История любовницы короля

Через пятьдесят дней, когда цвет глаз Анри окончательно установился, я убедилась, насколько своевременной оказалась предусмотрительность Генриха. Нашему сыну передалась родовая зелень радужки Роландов и более того, в припухлости его губ, форме носа и ушей я уже видела отчётливое сходство. Некоторое время меня терзал страх, что всё откроется, но ни Эва, ни Керис, ни даже сир Сеймон не увидели и намёка на родство.

И вот, спустя три месяца, как раз когда мы с Райаном готовились к важному дню, на пороге нашей съёмной квартиры стояла Хетуин, в плаще и наброшенным на голову капюшоном.

— Назовите ваше имя: я никого не ждала, — спросила я через дверь.

— Её величество королева Хетуин Роланд, — мне ответили холодно и с нотками решимости вынести дверь, если понадобится.

Дверь открылась, и на лице королевы, полускрытом тенью капюшона, гнев сменили удивление и растерянность. Я и забыла, что нахожусь в своей личине, а не Арианы Ленуар.

— Вот как! Неожиданно! — протянула Хетуин.

Я посторонилась, давая ей войти. Гостья опустила капюшон. Не пытаясь казаться вежливой, придирчиво осмотрела скромное убранство нашего жилища:

— А я всё гадала, что за студентка привлекла моего мужа, — мазнула по мне равнодушным взглядом, — не удивляйся: я высчитала траекторию самых странных порталов Генриха и решила посмотреть в лицо наглой девице.

— А я всё думала, что твой договор с супругом в силе, и ты не лезешь в постель к его любовницам, — дерзко ответила я, закрывая собой дверь в комнату с люлькой.

Лицо Хетуин подёрнулось, она не ожидала отзеркаливания своего хамства. Хмыкнула, справившись с негодованием:

— Ты … Вы сильно изменились!

— Рассталась с эмпатоморфией год назад. Теперь могу и сдачи дать.

Брови королевы приподнялись:

— Хм, вот как… Тогда поговорим начистоту?

— О чём?

За дверью послышался писк, и хищная тень промелькнула на красивом лице. Мне оставалось покачать обречённо головой и пойти к сыну. Не вовремя пришла гостья: я ждала пробуждения Анри, чтобы покормить его. Хетуин последовала за мной. Я же, стараясь быть естественной, достала из люльки малыша, поагукала над ним, убрала мокрую простынку и достала из ящика ту, что когда-то дал мне Генрих для защиты. Хетуин, естественно, этого не знала, а мне стало спокойнее.

— Как часто он к тебе приходит? — гостья уселась напротив.

— Мы виделись на прошлой неделе, когда приезжал Райан.

И этого Хетуин не знала, снова удивилась. Задумалась, покусывая губы, пока не поняла:

— Так это к тебе ушёл герцог, когда потерял маг-силы? — на одном из стульев висела мужская рубашка, на которой я собиралась заштопать прореху во шве. Я молчала из упрямства, тогда Хетуин поднялась, подошла к рубашке, подняла её, расправляя, и убедилась: вензеля Роландов не было.

Приблизилась к нам и наклонилась, рассматривая ребёнка. Анри как почувствовал, бросил грудь и повернул голову, уставился на незнакомый предмет своими характерными зелёными глазами. Хривелура я видела примерно в том же возрасте, но сводные братья не были абсолютно похожи. Старший сын Генриха взял больше от Маддредов, чем от Роландов.

С полминуты Хетуин без улыбки изучала маленькое личико, а потом с облегчением распрямилась:

— Значит, сын Риза?

— Райан взял другое имя. Ризы — больше не его род, — я сказала истинную правду.

Королева покивала, мол, она знает. Ещё какое-то время кусала губы, обдумывая не совпадающие в её ревнивых фантазиях детали.

— А всё-таки вы ловкая девица, — наконец резюмировала она свои сомнения, — неужели до сих пор со-про-вож-да-ете сразу двоих мужчин?

— Нет. Выхожу снова замуж, на этот раз за Райана. И навсегда. Послушайте! — я всё-таки решила смягчить ситуацию. — Мне очень жаль: всё, что происходило с нами раньше, никогда не было причиной злого умысла. С моей стороны точно, я готова поклясться… Но свою семью я буду защищать, поэтому вам лучше уйти. И больше никогда не возвращаться.

Хетуин вздохнула длинно, расправила плечи, бросила будто бы прощальный взгляд на комнату, люльку. Поправила на себе плащ и, словно наконец вспомнив, что она королева, а не девка с улицы, сделала церемонный поклон:

— Благодарю вас, госпожа Ана Гурайд, за данные вами исчерпывающие объяснения, — и накинула капюшон на голову.

— Ариана Ленуар, — поправила я её рассеянно, думая уже о том, что нужно срочно сообщить Генриху: эта квартира больше не защищена от королевы, которая сможет построить портал в любую минуту, чтобы навестить знакомую квартиру.

— Забавно, — сказала напоследок Хетуин, — я думала, что моей соперницей будет сильная магесса, красавица и дочь славного рода. А оказалось, что делить мужа придётся с простой лумеркой, необручницей… Мерзость!

— Любить надо мужчину, а не его корону, — пробормотала я раздражаясь. Но услышала ли меня Хетуин? Не уходя с места, в метре от меня, она построила портал в миг, как это делал Генрих, и исчезла в нём, отправляя в нашу сторону волну магического отката.

Как только пространство успокоилось, я с напуганным малышом на руках метнулась в другую комнату, где стоял ящик — почтовый портал. Бросила в него первое, что попалось под руку — катушку с нитками, и заметалась по квартире в ожидании Генриха. Он появился через несколько минут в незастёгнутом сюртуке учителя Академии.

Новость его рассердила. Укорять меня за то, что я открыла дверь, Генрих не стал. Снова исчез порталом и вернулся с незнакомыми мнебольшими круглыми артефактами. Разложил их в каждой комнате по углам и немного успокоился:

— Это магические заглушки. Отныне никто не сможет построить сюда портал. Даже я. И, если хочешь, чтобы письма Райана приходили, нужно отключать заглушку хотя бы в этой комнате. Я покажу, как это делается, а ты сейчас же напиши ему записку, предупреди.

Генрих взял у меня из рук сына, и я трясущимися руками взялась за письмо. Пока я выводила буквы, Генрих ходил по комнате, тихо разговаривая с Анри, пока ничего не понимающим, но внимательно слушающим родной голос. Письмо было отправлено, в нём я указала время, когда отключу заглушку, чтобы получить ответ.

— Мне и в самом деле нужно реже у вас бывать, — сказал Генрих, продолжая держать сына. — Будет грустно, если я сам стану причиной ваших бед. А вам надо уехать сегодня же. К сожалению, я не смогу приезжать к вам так часто, как мне хотелось бы, но…

Он опустил голову, разглядывая с любовью дитя:

— Но я всегда буду с тобой, мой мальчик…

Я была уверена, что безошибочно представляю себе способ, с помощью которого Генрих всегда будет в курсе наших дел. Ему хватит одного визита, под морочьей личиной какого-нибудь мимо проезжающего мага, чтобы познакомиться со всеми знакомыми нам лумерами в округе. А затем будет через их память смотреть случайные воспоминания, в которых присутствует маленький мальчик с зелёными глазами.