История государства и права России

Русская Правда Краткой редакции. Важнейшим юридическим источником Древнерусского государства является Русская Правда.

Тексты Русской Правды дошли до настоящего времени более чем в ста списках.

Условно Русская Правда в ее многочисленных списках делится на три редакции:

1) Краткая Правда (X–XI вв.);

2) Пространная Правда (XII–XV вв.);

3) Сокращенная Правда (XV в.).

Тексты всех трех редакций по своему составу, древности и конкретике существенно отличаются друг от друга.

Общественные отношения раннего периода Древнерусского государства отражены в Русской Правде Краткой редакции (Краткая Правда). Краткая Правда сохранилась в двух списках и помещена в Новгородской летописи. Эта редакция (КП) состоит из “Правды Роськой” Ярослава Мудрого (ст. 1–17); “Правды руськой земли” сыновей Ярослава Мудрого (ст. 18–41); “Покона вирного” Ярослава Мудрого и “Устава мостников”.

Считается, что окончательно Краткая Правда оформилась в 1068–1071 гг. В учебном пособии приводится текст “Правды Роськой” Ярослава Мудрого, т. е. первые 17 статей Краткой Правды.

Древнейшая часть Краткой Правды еще не знает народных восстаний 1068–1071 гг. и двойных вир (80 гривен), еще не говорится и о судебных пошлинах в пользу князя, не сформированы правопривилегии. Под самим преступлением понимается только убийство или ущерб здоровью, личности и собственности. За убийства людей независимо от социального происхождения в пользу ближайших родственников убитого взимается 40 гривен.

В Правде Русской существует пережиток “народного суда” – кровной мести. Кровная месть – родовой обычай, но в Правде Русской он ограничен раннегосударственным законодательством. Право мести предоставлялось только ближайшим родственникам. Однако месть могла быть заменена денежным эквивалентом (40 гривен), причем без различия социального положения (“русин здесь приравнивался к изгою”).

Правда Русская ограничивает судебный и следственный процесс – в государстве еще не сформированы соответствующие институты. Поэтому к праву мести за нанесенную обиду (телесные увечья) допущены только ближние родственники. Еще одной причиной ограничения было избежание самосуда (ст. 2).

В других случаях (имущественные преступления) следственный процесс сложнее, т. е. допускается свод (древний судебный обычай установления личности преступника, в дальнейшем законодательстве свод получил развитие). Правда Русская еще не знает системы доказательств. В статьях фигурирует только свидетель, знающий обстоятельства преступления, – “видок”. В суде рассматривались и клятвы (присяги – “роты”).

После досудебного следственного процесса ст. 14 говорит об изводе – суде 12 мужей.

Ст. 2–9 различали ответственность в зависимости от субъективной стороны преступления против личности. Например, ст. 3 в зависимости от формальной стороны дела и от умысла предусматривала более строгое наказание, чем ст. 2. Плата за удар багром, жердью, тяжелой чашей устанавливалась вчетверо больше, чем за простое избиение, вследствие возможных тяжких последствий.

В двух случаях (ст. 1 и 5) предусматривалась плата в размере 40 гривен и право мести. Это объяснялось тем, что потерпевший становился неработоспособным и не мог впредь содержать семью.

Нанесение морального вреда приравнивалось к нанесению телесных повреждений, не повлекших потери работоспособности (см., например, для сравнения ст. 2, 3, 7). А вот в ст. 8 правовые понятия уже отличали неправомерное действие от намерения и попытки совершить таковое, от угрозы действием, равно как и последствия того или иного преступления.

Правовые понятия подразумевали и моральную сторону дела. Например, если драки все-таки могли быть объяснены личностными или иными субъективными причинами, то причинение увечья считалось уже тяжким преступлением.

Ст. 9 представляется очень важной, даже концептуальной. Она говорит о “роте” – клятве при заключении договора или в судебном споре при отсутствии свидетелей (“видоков”).

“Рота” упоминалась и в русско-византийских договорах. Здесь же она имела еще значение и в уголовном праве. Статья также подразумевала, что варяг и колбя – иноземцы, потому представить свидетелей им сложнее, чем местному населению, – отсюда и упрощение следственного процесса.

Ст. 10–17 раскрывали различные субъективные стороны имущественных преступлений. В частности, ст. 10 исходила от упрощенного раннегосударственного права о помощи потерпевшему в нахождении пропавшей вещи (в том числе раба – челядина). Обнаружение украденного в чьем-либо доме означало отказ от помощи потерпевшему и приравнивалось к воровству.

Этот закон применялся в основном в отношении иноземцев – у них было легче укрыться. Так как иноземец мог и не знать о социальном положении и намерениях находившегося в его доме (челядина), закон предусматривал трехдневный срок.

Как видим, законодательство предусматривало, в общем, довольно мягкое наказание за имущественные преступления, в основном штраф в размере 3 гривны (без рассмотрения последствий кражи для потерпевшего) и возмещение ущерба потерпевшему. Не зря статьи об имущественных преступлениях помещены после наиболее тяжких – уголовных. Этот факт говорит о ранней государственности, отсутствии острых социальных противоречий, что свойственно раннему феодализму.

Вот, например, ст. 11–12. За различные обстоятельства кражи коня предусмотрено одно и то же наказание – 3 гривны и возмещение украденного (та же концепция, что и в ст. 10). Но статьи дают различный оттенок преступления. При этом ст. 12 защищает еще и собственность соседской общины – “мира” (“верви”). Несколько иной оттенок преступления отражен в ст. 17, где предусмотрены как добровольное признание вины, так и введение следствия в заблуждение.

Ст. 13 как бы дополняет ст. 10. Здесь говорится о своде – очной ставке и тяжбе сторон. Суть этого древнего судебного обычая заключалась в следующем: истец должен был “идти до конца свода” в пределах одного города. Всего подразумевались три степени свода. Последний подозреваемый в своде считался преступником. (В дальнейшем свод получил развитие в Пространной Правде.)

Кроме того, статья говорит об институте поручительства. При этом поручитель также нес материальную и моральную ответственность. Наконец, в своде могли участвовать только тяжущиеся стороны – истец и ответчик (ответчики).

Ст. 14, кроме упомянутого уже извода (суда 12 мужей), говорит о высоком уровне правовых понятий. Закон предусматривал, что часть похищенного за время нахождения у вора будет утрачена. Поэтому оговаривалось, что похищенное должно быть возвращено все без остатка.

Ст. 15 дополняет ст. 10 и дает ценные сведения о следственном процессе. Концепция его заключается в следующем: после осуществления свода до конца (иногда предусматривались три поочередных свода) обнаруживался последний подозреваемый (тать). Как и в ст. 13, он обязан был возместить все убытки и возбуждал уже новый свод, где выступал первым истцом. Далее процедура повторялась до трех сводов.

Ст. 16 органически вытекала из предыдущих, но впервые говорила о холопе, а не о домашнем рабе – челядине. В феодальном праве холоп не отвечает за свои действия – ответственность за холопа несет его господин.

Кроме того, холоп не имеет имущества, поэтому имущественная ответственность лежит на его господине. С другой стороны, на холопа распространяется обычай кровной мести. Такое положение обусловлено патриархальным характером рабства (холоп был как бы членом семьи).

Однако оскорбление свободного холопом – особенно оскорбительно. Поэтому, даже получив за холопа штраф 12 гривен, потерпевший оставлял за собой право мести. Отомстить (побить) холопа можно было только вне жилища его господина, так как жилище на Руси было неприкосновенно. Без разрешения хозяина посторонние в него не допускались.