История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга III]

Опрос соседей картину произошедшего не только не прояснил, а лишь запутал. На протяжении вечера 29 декабря три независимых свидетеля видели на крыльце дома в Виндзор-сёркл сначала девушку, затем мужчину ростом около 175 см, а потом опять девушку или молодую женщину. Хозяева дома обзвонили всех родных и знакомых, пытаясь выяснить, не появлялся ли кто-то из них в указанный промежуток времени, и в результате оказалось, что личности этих визитёров не могут быть установлены. Полицейские были чрезвычайно заинтригованы сообщениями о подозрительных мужчине и девушке на крыльце дома, но детализировать эту информацию не удалось. Свидетели видели таинственных людей в тёмное время суток, на крыльце горел единственный светильник, дававший мало света, а потому никаких примет или значимых для опознания деталей внешности никто из них не запомнил.

В общем, события 29 декабря выглядели довольно тревожно, хотя в то время их никто не связывал с нападением в ночь на 1 октября. Глядя на карту, трудно отделаться от ощущения, что по северным кварталам Голеты в тот вечер метался какой-то ополоумевший вор-«домушник», который никак не мог остановиться. Хотя к полуночи этот преступник уже успел наворовать немало и ему, казалось бы, впору было остановиться. Однако, он не остановился, и очень скоро последовало продолжение столь же трагическое, сколь и неожиданное.

Роберт Офферман (Robert Offerman), 44-летний врач общей практики, работал в городской больнице Голеты, а кроме того подрабатывал в качестве психолога в частном медицинском центре, открытом его другом. Последние месяцы 1979 г. оказались для Оффермана тяжёлыми и довольно неприятными — он пережил развод, раздел имущества и 28 декабря, в пятницу, подписал документы по продаже дома. Большая часть вырученных денег должна была достаться бывшей супруге, но Роберт не считал эту плату чрезмерной, поскольку очень хотел закончить все бракоразводные формальности до Нового года. Дабы 1 января символически начать новую жизнь.

Роберт поддерживал интимные отношения с 35-летней Александрой Мэннинг (Alexandra Manning). Она также являлась врачом — клиническим психологом, но работала в другой больнице, нежели Роберт. Александра также пережила в 1979 г. распад семьи, и в понедельник 31 декабря ей надлежало явиться в местный суд, дабы заслушать решение судьи по бракоразводному процессу.

На фотографии слева: Александра Мэннинг. Справа: Роберт Офферман.

Вечером 28 декабря Роберт Офферман и Александра Мэннинг побывали на вечеринке, устроенной их общими друзьями, затем вернулись в дом №767 по Авенида Пекуэна (Avenida Pequena), который Офферман арендовал после ухода из семьи. Там они провели ночь, а на следующий день, в субботу, 29 декабря отправились на работу, каждый на свою. Вечером того же дня Роберт и Александра на «порше» Оффермана отправились поужинать в ресторан. В то самое время, пока неизвестный вор бегал по району, проникая в пустующие дома, а полиция сбивалась с ног, принимая вызовы, парочка провела прекрасный романтический вечер.

Дом №767 по Авенида Пекуэна, в который Роберт Офферман в ночь на 30 декабря 1979 г привёз Александру Мэннинг, находился в самом эпицентре активности таинственного вора-«домушника», метавшегося по домам и дворам весь вечер 29 декабря. Полицейские в ту ночь не усилили патрулирование района и ничего не сделали для оповещения жителей о грозившей им опасности. Возможно, если бы кто-то из должностных лиц проявил чуточку больше смекалки и расторопности, то события последовавшей ночи приобрели бы совсем иное направление.

Офферман и Мэннинг возвратились из ресторана на исходе 29 декабря, буквально за несколько минут до полуночи. Соседка слышала хорошо знакомый рокот мощного мотора «порше» Оффермана, который припарковался буквально в десятке метров от её дома (парковка была общей на четыре домовладения). К окну женщина не подходила, но не сомневалась, что приехали именно Офферман и Мэннинг, поскольку доносились узнаваемые голоса и смех. Вскоре к их разговору присоединился ещё один мужской голос, т.е. теперь с женщиной разговаривали уже двое мужчин.

В 03:05 жители трёх домов, расположенных поблизости, были разбужены звуками, похожими на выстрелы. Сначала раздался один такой звук, потом с небольшим интервалом, исчисляемым несколькими секундами, ещё три. После паузы, продолжавшейся примерно 15—20 секунд, последовал ещё один выстрел или нечто, похожее на выстрел. Эти звуки слышали, по меньшей мере, 9 человек, кто-то из них поднялся с кровати и подошёл к окну, дабы разобраться, что же происходит, кто-то — остался лежать и тотчас же заснул.

Лишь одна пара — Мэри и Клайв Добсоны — спать не легли и, переходя от окна к окну, осматривали территорию вокруг дома. Они не сомневались, что услышанные подозрительные звуки являлись именно выстрелами из огнестрельного оружия и ничем иным, но не могли понять, с чем связана стрельба — криминалом или глупой выходкой кого-то из соседей. Сбивало с толку и то, что супруги не могли определить источник подозрительных звуков: все дома вокруг оставались темны, нигде никакой активности не было заметно. В 03:17 Добсоны заметили, как автомобиль, стоявший на общей парковке, вдруг тронулся с места и на малых оборотах двинулся в сторону улицы. К машине никто не подходил, по крайней мере, ни Мэри, ни Клайв этого не видели. Автомобиль был не знаком супругам, ранее эта машина здесь не парковалась. Машина была белого цвета и формой корпуса напоминала «Ford Pinto» 7-8-летней давности, тогда выпускались 3-дверные седаны (хэтчбэки), на смену которым во второй половине 1970-х гг. пришли автомобили с тем же названием, но корпусом «универсал».

Добсоны некоторое время колебались, позвонить ли в полицию из-за подозрительных звуков, но в конечном итоге отправились спать. Логику их можно понять: объяснения с полицией могли затянуться надолго, и вся ночь пошла бы кувырком, между тем, впереди было воскресенье, и было бы неплохо в этот день как следует отоспаться.

Утром Мэри и Клайв Добсоны были обескуражены неприятной новостью — их 10-летний сын Майкл сообщил о пропаже велосипеда. Накануне вечером мальчик поставил своего двухколёсного друга у забора на заднем дворе так, чтобы его можно было видеть из окна спальни. В 21 час велосипед стоял на месте. А в 8 часов утра его у забора не оказалось. И вообще во дворе не оказалось!

Добсоны вызвали полицию и сообщили как об исчезновении велосипеда, так и похожих на стрельбу звуках посреди ночи. Нельзя сказать, что патрульные совсем уж проигнорировали заявление — описание пропавшего велосипеда они записали, о предполагаемой стрельбе тоже сделали записи в тактических блокнотах, поинтересовались, раздавались ли звуки разбиваемых стёкол или крики людей. Более того, полицейские даже обошли соседние дома и поинтересовались у тамошних жильцов, слышали ли те звуки стрельбы или нечто похожее. Оказалось, что да, кое-кто что-то слышал, всего таковых набралось аж даже 9 человек, о чём выше уже упоминалось. О направлении на источник звуков все отвечали по-разному, что лишь запутывало картину. Дверь дома №767 никто патрульным не открыл, что на самом деле ничего не означало — воскресенье ведь! Правда, «порше» Оффермана стоял на парковке, но никто об этой мелочи в то утро не подумал.

В конце концов, полицейские сошлись на том, что стрельба вполне могла иметь место, но ничего криминального в этом не было. Поскольку рядом, буквально за заборами задних дворов находилась пойма Сан-Хосе-крик, то там вполне могла собираться молодёжь старшего школьного возраста, попить пива… и вообще. Кто-то из «школоты» притащил папашин пистолет и великовозрастные оболдуи расстреляли какую-то живность, опоссума, скажем, или крысу, или енота. В южной Калифорнии много мелкой живности бегает и ползает по кустам, так что детишки без мишеней не останутся. Главное, что люди не пострадали!