, напарник сообщил ему о деньгах, которые оставлены на столике в гостиной. Однако второй грабитель то ли неправильно понял сказанное, то ли попросту забыл об этом, то ли оказался чем-то отвлечён — в общем, кошелёк он не увидел и деньги не забрал.
Примечательно, что американские полицейские, отметив ту странную деталь, что похищена только половина суммы, далее констатации факта не пошли. То есть, отнеслись к нему как к своего рода казусу, исключению из правил.
Имитация полового акта.
Мы можем довольно уверенно утверждать, что Гиеной во время его нападений двигала очень сильная, можно даже сказать, жгучая обида на женщин, связанная с интимной сферой отношений между полами. Предположения такого рода делались нами ранее, когда комментировался маленький размер пениса преступника. Теперь же мы можем говорить о перенесенной преступником обиде не в предположительной, а утвердительной форме. Мы не знаем, что именно послужило причиной оскорбления мужского достоинства Гиены, но то, что такое оскорбление со стороны женщины — интимного партнёра — имело место, можно не сомневаться.
На это довольно явно указывают обстоятельства изнасилования 2 июня 1979 г. Памелы Оливера (эпизод №45). Напомним, что произошедший половой акт имел характер сугубо символический. Преступник с большим трудом со второй попытки сумел овладеть жертвой и сразу же после проникновения извлёк пенис. Очевидно, что никакого физического удовлетворения подобное одиночное движение (фрикция) доставить не могло. Более того, после этой единственной фрикции насильник быстро ушёл, не осуществив эякуляцию.
Совершенно очевидно, что его привлекала отнюдь не физиологическая сторона полового акта, а его психологический компонент, который для насильника выражался в грубом принуждении и унижении жертвы. В процессе совершения преступления насильник принимал на себя «функцию Бога» — он мог помыкать жертвой по собственному желанию и был властен над её жизнью и смертью. Это довольно типично для сексуальных преступников, но подавляющее их большинство, наслаждаясь «функцией Бога», не отказываются при этом от секса с жертвой.