История любовницы короля

Райан тоже вознамерился смыть пот с лица, поэтому не остался ждать у входа, а повёл, разумеется, в мужскую, а не женскую уборную, куда я точно по рассеянности завернула бы. Внутри никого не было, и герцог всласть нашутился по поводу моих новых возможностей. Поинтересовался, удалось ли мне укротить нового дружка и не замочить руки и стену. Не собираюсь ли отбить у драгоценнейшего кузена одну из его пассий. (Всё-таки заметил моё возбуждение после поцелуя с Хетуин, подлец!). И чего ждать от меня после возвращения на Аднод.

— Вероятно, познакомлюсь с инквизиторами поближе, давно пора, — притворно разозлилась я, не показывая, что меня разбирает смех. Пусть шутит, негодяй, а рано или поздно придёт ко мне почистить резерв, вот тогда и поквитаемся за шуточки…

— Я тебе познакомлюсь! — мгновенно отреагировал на мой намёк Райан, и его поток колких шуточек иссяк.

С наслаждением охладившись, мы вышли из здания и в дверях столкнулись с «Тирром» и Иларией, на лице которой отчётливо показывалось смущение. Посторонились, пропуская их, но стоило принцу с девушкой скрыться в одном из свободных помещений, как прильнули к двери. Наше любопытство было обоюдным, хотя Райан и попробовал меня пристыдить. Я указала ему на выход, мол, кому не интересно, имеет право проветриться.

— Не ворчи, рыбка! Должен же кто-то разумный контролировать вас обоих, чтобы вы не наделали глупостей! — и он остался с видом инквизитора, охраняющего комнату от посягательства на свидание двух влюблённых.

Слышимость в этих полупустых комнатах, являющихся проходными перед небольшими купальнями, была превосходная, и, несмотря на то, что Его высочество и Илария разговаривали негромко, мы услышали всё или почти всё.

Его высочеству понадобилось некоторое время, чтобы убедить: стоящий перед ней незнакомый мужчина — он и никто другой. Девушка, судя по её отстранённым ответам и интонации, не верила. По моему мнению, начал Его высочества крайне неудачно. Уж коли взялся доказывать свою любовь, так не прячься под маской. Но принц упрямо продолжал держаться намеченной линии.

— Простите, сир, мне нужно идти, — устало сказала девушка, — а его высочеству передайте: я его помню, не забыла.

— И ничего больше, свет моей души? — дрогнувшим голосом спросил сир Фелис. Морок изменил даже его голос, что было совсем скверно для признаний.

— Отпустите, сир. Всё, что я могла сказать ему лично, было давно сказано.

— Илария!

— Благостного дня, сир, — голос девушки приблизился к двери, кажется, она собралась уходить.

— Ну, хорошо, — решительно произнёс Генрих, и мы с Райаном переглянулись, он даже приоткрыл дверь, заглядывая внутрь, и цокнул языком. Принц снял морок. — А сейчас со мной поговоришь, Илария?

Девушка ахнула, затем мы услышали шуршание одежды и сдавленные рыдания Иларии. Принц бормотал, утешая её, должно быть, они, наконец, обнялись. Послышалось несколько тихих поцелуев (Райан подмигнул мне), и вдруг девушка пожаловалась:

— Генрих, я чувствую, как наша связь слабеет, твоей магии почти не осталось…

— Ничего страшного, свет моей души, моя Илария, — его голос был слегка приглушённым, как будто принц прижался губами к девушке, — у нас есть ещё неделя.

— А что потом, Генрих? Всего неделя!

Я с недоумением обратилась к Райану: «О чём они?» И Райан так же тихо объяснил: «Они обменялись маг-силами во время слияния». Ого! Я слышала о подобном, но Его высочество никогда не делился этим.

— Да, неделя, свет моей души. Поэтому я приехал, хочу узнать, по-прежнему ли ты меня любишь и согласна ли принять моё предложение?

— Ты всё-таки решился отказаться от короны? — полуудивлённо спросила она.

— Если ты останешься со мной.

Повисла тягучая пауза, Генрих повторил вопрос, но девушка медлила с ответом.

— Что-то случилось? — догадался принц. — Что случилось, Илария?.. Ты больше меня не любишь?.. Нет? Что же тогда?..

Её голос прозвучал так тихо, что мы уловили сам звук, но не слова.

— Что значит «не могу», свет моей души? Илария!

Для того чтобы выяснить все недоразумения, ставшие препятствием между возлюбленными, порой требуются дни, как это было у нас с Райаном, но сейчас… Я вопросительно взглянула на него, и он мелко покивал: думал он о том же самом. И, хотя торопиться нам больше не имело смысла, так как на Адноде наверняка с Фелиса Тирра сошёл морок, а если инквизиторы были рядом, то уже мчались к пристани, чтобы вызвать лодку, — несмотря на этот факт, Райан решил ускорить события. Он постучался, заглянул в помещение:

— Ваше высочество, не могли бы вы на минуту выйти?

— Не сейчас! — резко сказал принц, но, изменив интонацию на более требовательную, Райан снова повторил просьбу, и Генрих извинился перед Иларией, — подожди, любимая, всего минуту.

Едва принц вышел и прикрыл за собой дверь, Райан его прижал к стене:

— Если ты решил остаться в Люмосе, скажи нам, будь добр, и мы пойдём. А если нет, то дай Ане минуту, пусть она проверит! А ты пока подбери, будь добр, подходящие слова для девушки.

Генрих медленно мне кивнул, он был непривычно бледен и расстроен. Я мгновенно сменила личину и зашла к Иларии. Она, и правда, оказалась не просто хорошенькой — настоящей красавицей, из тех, что невольно приковывают к себе мужские взгляды. Пока она не начала рассматривать мой костюм, отличавшийся от того, что сейчас был на настоящем принце, я быстро преодолела разделяющее нас пространство, взяла Иларию за плечи и поцеловала. Девушка неопределённо вздохнула, слёзы потекли из её глаз, но руки обхватили мою голову и присоединились к любовной страсти.

— Генрих, мой ледяной принц! — сбивчиво шептала она, то подставляя губы, разрешая лобзать себе шею, то набрасываясь на мои губы и старательно отвечая на ласки, чтобы доставить мне удовольствие.

Я впервые чувствовала подобный запах, может, это и была та самая маг-сила, из-за которой король и Совет побоялись одобрить кандидатуру Иларии де Венетт. Нечто сладкое, упоительное, тонкое и нежное, похожее на зацветающие рампанты. Илария была юна, и её магия только входила в силу, но помимо этого было в девушке что-то ещё, необыкновенно притягательное. Она напомнила мне госпожу, у той имелась похожая аура любви, готовности сделать любящего человека счастливым, даже ценой своей жертвы. О да! Я смогла подобрать определение и мысленно похвалила себя.

Стань она королевой, для двора и тем более Люмерии Илария была бы не опасней энджела Владычицы, она смогла бы привязать к себе не за счёт своей магии управления, а того редкого очарования и всеобъемлющей любви, которую она подарила бы каждому, нуждающемуся в ней. Идеальная королева-мать! Его высочество мог не сомневаться ни в своей способности сопротивляться чужому магическому влиянию, ни в возлюбленной. И всё-таки кое-что меня насторожило.

В букете эмоций и запахов присутствовала устойчивая горечь. Что она обозначала, я пойму чуть позже, и это будет обида, невымываемая и укоренившаяся. Та, что рождает в сердце тьму и отравляет свет в душе, так мне объяснит Райан. А пока я ощущала её, набирающую силу, поэтому ожидаемо Илария разорвала поцелуи и попыталась оттолкнуть меня: