История, которая меняет

34

Выйдя из кабинета шефа, Ричард тихо прикрыл дверь.

Сайлен, старик выразил нам с тобой благодарность в виде внепланового отпуска.

Нас отстранили?
– Спросил Сайлен.

Почти.

Не скажу, что удивлен. У меня вчера созрела одна мысль, пошли я тебе кое-что покажу.

Зайдя свой кабинет, который уже несколько лет напарники делили на двоих, Ричард понял, что сегодняшнюю ночь Сайлен провел именно здесь. Весь стол был усеян какими-то справочниками, исписанными листами и прочим бумажным хаосом который разводил вокруг себя Сайлен во время работы. Почувствовав что он на что-то наступил, Ричард посмотрел под ноги. Десяток опустошенных кофейных стаканчиков валялись вокруг мусорной корзины.

Выкладывай.

Садись и слушай.
– Вынув из кармана и протянув небольшой диктофон, напарник откинулся в кресле.

Ричард подвинул стул и, усевшись за свое рабочее место, включил аудио запись. Раздался мужской голос. Прослушав переписанную с автоответчика запись, перешел к следующей, которую Сайлен, видимо, взял из местного полицейского архива.

Ну как тебе? Даже на слух сразу становится ясно, что нам звонил не покойный Уотенберг. К обеду будет официальное заключение экспертов.

Прослушав запись еще несколько раз, Ричард спросил:

Ты хоть завтракал?

Нет. Всю ночь искал голос Уотенберга.

Молодчина Сайлен, молодчина.
– Эти слова хоть и были искренними, но звучали тихо и как-то особенно апатично.
– Пойдем напарник, нужно хорошенько подкрепиться. Правильно говорят, что дело считается закрытым не тогда, когда преступник пойман, оно считается таковым, если интересы государства превозносятся над интересами проживающих в нем граждан. Рио - это не место для грусти или печали. Рио де Жанейро это не просто город контраста, это яркий исполин, сумевший объединить в себе не только бедность и богатство, счастье и горе, успех и проигрыш. В Рио каждый рано или поздно находил надежду. А надежда это уже определенная победа, если не над сложившимися обстоятельствами, то однозначно над собственным миром грез и молитв.

Рич, ты отдавал кассету финансовому отделу?

Нет.

На лице Сайлена заиграла улыбка.

Отлично, позавтракаем по дороге.

Куда ты собрался?

Нам необходимо встретится с Джимом.

А ты случайно не забыл, что нас фактически освободили от этого дела.

Ну, во-первых, это будет дружеская встреча, а во-вторых, официально мы все еще занимаемся всем этим дерьмом. Мы ее толкнем финансовому. Обычная межведомственная сделка.

Ричард с недоверием посмотрел на напарника:

Ты хочешь продать информацию?

Не продать, а обменять. Слышал о таком понятии как "бартер"? Все равно этим парням из финансового ничего не светит. А тут признание.

Оно ничего не даст, там одна вода.

Ну, вот и хорошо. Главное, что там есть голос самого Стефана Майерса. Нужно заставить Джима немного помечтать о своем повышении.

Как ни пытался, но Ричард не мог понять к чему ведет напарник.

Зачем нам все это надо?

После некоторого молчания Сайлен ответил:

Не нам, Майерсу. Для начала мы заставим выдать нам все, что имеется у финансового, а потом ты возьмешь то, что нам удастся достать, и направишься к своему новому знакомому.

Ричард хлопнул Сайлена по плечу.

Если нас в итоге уволят, то меня радует, что Джим отправится следом.

Офицеры колко рассмеялись.

35

Я аккуратно пробрался в отведенную мне кухню. Мое спальное место ограничилось двумя сложенными пополам одеялами и одной подушкой. Надо отдать должное хозяйке, повсюду царили чистота и порядок. Каждой вещи было отведено свое место, а любые попытки вторжения обнаглевших насекомых, изначально пресекались огромным количеством специальных ловушек.

Ты давно живешь одна?

В этой квартире я живу одна с того самого момента как поселилась. А это уже, ни много ни мало, пять лет.

Я кивнул:

Приличный срок для достаточно юной девушки.

Маэлен прошла в душ. Не желая смущать себя, я перевернулся на бок. Шум падающих на кафель капель чем-то напоминали один из тех спонтанных, летних, проливных дождей, когда большинство людей начинают искать укрытие, а некоторые, самые отважные, специально замедляют шаг, или вообще, остаются на месте, для того чтобы полноценно насладится освежающей влагой.

Постепенно я начинал проваливаться в сон. Лес, при каждом шаге босые ноги утопают в мягкой подстилке из мха и редких, немного влажных, сорванных природой листьев. Блеск солнечных лучей, которые как будто играючи, пробиваются через густые кроны высоких деревьев, заставляет прищуривать глаза, и в тоже время, захватывает воображение. Откуда-то издалека доносится чарующее душу пение. Повернувшись, я иду на ветер такой знакомой моему сердцу мелодии. Возможно ли это? А разве наши возможности не являются сладкими плодами наших желаний и стремлений? Хитро переплетенные корни заставляют изменять темп, изначально показывая всю непредсказуемость выбранного направления. Солнце устремляется ко сну, погружая лес в легкую, завораживающую сознание дымку. Прекрасные ноты буквально окутывают стремящуюся к ним душу, тем самым лаская и успокаивая напряженный слух. Сгущающийся туман лишает возможности воспринимать мир привычно, но в этом я больше не нуждаюсь. Мне хватает той далекой, священной искры, которая поблескивая, не дает сбиться с этого сложного, но обязательного к покорению, пути.

Мне пора уходить, будь осторожен.

Приоткрыв глаза, я кивнул.

Ты тоже.

Звук захлопывающейся двери прозвучал как итог сегодняшнего утра. Я был чист, в безопасности и спокоен. Она ушла, а я закрыл глаза и вновь увидел нечто недоступное для того кто не спит. Скользнув капелькой росы на мягкий лепесток счастья, стал частью расцветающих в бескрайнем поле вечности цветков. Я почувствовал саму жизнь. Не знаю, сколько времени я проспал, но казалось недостаточно. Все тело ломило как будто после тяжелой работы. Аккуратно проверив жалюзи, мне стало не по себе. Солнце клонилось к закату, а Маэлен все еще не было. Не покидая кухни, я выглянул в комнату, никого. Она уже давно должна была вернуться. Я почувствовал, как беспокойство начало возвращаться. В моем положении, любое, не оговоренное событие, говорило само за себя. А вдруг кто-нибудь видел, как я ночью проскользнул? А если это изначально был коварный план моей поимки. Я глубоко вдохнул. Чтобы не произошло, главное не поддаваться панике. Пальцем приподняв одну из пластиковых полос, я попытался отвлечься и стал наблюдать за происходящим на улице. Маленькая, с виду хрупкая женщина, одетая в разноцветную футболку и оранжевые бриджи, несла просто огромный тюк неизвестно чего. Особенно качественно эту картинку подчеркивал позади идущий мужчина. В отличие от нее, его руки были заняты дымящейся сигаретой и сотовым телефоном. Матерые приверженцы феминизма сказали бы: "Вот она, свобода женского индивидуализма". Хотя нет, глупости. Они бы это сказали, если бы груз нес мужчина, а женщина указывала ему, как именно он должен это делать. Суть в том, что главное - это картинка, а остальное делают слова. Тенденция - это когда слушающая одного, популярного индивидуума толпа, начинает копировать мысли этого самого индивидуума.

Фуф.
– Я звучно выдохнул.

Скрупулезный анализ какого-либо явления - это самый действенный способ для того, чтобы потом, вернувшись к тревожащему вопросу, можно было посмотреть на него как-бы со стороны, уже более спокойным, холодным взглядом. От нечего делать, пытаясь себя чем-то занять, я подошел к холодильнику. Подумав насколько будет приличным заглянуть в него без хозяйки, отошел. В этот момент раздался щелочек. Я вздрогнул. Прислушавшись, я понял что это Маэлен. Осторожно скользнув мимо окна, я взял у нее из рук пакеты с едой. Весь вечер мы с Маэлен наслаждались сладкими пончиками, которые запивали освежающим йогуртом и рассказывали друг другу ни к чему не обязывающие истории из своих жизней. С виду могло показаться что это два беззаботных человека коротают время в беспечном ноктюрне. Если бы не одно отличие, наш вечер был лишен голоса, только шепот.

36

Подъезжая к уже знакомому дому Аруто, все мысли Ричарда были заняты не столько будущим разговором, как собственными сомнениями. Эти маленькие мерзавцы, с завидной настойчивостью, вносили смуту в его отношение к Закону в целом и данной ситуации в частности. Обдумывая предстоящий разговор с Аруто, Ричард старался сохранить в себе состояние нейтральности. Ведь безусловно, каждый из нас являет собой как судью так и подсудимого. Мы слишком быстро и строго выносим череду вердиктов по поводу того, или иного встречающегося в нашей жизни персонажа. Совершив несколько нехитрых маневров, чтобы припарковаться он вышел из машины и закурив сигарету наблюдал, как светло серый пепел, регулярно подгоняемый жаркой точкой, срывается к его ногам. Он все еще сомневался. С одной стороны, для него Майерс был просто ничего не значащим иностранцем, с другой, гарантированной зарубкой на собственной совести. Совести ценой в карьеру.