История Лоскутного Мира в изложении Бродяги

Мир Великой Войны.

Мир, в котором я состарился и стал счастлив.

Мир, в котором меня звали отцом.

Командующий.

Кентавр и орк. Никогда бы не подумал, что так удивлюсь, увидев каких-то там кентавра и орка. А вот удивился. И не потому, что эти двое каким-то образом смогли добраться до этого Поля. Тут-то как раз ничего удивительного нет: и поле, на котором сражались армии наших братьев, и это Поле, с которого открывается дорога на Небеса, к Престолу Господнему, находились, по сути, в одном и том же месте, просто в разных мирах. Удивился я уж тем более не тому, что эти двое оказались среди тех немногих счастливчиков из армий наших братьев, переживших приход Бога. Их затем и отправили с этих письмом, чтобы они выжили.

Удивился я тому, что они на меня направили оружие.

На меня, того, кто убивал и людей, и не-людей во множестве, ангелов тоже убивал – вон сколько их кругом лежит. На меня, в чьей власти Рой. На меня, кто поднялся против Бога Сотворённого, и победил.

Орк направила на меня простое пороховое оружие. С решимостью, которая заставила меня в недоумении замереть.

Меня, кто собирался после победы сотворить Рой, подобный тому, что я уже сотворил на страницах мира Легенды, в Изначальном мире.

Два смертных ребёнка против монстра, принёсшего в жертву своим планам целую планету.

Они были смешны, как был смешон Человек, бросившийся на Бога с голыми руками. Только у Человека был шанс на победу, а у этих двоих – его не было.

Да, они были смешны. Я тоже был смешон, ведь поднял руки и попросил не стрелять в меня.

Кентавр и орк. Они не стали стрелять в меня. Они повернули назад, предупредив, что мне лучше не следовать за ними.

Глупые, я и не собирался за ними следовать. Я не собирался следовать, но это не значило, что у меня не было того, кого я собирался отправить по их следу.

Короткая команда, и одна из фей Роя улетела туда, куда ушли дети.

Теперь, если этим двоим не повезёт встретиться с кем-то вроде меня, у них хотя бы будет шанс выжить.

Сатана.

Получать наслаждение от чтения не удавалось.

Раздражали тишина и атмосфера обречённости.

– Чего сидим-то как на поминках? – не выдержал я. – Право-слово, у вас что дел нет, кроме как сидеть тут?

– А есть предложения? – оторвался Командующий от чистки своих пистолетов.

– Для начала убраться отсюда. Или кому-то нравится открывающийся вид? – и для наглядности указал книгой в ближайший ко мне труп.

– Обеими ногами за. – поддержал Командующий и с намёком уставился на Проповедника.

– Нельзя это Поле просто так оставлять. – почесал подбородок Проповедник. – Небеса эти опять же.

– Ну так выкидай с Небес пернатых, что успели сбежать после смерти Бога, а Семипечатник пусть придумает что-нибудь, чтобы сюда никто сунуться не мог. – предложил я.

– А потом что? – Семипечатник продолжает жонглировать десятком разномастных клинков.

– Потом – поспим немного, а там как пойдёт. – честно озвучил я свой план.

– Поспать это ты хорошо предложил. Это нужное дело. – вновь поддержал меня Командующий.

– А что с ним делать будем? – это Проповедник о Человеке.

Лежит наш Человек рядом с Богом Сотворённым – не отличить одного от другого.

– Вытащим отсюда, разумеется, да и ляжем рядом, вздремнём.

– С каждой фразой ты мне всё больше нравишься, Сатана. Если будешь набирать армию для захвата Мира, знай – один солдат для неё у тебя уже есть. – улыбнулся Командующий.

– Сатана прав. – Семипечатник был вторым, после Командующего, кто понял, о чём я это. – Мы слишком опасны для этого Мира, мы должны «поспать», а там, если надо будет, можем и «проснуться».

– С учётом того, что мы сотворили в мире Легенды дабы одержать победу на этом Поле, «поспать» будет наиболее разумным. – кинул Проповедник. – Не хотелось бы, знаете, убивать тех, кто имеет полное право жаждать нашей гибели.

Это он верно сказал.

Не хотелось бы убивать.

Наубивались.

Хватит.

Поле перед Небесными Вратами. 64 год после Падения Небес.

Человек. Он сидит у костра. Жуёт мясо. Мясо вышло жёстким и малоприятным на вкус, но Человек упрямо вгрызается в него зубами. «Было бы понятно, если бы такое мясо было у творений Сатаны, чьих тел тут валялось с избытком, но отчего же таким оказалось мясо ангела?» – ответа на этот вопрос Человек не знал да и не искал особо. Мясо как мясо – желудок набило уже хорошо.

Ножи это тоже хорошо. Человек нашёл Себе на Поле давно минувшей битвы много ножей. Два клинка с узкими лезвиями, Он прикрепил к левому предплечью, с внутренней и внешней стороны, один – к правому. Мощный скрамасакс разместил за спиной, прикрепив ножны к поясному ремню. Ещё два клинка – на бёдрах рукоятями вниз. Перевязь через грудь, от левого плеча к поясу, хранит почти дюжину метательных ножей. В голенищах обоих сапог – по клинку.

Несомненно, Человек мог бы найти Себе меч, но мечи Он не любил. Слишком прямые, слишком честные. Ножи куда сговорчивее, когда необходимо убить кого-то.

– Силу силой хотели превозмочь. – катает в голове Человек мысль. – Не вышло.

Человек. Он сидит у костра, а рядом с ним сидит Его Смерть.

Сидит. Молчит.

Молчит. Вот и прозвал Он про Себя её Молчуньей.

– Не вышло. – думает Человек, жуя жёсткое мясо.

Ушёл Бог Сотворённый.

Не один ушёл. Увёл обманом с собой тех, кто убить его пытался.

– Не вышло. – упрямо работают челюсти.

Ему бы умереть, чтобы не надо было глотать это проклятое мясо.

Ему бы умереть, чтобы не думать.

Умереть, тогда, под ударом Семипечатника или раньше, в любой из моментов его жизни, но Он выжил.

Умереть, тогда. Теперь же умирать уже поздно.

Нельзя умирать, когда ты остался один, когда некому закончить твоё дело.

Нельзя умирать.

– Не вышло. – закручивает вверх грязными пальцами ус, который стал попадать в ему рот, Человек. – Но выйдет.

Ушёл Бог Сотворённый не один, но и не сам ушёл. Унесли его. Одного унесли, а одного оставили. Не того унесли: уж больно заковыристая вышла Печать у Семипечатника, перекрутила всё, перепутала, а потом перерубила. Одни концы оставила болтаться. Не будь Молчуньи рядом – не очнуться бы Ему, не жевать мясо.

Один Бог Сотворённый ушёл.

Один остался.

Человек. Он сидит у костра, но скоро Он встанет и пойдёт по следу тех, кто покинул это Поле много десятков лет назад.